Читать интересную книгу Измененные состояния сознания - Чарльз Тарт

Во всей литературе сказано, что мистик в этом состоянии пассивен и отказывается от борьбы. Он считает, что воспринимает «благодать» — божественный акт, направленный на него. Помимо этого в некоторых описаниях указано, что чувства и мыслительные способности перестают действовать — состояние, определенное в католической литературе как «соединение».

Внешнее несходство различных мистических документов отражает людское многообразие. И все же внимательное прочтение всех этих отчетов заставляет согласиться с Марешалем, который пишет:

Обнаруживается весьма деликатная психологическая проблема: слишком единодушный консенсус выявленных нами свидетельств, чтобы его отвергать. Это заставляет нас признать существование у некоторых субъектов определенного психологического состояния, которое, как правило, является результатом весьма суровой внутренней концентрации, поддерживающейся интенсивной аффективной деятельностью, но которое, с другой стороны, ни в коей мере не обнаруживает ни следа «дискурсивности», пространственного воображения или рефлексивного сознания. Кроме того, возникает вопрос, который приводит в замешательство: когда разрушаются образы, понятия и сознательное эго, что из интеллектуальной жизни остается? Множественность исчезает — это правда, но в пользу какого единства? (Marechal, 1964, р. 185).

Итак, из мистической литературы следует, что разные люди достигают того, что считают возвышенными состояниями ума и чувств. Эти состояния можно поделить на три группы: неподготовленное-чувственное, подготовленное-чувственное и подготовленное-трансцендентное. Между переживаниями, базирующимися на обычных аффектах, ощущениях и воображении, существовало бы, по-видимому, более значительное разграничив, но опыт, о котором идет речь, выходит за рамки этих модальностей.

Базовые мистические техники

Как продуцируются мистические переживания? Чтобы ответить на этот вопрос, я исследовал две базовые техники, входящие в мистические упражнения: созерцание и отречение.

В идеале созерцание — это неаналитическое восприятие объекта или идеи — неаналитическое, поскольку избавляются от дискурсивных мыслей и делается попытка очистить разум от всего, кроме восприятия объекта внимания. Мысль признается как прямое вмешательство, уступающая сущностному познанию через чистое восприятие. В основе отречения от мирских целей и удовольствий — как физических, так и психических — лежит тот же принцип самоосвобождения от всего, что отвлекает внимание и мешает восприятию высшего реализма и прекрасного в бытии. Отречение во всех текстах предписывается особенно основательно и совершенно ясно. В отрывке, с которого начинается эта статья, рекомендовано: «Забудь всякие создания, которые когда-либо сотворял Бог… чтобы мысли твои не управлялись… кем-то из них…» В книге Ланкаватра мы читаем: «…Стремитесь к избавлению от всех праздных мыслей и представлений, касающихся внешней стороны вещей, и всех идей об индивидуальности и общности, о страданиях и непостоянстве, и культивируйте высшие идеи об отказе от эго, пустоте и безббразности…» (Goddard, 1938, р. 323). Мейстер Эк-харт обещает: «Если мы освободимся от вещей вне нас, Бог наградит нас за это всем, что есть в раю… в полной мере…» (Clark & Skinner, 1958, p. 104). У Хилтона можно прочитать: «Поэтому, если ты жаждешь открыть свою душу, освободи мысли от внешних и материальных вещей, забудь по возможности тело и пять его органов чувств…» (Hilton, 1953, р. 205) Святой Иоанн призывает к полному очищению памяти:

Человек должен освободиться и очиститься от всех этих форм и способов познания и должен постараться утратить их воображаемое понимание, чтобы не осталось и впечатления о знании — ни следа; душа должна быть бесплодной и пустой, будто не касалась ее ни одна из этих форм, — замерев в полном забытьи. Но этого не произойдет, пока не стерта память во всех ее проявлениях, если ей нужно объединиться с Богом (St. John of the Cross, 1953, p. 227).

