с какой-то неотвратимой последовательностью оттеснялась от разных сторон русской действительности. Пока во главе Великой России стоял Царь, Россия содержала в себе элементы Святой Руси. Чем явственнее сказывалось расхождение с Церковью русской общественности, русской государственности, тем явственнее в личности Царя обозначались черты Святой Руси. В те страшные годы произошла моральная трагедия, обусловленная неспособностью русского образованного общества уразуметь духовную красоту и нравственную высоту своего Царя, оценить его личность. Причина поистине потрясающей отчуждённости между Православным Царём и уходящей от Православия Россией была в состоянии умов тогдашней России, начиная с Петра I, часть общества раболепно за образец приняли мысли запада, отказавшись от своей истории, своей самобытности и избранности Божией — произошло культурное одичание части просвещённого русского общества. С глубокой скорбью воспринимал направление умов современного ему общества великий русский поэт и патриот Михаил Юрьевич Лермонтов, который предвидел возможные события и предостерегал своих соотечественников: "Настанет год, России чёрный год, / Когда царей корона упадёт, / Забудет чернь к ним прежнюю любовь, / И пища многих будет смерть и кровь…"
Культура есть синтез всего желаемого в истории: из неё ничто не исключается, в неё одинаково входят религия, государство, семья, весь склад жизни личной и общественной. Всё это, насколько оно зиждется, возрастает — накладывает на человека одну черту сложности за другой, обогащая его сердце, возвышая его ум, укрепляя волю. И, напротив, — насколько это разрушается: от человека отходит одна черта за другой, пока он не останется прост, обнажён от всего, как тогда, как вышел он из лона природы. Великая Россия, в зените своего расцвета, радикально отходила от Святой Руси, но эта последняя как раз в это время в образе последнего русского Царя получила необыкновенно сильное, яркое — прямо-таки светоносное выражение. Внутренний духовно-нравственный облик Царя Николая II был так прекрасен, что даже большевики, желая его опорочить, могли упрекнуть его только в одном — в "набожности". В.В. Розанов ещё в 1895 году в «Русском вестнике» писал: «Царская власть — есть чудо. В Царской власти и через её таинственный институт побеждено чуть ли не главное зло мира, которое никто не умел победить, и никто его не умел избежать: злая воля, злое желание, злобная страсть. Злоумыслить что-нибудь на Царя и отказать ему в повиновении — ужасная вещь в отношении всей истории, всего будущего, тысячи лет вперёд. Вот отчего истребление всяких врагов Государя и всякой вражды к Государю есть то же, что осушение болот, что лучшее обрабатывание земли, что дождь для хлеба. Никакого чёрного дня Государю, все дни его должны быть белы, — это коренная забота народа". Вместе с частью народа, Синод обмирщался, находился под известным влиянием века, с его равнодушием, скептицизмом в делах веры и это проявилось в вопросе прославления прп. Серафима Саровского в 1903 году, св. Иоасафа Белгородского в 1910 году, св. Иоанна, митрополита Тобольского, св. Анны Кашинской, св. Питирима Тамбовского. Открытие мощей св. Тихона Задонского в 1861 году, было трудным, но сопровождался народным энтузиазмом и многими чудесами. В 1896 году были открыты мощи св. Феодосия Черниговского. Царь в вопросе прославления святых в духовном плане шёл впереди Синода. Благодаря своей высокой духовности Государь был способен знать и видеть то, чего не могли видеть люди, духовно менее одарённые и менее живущие духом. Жизнь Царской Семьи проходила подобно жизни первых царственных семейств христианских. Духовно возвышенному настроению Царской Семьи содействовали всё новые и новые прославления Богом святых молитвенников и чудотворцев. В 1912 году прославляется Всевышним великий патриот земли Русской святейший Патриарх Гермоген, бодро и смело давший своё благословение патриотам, в то же время предав проклятию изменников и предателей родной Отчизны, сказав, что он боится только "Единого живущего на небе". В 1913 году открытие мощей святого совпало с празднованием трёхсотлетия Царствующей Династии. Это религиозно-патриотическое торжество было по своей грандиозности и подъёму народного духа ещё небывалое в России. И оно прокатилось по всей России. Но оказалось это торжество роковым, каким было и торжество Небесного Царя, со славою входящего на молодом осляти в Иерусалим, при возгласе народа: "Осанна! Благословен грядый во имя Господне, Царь Израилев!" А спустя несколько дней тот же народ, натравленный, обманутый вероломными подстрекателями, злобно кричал: "Распни! Распни Его!" Восторг народа Того, Который воскресил четырёхдневного мертвеца Лазаря, всполошил вероломных врагов Его и тем ускорил злодейский заговор против Него. Так и здесь, небывалый религиозно-патриотический подъём верующего православного народа во время путешествия православного земного Царя по городам всполошил врагов Его и России и ускорил коварный заговор против Него и России. В те годы против России ополчился весь мир. Великие державы считали, что они уже купили Россию, и оставалось только её обезглавить и поделить. Рычаги иностранного влияния и деятельность "пятой колонны" пытались уничтожить Великую Православную Россию, и лишь один Государь Николай II был той единственной силой, которая способна была спасти Российскую империю, удерживая её от падения в пропасть. Враги избрали клевету своим оружием. Князь Н.Д. Жевахов писал: "Интернационал прекрасно учитывал, что в отношении такого рыцаря чести и долга, христианина, такой голубиной чистоты, каким был Император Николай II, никакое другое орудие, с помощью которого можно было бы подорвать уважение к Государю, не достигнет цели и что нужно пустить в ход то, какое применяется в самом крайнем случае, когда нет других… клевету. Интернационал хорошо это учитывал…. Но почему не учитывало этих интриг русское общество остаётся непонятным и необъяснимым".(Жевахов Н.Д. Воспоминания обер-прокурора св. Синода князя Н.Д. Жевахова…Т.1.С. 327–326.) Государь мог в одиночку противостоять силам зла, подчинившим своему влиянию всё просвещённое общество и даже его ближайших родственников, но он не мог одновременно объявить войну всему командованию своей армии, находясь при этом фактически у них в плену и не имея при себе даже личного конвоя. Верность присяге уступила место измене, Николай II не видел выхода в установлении с помощью верных штыков кровавой диктатуры, которая противоречила бы всему его существу, его вере в Бога и в Россию. В этой ситуации перед ним, как Помазанником Божиим, стояла задача сохранить единство русского народа даже в его заблуждениях. Это был жертвенный подвиг Императора и всей Царской семьи. Государыня Александра Фёдоровна писала: «Чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребёнка, и люблю мою страну, несмотря на все ужасы теперь и все согрешения. Нельзя вырвать любовь из моего сердца и Россию тоже, несмотря на чёрную неблагодарность к Государю, которая разрывает моё сердце, — но ведь это не вся страна.