Читать интересную книгу Расплата за ложь - Кай Хара

его руку сквозь полуопущенные веки, прежде чем снова посмотреть на него.

― Начинай отсчитывать купюры. Я скоро вернусь за своими деньгами. ― Говорю я ему, прежде чем уйти с Фениксом на буксире.

Этот ублюдок все еще улыбается.

― Что?

― Это было так забавно, как я и надеялся.

Я замираю на месте от его слов.

― Ты это организовал? ― Спрашиваю я его, стоя с одной стороны моей машины, в то время как он стоит с другой.

― Нет, ― отвечает он. ― Хотя я мимоходом упомянул Девлину, насколько Тайер горяча. Похоже, этого было достаточно, чтобы он завелся. ― Он резко улыбается мне, добавляя: ― Напомни мне о Сикстайн еще раз, и в следующий раз я буду гораздо менее снисходителен в своем возмездии.

Я в ярости смотрю на него.

― Ты перешел черту.

Он пожимает плечами, потому что я уверен, что ему искренне насрать.

― Сам найдешь дорогу домой, придурок. ― Говорю я ему, открывая дверь со стороны водителя и садясь внутрь.

Он смеется над этим.

Пошел он нахуй.

Я опускаю стекло со стороны пассажира и наклоняюсь.

― Тебе лучше надеяться, что мне никогда не представится возможность вот так поиздеваться под тобой, потому что я без колебаний использую Сикс в качестве пешки, если это означает, что ты будешь страдать, придурок.

У меня достаточно времени, чтобы увидеть, как улыбка исчезает с его лица, прежде чем я отъезжаю.

4

Я слушаю гудки, которые звучат несколько раз, надеясь, что он возьмет трубку. После шести гудков я опускаю телефон и вешаю трубку.

Вчера я тоже звонила Картеру, но он не взял трубку, вместо этого отправил мне короткое сообщение.

Картер: Извини, детка, на тренировке.

Картер: Позвоню тебе позже.

Я прождала допоздна, но он так и не перезвонил.

Вместо этого я проснулась от другого сообщения от него, на этот раз с обильными извинениями. Тренировка, по-видимому, затянулась, и к тому времени, когда он закончил, звонить было слишком поздно.

Я верю ему, по крайней мере частично. Я слежу за остальной командой в Instagram, и все они публиковали истории с жалобами на долгую тренировку.

Но не настолько долгую.

Даже если бы тренер задержал их на лишний час, у него было бы достаточно времени позвонить мне, если бы он захотел.

Если верить рассказам, он пошел на ужин команды Popeye's после тренировки и просто забыл.

Раздражение покусывает мою кожу.

У меня также есть друзья, и иногда мне больше хочется потусоваться с ними, чем поговорить с ним, но я стараюсь как можно больше уделять времени нашим отношениям.

По крайней мере, когда мы планируем наши звонки заранее.

Обидно видеть, что он не делает того же. Особенно учитывая, что я единственная, кто переживает этот замечательный опыт за границей, и он должен спрашивать меня, как я приспосабливаюсь, а не я должна преследовать его.

Разочарование сжимает мою грудь, и я решаю не отвечать ему. Кладу телефон в задний карман и ковыряюсь в греческом салате.

― Ты в порядке? ― Спрашивает меня Нера с понимающим выражением на лице.

Мы вместе обедаем в кафетерии. Сикс и Беллами заняты в другом месте, поэтому мы используем это время, чтобы поболтать только вдвоем.

Нера определенно более скрытная из моих соседок по комнате. Почти профессиональная фехтовальщик, она также потенциально единственный человек, более конкурентоспособный, чем я.

На самом деле, я заметила, что они с Рисом похожи.

Даже я могу признать это, хотя и неохотно.

Его решимость ― это сила, с которой нужно считаться. И физически он представляет собой невероятное сочетание скорости, силы и мощи, что делает его опасным оружием на поле, заставляющим команды соперников съеживаться.

Я видела это воочию.

Несколько дней назад я смотрела игру между АКК и местной частной школой, Международной школой Обонна, и увидела, как все нападающие выругались, когда Рис вышел.

Он буквально бегал кругами вокруг команды, забив два гола, прежде чем в итоге его заменили, чтобы дать ему отдохнуть перед более сложными предстоящими играми.

Он даже не вспотел, когда игрок команды соперника порвал связки на его лодыжке, просто пытаясь защитить свою позицию на поле.

Часть меня сильно заволновалась, когда я наблюдала за ним, зная, что я была свидетелем того, кто, скорее всего, подпишет контракт с командой Премьер-лиги.

Как бы мне ни хотелось ненавидеть его во всех отношениях, он, бесспорно, настоящий талант.

Я стону, качая головой, когда понимаю, что мои мысли снова вернулись к нему.

В последнее время это происходит все чаще, и особенно беспокоит моя способность связывать любую мысль, какой бы приземленной и бессмысленной она ни была, с ним.

Я снова сосредотачиваюсь на вопросе Неры.

― Да, просто мы не разговаривали по телефону почти неделю.

― Что-то не так?

― Нет, я так не думаю. ― Я говорю ей честно. ― Я думаю, что это больше связано с растущими трудностями адаптации к отношениям на расстоянии. Ни один из нас на самом деле не проделал большой работы по расстановке приоритетов в общении.

― Ну, ― говорит она, поколебавшись, ― ты скучаешь по нему?

― Да.

И я правда скучаю. Как бы сильно я ни полюбила АКК, я скучаю по дому и нашей совместной жизни там. Я начала встречаться с Картером, когда мне было шестнадцать, так что он долгое время был значительной частью моей жизни.

Каждый день рождения, каждая годовщина, каждое воспоминание о последних двух годах так или иначе были связаны с ним. К потере этого повседневного комфорта в одночасье было трудно приспособиться.

― Я уверена, что мы поговорим вечером. ― Говорю я ей с напускной уверенностью.

Она кивает, но девушка отвлечена, ее внимание сосредоточено на телефоне.

Я заметила, что она с кем-то переписывалась, пока мы стояли в очереди ранее. Должно быть, с одной из подруг.

В любом случае, я испытываю облегчение. Мне действительно не хотелось сейчас говорить о Картере.

― Привет, любимая. ― Говорит голос позади меня, прежде чем длинная нога перекидывается через скамейку прямо рядом со мной.

Я невольно вздрагиваю, когда он кладет руку мне между лопаток, неожиданный контакт посылает поразительную дрожь по моему позвоночнику. Он использует свое прикосновение для равновесия, когда поднимает вторую ногу, чтобы присоединиться к первой, и опускается рядом со мной.

Вместо того, чтобы немедленно убрать руку, он