Но были и более серьезные попытки объяснить особенности строения останков неандертальца. Медики обращали, в частности, внимание на разного рода патологические изменения и всевозможные отклонения от нормального развития в процессе роста и старения организма.
Лондон. Речь произносит анатом Бернард Дэвис:
— …Камнем преткновения при анализе структуры черепной крышки из Неандерталя стали обезьяньи валики над глазницами и массивный гребень в ее затылочной части. Можно ли объяснить такое явление, не обращаясь к сомнительной гипотезе о ледниковом предке homo sapiens? Осмеливаюсь заявить, что можно. Представьте, что швы, скрепляющие отдельные составные части черепа, по какой-то не совсем ясной причине срослись значительно раньше положенного времени. Костное вещество взбугрилось в нижней части лобной кости, а также в районе затылка. Не удивительна поэтому странная уплощенность лба, небольшая высота черепа и, напротив, столь значительная длина и ширина его…
В том же направлении работала мысль крупного немецкого врача и патологоанатома Рудольфа Вирхова, слово которого, учитывая огромный авторитет его в кругах специалистов, изучавших человека, могло бы направить обсуждение проблемы по более плодотворному пути. Однако Вирхов не верил, что некогда существовал обезьянообразный предок человека, изменившийся с течением времени до неузнаваемости. Тонкий и проницательный врач, интуиция которого легендарна, смотрел на необычные кости сквозь призму любимой патологоанатомии и ничего, кроме намеков на патологию, не видел.
Берлин. Зал, где происходят заседания Международного съезда антропологов. Вирхов, как в анатомическом кабинете, устанавливает диагноз болезней человека из грота Фельдгофер:
— …Нам не уставая указывают на убегающий назад лоб и большую длину черепной крышки. Но человек с отмеченными особенностями может родиться вне зависимости от мистических законов эволюции! Непривычно изогнутое бедро и тазовые кости? Такой странный вопрос могут задавать люди, никогда в жизни не слыхавшие о том, какие превращения случаются с костями, когда они подвержены в течение длительного времени рахиту. К тому же лишь слепец не заметит на них очевидные следы старческой подагры!
Человек эпохи ледников? Но ведь никто никогда не находил его останков, а следы делювиальной культуры сомнительны! Древний охотник примитивнее современного? Абсурд, ибо в таком случае необъяснимо, как он мог выдержать жестокую борьбу за выживание! Это не означает, господа, что я вообще не признаю существования людей, шагавших по планете тысячелетия назад. Вот, например, люди каменного века, которые строили некогда на озерах Швейцарии дома на сваях. Десятки веков отделяют нас, но черепа озерных жителей едва ли отличимы от современных. Я убежден, что тело человеческое изначально такоё, каким мы, анатомы, его знаем.
Что мог противопоставить Фульротт такой атаке авторитетов и знатоков, неустанно поучающих, указывающих, разъясняющих? Ничего нового, кроме тех же удивительных особенностей черепной крышки и бедра да уверенности в справедливости эволюционных идей применительно к проблеме становления человека. Оставалось ждать появления новых фактов, а пока для него главным объектом исследования по-прежнему были останки неандертальца. Как результат усердных занятий в свет вышла вторая работа Фульротта, названная значительно определеннее, чем прежняя: «Ископаемый человек из Неандерталя». Заголовок говорит сам за себя: Фульротт ни на йоту не отступил от высказанных им ранее взглядов на значение удивительной находки.
