Читать интересную книгу Сеть - Алгебра Слова

– Вода есть, – обрадовалась Катя. – Хоть на этом спасибо. Тогда надо в доме поискать ведро или канистры. В чем носить-то? Так… Мне с вами туда-сюда ходить, что ли?

* * *

– Надо же. Тут, оказывается, все предусмотрено для первобытного существования, – приговаривала Катя, обследуя дом, и находя то кухонную утварь, то ведра, то свечки, то другие, необходимые в быту предметы. Потянуло дымом, и Катя, встревожившись, поспешила на запах. В одной из комнат обнаружилось подобие железной печки, возле которой колдовал Коростылев.

– Костры на улице не разводить.

– Почему это? – удивилась Катя.

– Потому это, – передразнил ее Коростылев. – Труба от этой печки выходит особенным способом. Она сконструирована так, чтобы дым снаружи рассеивался и не был заметен. В темное время суток не светить фонарями на улице, не разжигать огня и на террасе, где есть три окна – не зажигать свет.

– Терраса? Окна? Да это дыры в каменной стене! – возмутилась Катя, которой совсем не понравилось будущее затворничество со строгими правилами поведения. – Только в первом помещении окна и есть. Все остальное – просто пещера.

– В общем, мы не должны ничем выдавать своего присутствия здесь. Днем ходить в специальной одежде.

– В какой?!

– Там, – мотнул головой Коростылев, раздувая огонь. – Есть рубашки, брюки, ветровки пятнистого серо-зеленого цвета.

– Что, как звери ходить будем? Сливаться с землей и горами?

Вошел Сергей, держа в руках чугунный чайник, керосинку и несколько жестяных кружек:

– Соблюдаем меры предосторожности. Чтобы случайно летящий мимо вертолет не сбросил ракету, приняв нас за диверсантов. Поняла? Дом огромный, по нему и ходи, безопаснее будет.

– Это не дом, а окоп, – вздохнула Катя. – Точнее, не окоп, а лабиринт в горе. В скале. Это оскал! А где ты будешь собирать эту установку? На улице?

– В подвале.

– А тут еще и подвал есть?! – поразилась она. Весь дом состоял из каменных отсеков, отдаленно напоминающих комнаты без дверей, и был настолько большим, что Катя поначалу остерегалась заблудиться. Некоторые помещения оказались проходными, имели по два и более выходов. Квадратные, прямоугольные, узкие, широкие, огромные, высокие, низкие коридоры и отсеки уходили непосредственно вглубь горы. – А если землетрясение? Завалит нас. А где подвал? Я хочу посмотреть. А можно мне нацарапать на стенах номера комнат, чтобы я не потерялась?

* * *

Места в доме оказалось более, чем достаточно. Из досок, найденных в подвале, на скорую руку сбили настилы и расположили их в разных отсеках-закутках, которые исполняли роль комнат. Быстро устроились на ночь без ужина, поскольку слишком устали от долгого похода.

Сергей вышел на террасу, и сел в проеме двери, на высоком порожке, вытянув ноги и привалившись спиной к косяку. Услышав Катины шаги из коридора, не оглянулся.

– Не спится? – спросила Катя, присаживаясь рядом.

– Нет.

– И мне. Сотовой связи давно нет, и батарейка сегодня сядет. Даже позвонить не получится. И нам никто не позвонит. Знаешь, – вспомнила Катя. – Когда мы с Коростылевым покидали город, то я заметила людей в черном. Коростылев их назвал «галчатами», и объяснил, что они, нечто, вроде внутренней безопасности.

– И что? – равнодушно спросил Сергей, думая о чем-то своем.

– Мы через Казахстан пробирались. И там мелькали эти «птицы».

– И что?

– Кто они? Зачем?

– А эти трое с Коростылевым – кто? Зачем? – насмешливо спросил Сергей, копируя обеспокоенный тон Кати.

– Не знаю, – развела она руками. – Ты заметил, какие у них мускулистые фигуры? Как у бандитов-качков. Или телохранителей.

– Может, они как раз нам и даны для охраны? – предположил Сергей.

– Но… Да нет, – не согласилась Катя. – Они очень странные. Молчат. И взгляды у них постепенно просыпаются. Почему у Соломона все так не по-человечески?

– Не знаю, Кать. Не доверяет он никому. Да, комбинации у него – нам вовек не разгадать.

– Давно ты с ним?

– Давно. Лет в восемнадцать я с ним познакомился. Он стал мне отцом, которого у меня не было. Работодателем… Защитником. Раздражителем. Братом. Кумиром, в котором я постоянно разочаровывался, но всегда к нему возвращался. Интересно мне с ним. Вряд ли я смогу вернуться к обычной жизни. Она слишком пресна для меня. А вы?

– Что мы?

– Как вы с ним стали работать?

