из соперничающей команды, чтобы добавить оскорбление к травме от самой измены.
Честно говоря, я не была уверена почему. Мы были влюблены, или я так думала, и он был счастлив. Он сказал, что это была ошибка по пьяни, и я решила поверить и простить его.
Наверное, я не была готова к опустошению от своего впервые разбитого сердца, особенно когда собиралась уезжать в Швейцарию.
Беллами всегда только поддерживала мои решения, но я могу сказать, что раскол есть и он незаметно распространяется.
С каждым проходящим днем я чувствую, что два самых важных человека в моей жизни отдаляются все дальше и дальше друг от друга.
Пока я наблюдаю за этим, мое сердце разбивается, а самооценка полностью подрывается. Я собрала себя по кусочкам настолько, чтобы добраться до Швейцарии, но это не идеально. Все основные части на месте, но есть десятки крошечных осколков, которые еще не приклеены обратно.
Тем временем, между Картером и мной все возвращается на круги своя.
Даже лучше.
Он был отличным парнем после того инцидента, покупал мне цветы и писал признания в любви. Я должна была быть на седьмом небе от счастья, и все же… это было тяжело.
Наши графики совпадают не так хорошо, как я надеялась, и было трудно разговаривать по телефону. С тех пор как я здесь, мы переписывались и отправляли голосовые сообщения, но разговаривали по телефону всего три раза.
Странно не слышать его голос каждый день, но с этим можно было справиться.
Несколько месяцев назад, я не думаю, что смогла бы прожить больше пары дней, не поговорив с ним.
― Тайер? ― Спрашивает Беллами, размахивая рукой перед моими глазами.
― Да. Прости, что?
― Ты отключилась от меня. ― Говорит она, поворачивая гольф-кар на парковочное место. ― В любом случае, я говорила, что не советую тебе спать с Рисом. Но ты относишься к нему более враждебно, чем буквально ко всем остальным, кого мы здесь встретили. Может быть, ты могла бы попробовать стать его другом?
― Я удивлена, что ты говоришь это мне. Мы не знаем этих людей ― этих богатых людей, ― но мы уже поняли, что они совершенно другой породы. Я имею в виду, посмотри на его лучшего друга-психопата. ― Добавляю я, вскидывая руки вверх, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
По общему признанию, это удар ниже пояса.
Беллами не нуждается в напоминании о Роуге, он поставил перед собой задачу превратить ее жизнь в ад с тех пор, как она переступила порог кампуса, и в настоящее время манипулирует ею, заставляя жить с ним.
Но агрессия скрывает одержимость, я уверена в этом.
― Рис кажется мне безобидным, ― говорит она, пожимая плечами.
― Обычно так и думают про самых опасных людей.
2
Когда Тайер пробегает мимо меня, я сопротивляюсь почти физическому желанию схватить ее за развевающийся серебристый хвост и прижать ее спиной к своей груди, чтобы мы могли продолжить наш разговор.
Или наше противостояние, как она, вероятно, назвала бы это.
Вместо этого я смотрю, как она присоединяется к Беллами, и они вместе уходят, не оглядываясь.
Так более или менее проходит каждое взаимодействие между нами. Я подхожу к ней, мы спорим, и она убегает, пока не увязла слишком глубоко.
Перекидывая ремень спортивной сумки через плечо, я направляюсь к своей машине, улыбка расплывается на моем лице, когда я вспоминаю наш разговор.
Как бы сильно она ни притворялась, что я ей не нравлюсь, что ей не нравится, как я с ней разговариваю, я вижу румянец на ее коже, когда мы ссоримся, чувствую, как учащается ее пульс, когда она открывает рот, чтобы ответить мне.
Физические признаки налицо, независимо от того, как сильно ее мозг пытается бороться и похоронить эти чувства.
Правда в том, что я хочу ее трахнуть.
Ясно и незамысловато.
Я хочу этого с того самого момента, как встретил ее, когда она стояла разъяренная и готовая защищать Беллами.
Два моих лучших друзей, Роуг, Феникс, и я направлялись на обед в Bella’s, когда столкнулись с Тайер и ее подругами.
В случае с Роугом, он физически столкнулся с Беллами, когда она выходила из закусочной. Ее молочный коктейль пролился на него почти комичным образом, взорвав при этом его вспыльчивый характер.
Тайер была готова вмешаться, когда он набросился на Беллами, а я вмешался, потому что независимо от того, насколько она была зла, в драке между ней и Роугом она проиграла бы.
Скверно.
Я не знал ее, но уже чувствовал, что достаточно защищаю ее, чтобы захотеть спасти от такой судьбы.
Она сразу привлекла мое внимание.
Ее гнев физически клубился вокруг нее, и она была почти раскалена им. Глаза горели пламенем, губы были жестоко сомкнуты, волосы посеребрены и стояли дыбом, как будто в нее собиралась ударить молния.
Я хотел намотать эти волосы на кулак и использовать их как рычаг, чтобы подчинить ее своей воле.
И она едва взглянула на меня.
Конечно, она никак не отреагировала на мою кокетливую улыбку и комментарий.
Наверное, все бывает в первый раз, и я был, мягко говоря, заинтригован.
Ежедневная рутина занятий, вечеринок, перепихонов, тренировок и повторения всего этого порождала непрекращающуюся скуку, и я был беспокойным, нуждаясь в новых развлечениях.
Затем она свалилась мне на голову со своими большими глазами и вспыльчивым характером, и я захотел ее так, как никогда никого раньше не хотел.
Внезапно мой пульс забился, дыхание участилось, и мое внимание было полностью захвачено, когда я окинул ее взглядом, исследуя каждый изгиб ее напряженного тела.
Высокая и стройная, она обладала телом спортсменки. Это было очевидно по тому, как она держалась, по врожденной вере спортсменов в физические возможности своего тела, четко выраженной в ее осанке и длинных, сильных ногах.
Ее волосы спускались до середины спины и были выкрашены из натуральных светлых в мерцающий серебристый цвет, который переливался на свету, придавая ей почти потусторонний вид.
Ее глаза метали кинжалы в нашу сторону и обещали возмездие, но маленькие морщинки в их уголках говорили о том, что при обычных обстоятельствах она довольно часто проводила время просто смеясь.
Я хотел взять ее тогда и там. Прижать ее к стене, провести пальцами по изгибу, где внутренняя поверхность ее бедра соприкасается с киской, а затем под ткань ее нижнего белья,