способен так волноваться.
«Из-за кого?»
— Я согласна. — Спустя какое-то время ответила Арина. — Но, будьте уверены, Аврелиан, как только я найду способ вернуться обратно — я вернусь! — громко добавила она, вздернув подбородок и решительно направляясь к двери. Она поставила точку, и именно Арина закончила наш разговор.
— Робус, — позвал я адьютора и лучшего друга по ментальной связи. — Проводи своих адептов в общежитие и поднимись в башню. Да, прихвати с собой бутылку янтарного.
— Все так плохо? — тут же отозвался Робус, и его голос наполнился пониманием, звуча так, словно он сам стоял рядом со мной. Я даже представил, как Робус понимающе усмехнулся. — Буду в течение часа. Не рассыпься там в прах за это время.
«И не собирался!» — мысленно ответил я Робусу, отключаясь от ментальной связи и проклиная свою привычку держать напитки в спальне. Мне бы не помешала прямо сейчас порция крепкого янтарного.
Я прикрыл глаза, погружаясь в невеселые думы, от которых никак не получалось избавиться. Забытье приходило с последним глотком янтарного в бутылке или с крепким сном, о котором я мог только мечтать. Остальное время я посвящал тому, чтобы раз за разом прокручивать в голове события прошлого: далекого и не очень.
Появление в Храме Арины всколыхнули во мне горечь, оставленную отказом ее сестры Златы. Я видел искру моей любимой, я жаждал объединиться с ней, снова почувствовать ее тепло, но… Злата попала в Аврелию и встретила демона, который и стал ее судьбой, а мне досталась вздорная и взбалмошная девица, которой я вдруг нанялся в няньки. И не просто в няньки, я предложил ей собственную искру.
Такого прецедента еще не случалось среди высших.
— Если уж отличаться от богов, то во всем, — хмыкнул я, шаря по кабинету глазами в поисках капли горячительного.
Я уже составлял план того, как раздобыть янтарное, не поднимаясь из кресла, но Робус бесцеремонно толкнул дверь, заявляясь на порог с тремя запотевшими бутылками темного стекла.
— Ты вовремя, — только и сказал я ему, доставая из ящика стола бокалы. — Я уже собирался отлевитировать бутылки из собственной спальни.
— Это зрелище позабавило бы адептов, — хмыкнул Робус, присаживаясь напротив. — Ну, рассказывай, что там с девочкой? Не рассеял?
— Нет, — покачал я головой. — Предложил поделиться божественной искрой.
Робус не подавился напитком только потому, что еще не успел его пригубить, но выражение его лица говорило о многом.
— Трех бутылок будет маловато, — сделал он вывод, — вызывай Мелиора. Как бы я не относился к этому болвану, пить он умеет, и запасы его янтарного гораздо богаче наших.
Глава IV
Интриги хрустального дворца
Ночь разогнала адептов по спальням, оставляя коридоры дворца, галереи, открытые террасы и комнаты общего пользования опустевшими. В Сумрачном холле, где недавно веселились первокурсники, погасли божественные искры, а потемневшие от времени металлические держатели факелов бросали яркие блики на хрустальные стены. Магическое пламя шипело, но не накаляло металл, и рука обхватывала держатель, ощущая приятное тепло, разгоняющее стылый холод в венах и посылая приятные импульсы до самых кончиков пят.
По сахарному мрамору плит на полу танцевали мириады соринок-звездочек — серебристая пыль, принесенная с долины множеством ног. Столы опустели — постарались призрачные слуги, которых прислал в Храм верховный бог Олимпа. Высшие любили показывать свою экстравагантность во всем, даже в благодетельности.
Высокая тонкая фигурка, закутанная в теплую бархатную мантию, скользнула через тяжелые двустворчатые двери ко входу из Сумрачного холла, задержалась в проходе, покивала головой кому-то и быстрым шагом направилась к тренировочным залам. Пламя факела дрожало, отбрасывая причудливые тени на хрустальные стены дворца, шаги казались слишком громкими и неоправданно тяжелыми. Страх преследовал нарушителей сотнями глаз, светящих из сумрачной тени углов.
Вслед за легкой девичьей фигурой, закутанной с ног до головы, незаметно скользнул еще один участник этого странного ночного танца. По мощному развороту плеч и некоей угловатости в нем угадывался юноша, и многочисленные звезды Поднебесной долины с большим удовольствием осветили путь мягким светом для девушки и парня, признав их встречу романтическим рандеву.
— Майкл, — позвала девушка, скользнув за двери тренировочного зала и вставляя факел в предназначенное ему место в стене. — Слава всем богам!
Она побоялась открыто кинуться навстречу Майклу, переминаясь с ноги на ногу, и нашла повод сдержать свой порыв, достав из кармана мантии сложенный вчетверо пергамент. Так и держа его навесу, протянув руку, она застыла, глядя в родные черты лица архангела.
Майкл скинул с головы капюшон, и на его бледном лице обозначилась мягкая улыбка, а в глазах загорелись искры тепла.
— Прочти, — сказала Нобис, делаясь вдруг серьезной, и Майкл взял пергамент, в полной тишине, напряженной, тягучей, пропитанной едким страхом, читая его содержание.
— Миры, созданные моими родителями, признаны опасными, — побелевшими губами сказал он, сминая пергамент и делая долгую паузу. Нобис видела, как Майкл пытался взять себя в руки, и молчала, дав ему время. Она и сама недавно рыдала в женском туалете, получив столь безрадостные новости. Если высшие признали чьи-то миры опасными, то уничтожали не только сами миры, но и их создателей. Нобис заранее оплакивала красивый мир, созданный родителями Майкла Гавра — величественную империю драконов, в которой шла кровопролитная война. Да, мир получился неидеальный, полный межрасовых распрей, и высшие винили родителей Майкла. Архангелы спустились в собственный мир и вмешались в ход истории, что привело к разрушительному эффекту. Теперь не ясно, что станет с миром и с самими архангелами. Загорн никому не прощает ошибок.
— Откуда у тебя это письмо? — строго спросил Майкл, переводя тяжелый взгляд на Нобис, но девушка покраснела и отвела глаза.
— Не спрашивай, — решительно мотнула она головой.
— Мы должны доверять друг другу, — жестко прервал ее Майкл, но Нобис лишь насупилась.
— Преданность меня и моих родителей твоему роду еще никогда не поддавалась сомнениям, — решительно ответила она Майклу. — Ты действительно веришь, что я способна на предательство, пока мои родители гниют в тюрьмах Олимпа наряду с твоими?
— Тише, Нобис, прошу тебя, нас могут услышать, — взволнованным шепотом произнес Майкл, прижимая ладонь к обескровленным и искусанным в волнении губам девушки. — Прости. Ты уверена в подлинности письма и достоверности полученной тобой информации?
В ответ он получил утвердительный кивок, и сразу одернул ладонь, помогая девушке избавиться от глубокого капюшона, скрывавшего ее лицо. Медленный выдох, словно до этого момента парень не верил, что перед ним действительно Нобис, сорвался с его губ, и Майкл прикрыл глаза, сжав руку в кулак.
Громкий шепот адептов нарушил привычную тишину тренировочного зала, на стенах которого грозно сверкало драгоценным