В большинстве западных и восточных мистических практик отречение также распространяется на актуальную жизненную ситуацию мистика. Бедность, воздержанность и уединение воспринимаются как необходимые факторы для достижения мистического единения. Дзен-буддизм, однако, считает, что повседневная жизнь — подходящее средство для достижения сатори, поскольку мирские страсти и желания отвергаются, а с ними и интеллектуальный подход к опыту. «Если я пребываю в своей данности, полностью очистившись от всего интеллектуального мусора, то ощущаю свободу в ее первичном смысле… свободу от интеллектуальных сложностей и моралистических привязанностей…» (Cuzuki, 1959, р. 19)

Инструкции к выполнению созерцательной медитации указывают, что весьма активное усилие прилагается на исключение, обесценивание внешних и внутренних стимулов, избавление от них, но в то же время — фокусировке внимания на объекте медитации. На этой активной фазе созерцания концентрация внимания на определенных объектах, идеях, физических движениях или дыхательных упражнениях рекомендуется как помощь для отвлечения внимания от его обычных каналов и сведения их к монотонной фокусировке[4]. Патанджали комментирует:

Привязывание мыслей к месту — есть фиксирование внимания… Фокусированность данной идеи на том месте и есть созерцание… То же самое (созерцание), высвеченное (в сознании) как предполагаемый объект и ничего больше и как бы освобожденное от себя, является концентрацией… Эти три сдерживаются в одном… Уже эти (три) косвенно помогают бессемянности (концентрации) (Woods, 1914, pp. 203–208).

В йоге есть подробные инструкции о том, как подбирать объекты для созерцания и правильного использования поз и дыхания, чтобы создать оптимальные условия для концентрации. Подобные техники необычны для западной религиозной литературы, если не считать предписания сохранять самоориентированность на Бога и не позволять себе отвлекаться, что считалось «от лукавого» (Духовные упражнения святого Игнатия (Puhl, 1962).

Активная фаза созерцательной медитации предшествует стадии полного созерцания, когда субъекта захватывает и поглощает процесс, который он начал, но который кажется теперь самопроизвольным, не требующим никаких усилий. Вместо этого необходима пассивность — самоотречение, — открытая восприимчивость во «тьме», являющаяся результатом очищения от мыслей и чувств и отречения от целей и желаний, направленных на мир.

Если это активное усилие умственной концентрации успешно, за ней следует более пассивная, восприимчивая стадия самадхи, в которой усердный ученик вступает в блаженную обитель высшей мудрости… (Goddard, 1938, р. 323).

И если такая душа сама пожелает предпринять какие-то внутренние усилия, значит, это станет помехой и потеряется блаженство, которое… Бог в нее вселяет (Hilton, 1953, р. 380).

Следует помнить, что техники созерцания и отречения осуществляются в рамках своего рода теологической схемы. Эта схема используется для объяснения и организации возникающего опыта. Тем не менее простой доктрины недостаточно. Восточные тексты настаивают на необходимости руководства гуру (опытного учителя), как ради безопасности, так и ради достижения духовной цели. В западной религии «духовный наставник» служит советчиком и учителем. Наличие мотивации и организованной концептуальной структуры и поддержка и направление учителя, безусловно, важны в помощи человеку, занимающемуся медитативными упражнениями, и для достижения намеченных личностных изменений, которые могут возникнуть как награда за усердие. Стойкие личностные изменения достигаются вероятнее всего через акцент на поведении, адаптированном к ценностям и инсайтам, связанным со структурой доктрины и со стадиями мистического опыта.

Как можно объяснить данный феномен и его связь с этими техниками? Большая часть объяснений в психологической и психоаналитической литературе сводилась к общим утверждениям, акцентированным на регрессе к более ранней симбиотической связи между матерью и ребенком. Эти утверждения распределяются от крайних позиций, например Александера (Alexander, 1931), который описывал подготовку буддиста как отказ либидо от мира, чтобы реинвестироваться в эго, пока не будет достигнуто состояние внутриутробного нарциссизма — «чистого нарциссизма спермы», до базового утверждения Фрейда (Freud, 1961, т. 21, pp. 64–73), что «океаническое чувство» — это память о недифференцированном инфантильном состояния эго. Левин (Lewin, 1950, pp. 149–155) углубился именно в эту концепцию. В последние годы эти гипотезы были усовершенствованы, объединив концепции регрессии и активной адаптации. Работы Криса (Kris, 1952, р. 302), Фингаретти (Fingarette, 1963) и Принца и Севейджа (Prince & Savage, 1965) иллюстрируют этот подход к мистическому опыту. Данная статья попытается объяснить мистический феномен с другой точки зрения — с точки зрения восприятия и познания.