– Ну, – Катя замялась. – Честно говоря, я и сама не понимаю. Если очень кратко, то у нас оказалась крупная сумма денег, которая принадлежала Соломону. Мы в Москве на нее открыли свой бизнес. А потом пришел он и попросил вернуть долг. Но он не требовал денег. Мне кажется, что деньги стали лишь спланированной наживкой. Он студию попросил организовать заново. После пожара в городе, помнишь?

– Нет, я находился в то время в Испании.

– Платил хорошо, – продолжила Катя. – В Москве у нас тоже все было налажено. Поскольку мы ничем не были связаны, мы приехали в Таркабулак. Студию подняли, дальше ты знаешь…

– Ага, – кивнул Сергей.

– А как ты будешь собирать установку? Из чего?

– Не знаю, – Сергей негромко рассмеялся. – Наверное, что-то должно появиться. Самое главное, мы нашли это место, и здесь все достаточно обустроено для проживания.

– Почему именно здесь?

– Как я думаю… Во-первых, здесь никого нет. Во-вторых, эта установка не первая. Есть и в Испании, и в Китае, и в Таркабулаке, а может, и еще где. Какая-то выверенная схема по особым климатическим условиям или энергетическим зонам. А установки – нужные точки-передатчики.

– И правда, все это даст огромное количество электроэнергии?

– Думаю, да. Я никогда не замечал, чтобы Соломон совершал ошибки в своих экспериментах.

– Зачем ему это надо? У него куча денег, связей. Жил бы себе спокойно.

– Интересно ему это, – предположил Сергей. – Меня несколько напрягает только, что все это опасно. И мы подвергаемся опасности и люди, окружающие нас. Ты, я прошу тебя, будь аккуратней. Даже с Коростылевым. И с этими «телохранителями».

– Да они сами от кого-то прячутся! – возразила Катя.

– Не наше это дело, короче, – Сергей хлопнул себя по коленкам и поднялся с порожка.

– А наше – какое? – Катя посмотрела на него снизу вверх.

– Спать.

* * *

– Мне кажется, на меня постоянно кто-то смотрит или следит за мной, – сказала Катя за ужином. Мужчины, уставшие за день от многочисленных работ по обустройству быта, молча поглощали ставшую привычной рисовую кашу с тушенкой. В огромном подвале, таком же огромном каменном лабиринте, как и сам дом, обнаружилось полмешка отсыревшего риса и несколько помятых банок с консервами.

Кроме того, в отсеках подвала обнаружились инструменты, доски, походная посуда, вещи, сшитые из грубого материала защитного цвета, стопка ватных одеял, сундуки со старыми книгами, керосиновые лампы, бутыли с керосином, несколько коробок со свечками – в общем, самое необходимое было. Катя считала, что этот «пещерный» дом служил кому-то перевалочным пунктом или тайным штабом. Вот только почему он был таким большим, Катя недоумевала – здесь могла бы преспокойно существовать целая рота солдат при необходимости.

– Кто на тебя смотрит? – рассеянно переспросил Сергей.

– Не знаю. Я чувствую на себе чьи-то взгляды.

– Духи, наверное.

– Надоел этот рис! Когда же это закончится?

– В блокаду ты не жила. Радуйся хоть этому, – добродушно посоветовал Коростылев, с аппетитом доедая свою порцию.

– Будто ты жил. Я сейчас не об этом. На улице, говорю вам, я словно все время нахожусь под прицелом!

– Ты говоришь глупости, – ответил Коростылев, покосившись на русоволосого мужчину, который с тревогой замер. – Чай пить будем? Я травы подсушил.

– Почему вы меня не воспринимаете всерьез? – с негодованием спросила Катя, но ей никто не ответил.

– Сейчас заварю, – будто не слыша Катиных слов, поднялся Коростылев к печке, поверхность которой раскалялась, если внутри горели дрова, и она становилась вполне приемлемой для приготовления пищи и кипячения воды.

Сергей отошел в угол, где на плоских камнях лежало несколько одеял. Самодельная лежанка не располагала удобством, однако, редко пустовала в вечерние часы. В этом помещении, называемом кухней, было светло от керосиновых ламп и тепло от печки. Сергей открыл блокнот и углубился в расчеты и схемы, которые восстанавливал по памяти. Свои записи он никому не показывал и просиживал над ними часы напролет. После чего, когда за полночь, когда под утро, уходил спать.

Кровати в доме были низкими. Собственно, в качестве кроватей использовались сколоченные настилы из досок, на которых лежали одеяла. К кухне прилегали несколько комнат. И каменные стены от печки нагревались за вечер, отдавая ночью тепло. Поэтому под спальни приспособили именно эти помещения. В остальных комнатных отсеках, удаленных от кухни, было прохладно и сыро. Прошла неделя пребывания в доме. Катя понимала, что они чего-то ждут… Чего – то такого, что позволило бы им начать действовать. Но пока ничего не происходило.