глаза умоляли меня оставить это, — хорошо? После гала-концерта?
Мне это не понравилось. Мне это совсем не понравилось. Что бы он ни скрывал, что заставило его вести себя так — как будто я была бомбой замедленного действия, готовой взорваться, — вероятно, заставит меня сделать именно это.
— Ты когда-нибудь хотела быть похожей на них? — спросил он, кивая на политических стажеров, помогающих в кампании сенатора Коулмена. Все они были примерно того же возраста, если не старше, чем мы.
— Ты имеешь в виду, хочу ли я, чтобы моя жизнь была заполнена только экзаменами и учебой, получением степени, которую я не буду использовать для работы, которую ненавижу, и студенческими кредитами, которые я не могу погасить? Жизнь в запое и ужасном сексе, который я считаю хорошим из-за запоя? — Я просмотрела их. — Нет, я не хотела бы быть ими. Быть ими — полный отстой. Вот почему они здесь, надеясь, что если они будут стоять достаточно близко и говорить правильные вещи, у них будет шанс избежать своей дерьмовой жизни.
— Не сдерживайся, любимая, это не в твоем характере, — он засмеялся, разворачивая меня, прежде чем вернуть к себе. — Ты никогда не хотела, чтобы твоя жизнь была простой?
— Да. Я получаю то, что хочу, и если ты встанешь у меня на пути, я сотру тебя с лица земли, а затем отправлюсь за всеми, кто разделяет твою ДНК. Все просто, — я улыбнулась.
Он тоже ухмыльнулся.
— Теперь ты просто пытаешься меня завести.
— Ты всегда ждешь, чтобы тебя возбудили, — доказывая свою точку зрения, я прижалась к нему грудью и почувствовала, как он напрягся у моего живота.
— Ты взял пистолет поменьше? — спросила я, пытаясь нащупать его.
Он застонал, когда я схватила его через штаны, крепко сжимая, прежде чем отстраниться. Мне было так весело играть с ним сегодня вечером. Его зеленые глаза уставились на меня, когда я повернулась к Седрику и Эвелин, вмешавшимся в их танец.
— Эвелин, ты не возражаешь, если я вмешаюсь? Лиам хочет потанцевать с тобой.
Эвелин внимательно посмотрела на меня, как будто могла прочитать мои чертовы мысли. Я клянусь, что у этой женщины был свой набор сверхспособностей.
Покачав головой, она поцеловала Седрика, прежде чем повернуться к Лиаму, который злобно посмотрел на меня.
— Осторожно, у Седрика две левые ноги. Мне потребовались годы, чтобы справится с эти, — она подмигнула, прежде чем взять сына за руки.
— Она преувеличивает, — Седрик фыркнул, протягивая мне руку.
— Я уверена, только не наступай мне на пятки, — если бы он это сделал, я бы врезала пяткой ему в колено.
— Я сделаю все, что в моих силах, ваше высочество, — он рассмеялся, оглядывая комнату. — Я должен сказать, что твой план для этой страны беспокоит меня.
— Почему, потому что я так близка к своей цели? — спросила я.
Он кивнул.
— Вот именно. Я бы предпочел судью Верховного суда. Но, опять же, у меня больше нет такой силы.
— Нет, не имеешь, — казалось, он всегда забывал об этом. — Мой отец отказался от власти, потому что он умирал. Почему ты это сделал? Ты молод… достаточно молод, и ты, кажется, не умираешь.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — он вздохнул, глядя на Эвелин. — Это никогда не должно было стать моей жизнью. Я видел, чем зарабатывал на жизнь мой отец, и ему это нравилось. Он наслаждался этим так же, как вы с Лиамом. Он видел это и только заставлял меня работать усерднее. Я никогда не понимал, почему мой старший брат собирался взять верх.
Я уже знала это, но все равно позволил ему говорить.
— Он умер молодым, — печально прошептал он. — Мы все умираем молодыми. Тогда он был примерно твоего возраста. Мне только исполнилось восемнадцать, и я познакомился с Эвелин. Мы сильно влюбились друг в друга. В любой момент, который я мог найти, я был с ней, что, в свою очередь, привело к тому, что она забеременела Нилом. Мой план состоял в том, чтобы мы забрали мое наследство и поселились где-нибудь на отдаленном острове. Но когда мой брат умер, мне пришлось взять все дела на себя. Я страстно ненавидел эту жизнь.
— И теперь ты не можешь двигаться дальше.
Он был хорош в том, что делал. Истории юного Седрика были тем, из чего были созданы кошмары.
— Это как одержимость, — прошептал он. — Это заползает в твою душу и пускает корни. У тебя нет никакого контроля над этим. Ты позволяешь ей расти, потому что это помогает. Это причина, по которой ты можешь позволить крови течь по полу, как хорошему вину, и не вздрагивать. Это поможет тебе стать тем монстром, которым ты должен быть. Единственный побочный эффект заключается в том, что она остаётся с тобой навсегда. Никакое количество святой воды не может смыть ее. Так что отпускать нельзя. Я навсегда останусь тем, кем я позволил себе быть, а этот человек, наслаждается хаосом.
Более правдивых слов никогда не было сказано.
— Эвелин, должно быть, нравится слушать об этом.
— Она приняла это. Во мне есть две половинки, которые всегда враждуют друг с другом, но она всегда побеждает, — он усмехнулся, оглянувшись на нее.
— Настоящая любовь побеждает все, — передразнила я, закатывая глаза, прежде чем уставиться на Лиама.
— Итак, почему ты мучаешь моего сына? — спросил он, когда мы танцевали намного медленнее, чем все остальные.
— Потому что он что-то скрывает от меня. Важные вещи, о которых ты, случайно, ничего не знаешь, не так ли, мой дорогой тесть? — я посмотрела ему в глаза, и он поднял бровь, глядя на меня.
— Значит, теперь мои мысли чего-то стоят? — спросил он.
— Да, теперь это так. Итак, еще раз, что ты знаешь? — я ненавидела, когда люди заставляли меня повторяться, зачем тратить слова впустую?
— Ничего, дорогая невестка, — ответил он, немного неуклюже поворачивая меня, но я приспособилась. — Меня беспокоит, учитывая, как Лиам разговаривал с шпионкой с Интерпола.
Я остановилась.
— Повтори последнюю часть еще раз.
Он замер, осознав, что на самом деле знает что-то, чего