Тем временем появились наконец сведения о долгожданных открытиях. Во Франции маркиз Вибрэ во время раскопок пещеры Фей, расположенной в департаменте Ионны около местечка Арен Сюр-Кюр, знаменитого многочисленными гротами, обнаружил в самой нижней части рыхлого заполнения скального убежища обломок нижней челюсти человека, а также зуб и первый шейный позвонок. Челюсть слишком массивная и тяжелая, чтобы не обратить на нее внимания. Что если как раз такая соответствует черепу из Неандерталя? К тому же древность ее вне сомнения — с нею помимо чрезвычайно примитивных каменных орудий залегали кости вымерших животных ледниковой эпохи — пещерного медведя, пещерной гиены, шерстистого носорога и мамонта. Укрепила ли новая находка позицию Фульротта? Как бы не так: во-первых, далеко не все осведомлены о ней, а во-вторых, не докажешь, что именно такого типа челюсть находилась в гроте Фельдгофер. Трудно сказать, имел ли Фульротт отношение к исследованиям, развернувшимся в 1864 году в окрестностях грота Фельдгофер, но руководителю их Гансу Дехену посчастливилось обнаружить на берегу реки Дюссель в слоях, датированных ледниковым временем, останки тек же животных, которые извлек из пещеры Фей маркиз Вибрэ, и кроме того кости лошади. Если бы они залегали в глине самого грота! Но поскольку новые находки были обнаружены не в нем, то они в расчет не принимались.
1864 год мог стать переломным вследствие еще одного выдающегося события в истории поисков древнейших людей: английский геолог Георг Баск объявил участникам конгресса в Норвиче об открытии в Гибралтаре черепа со знакомыми особенностями. Находка, как выяснилось, сделана более полутора десятка лет назад, 3 марта 1848 года, и честь первым представить миру череп принадлежит не Баску, а лейтенанту королевской армии по фамилии Флинт. Это он руководил взрывными работами на северном склоне горы у карьера Форбес, где военное начальство решило возвести еще одну артиллерийскую огневую позицию, дабы увеличить огневую мощь скалы, запирающей проход в Средиземное море. После одного из взрывов, когда расчищалась площадка для орудий, в каменной стене обнаружился вход в пещеру, ранее скрытый склоновыми обвалами. Дальнейшие события у Гибралтарской скалы почти в точности повторили неандертальское происшествие. Когда рабочие начали выбрасывать глинистое заполнение пещеры, к склону горы для инспекции хода работ направился Флинт. Он подоспел как нельзя вовремя — вместе с комьями земли из пещеры внезапно выкатился череп. У него отсутствовала нижняя челюсть и левая часть черепной крышки. Сильно покатый лоб, нависшие над глазницами костяные гребни, массивные и грубые кости лица и зубы настолько удивили лейтенанта, что он прихватил находку с собой.
Флинт не Беккерсгоф — он сам интересовался разного рода древностями и редкостями и к тому же занимал пост секретаря научного общества крепости Гибралтар. Так что, пожалуй, в любом случае, если бы даже череп не отличался звериными чертами, лейтенант поднял бы его и присоединил к коллекции общества. Однако, с другой стороны, очевидно, что Флинт не Фульротт. Во всяком случае, сообщение, которое он сделал о находке на очередном заседании любителей науки крепости Гибралтар, сенсации не произвело — череп как череп, мало ли их находят в земле? Очевидно, и в зале не нашлось человека с воображением Шафгаузена. Так что дело завершилось прозаически: Флинт, не подозревая, какую ценность вручила ему в руки судьба, запаковал череп и уложил «экспонат» в один из ящиков, где хранились коллекции Гибралтарского научного общества. Так и пролежал он в хранилище местного музея 14 лет, пока в крепость не заехал Баск, который занимался поисками костных останков животных ледникового времени. В районе знаменитой скалы гость провел полевые работы, а кроме того, старательно проработал коллекции хранилища музея. В 1862 году он отправил в Англию закупленные им наиболее ценные экспонаты, в том числе череп, на этикетке которого написал всего одно слово: Homo.
В докладе, прочитанном в 1864 году на конгрессе Британской ассоциации наук в Норвиче, Баск заявил, что гибралтарский череп принадлежал человеку неизвестной расы. Судя по всему, он близок неандертальцу и потому позволяет полнее представить особенности строения черепа троглодита — у него сохранились лицевая часть, затылок и база. Объем мозга составляет 1200–1296 кубических сантиметров.
Выводы Баска не показались участникам конгресса убедительными. Ведь, как и Фульротт девятью годами раньше, он не мог сказать ничего определенного относительно главного — какой эпохой следует датировать находку. Правда, Баску удалось собрать в районе Гибралтарской скалы кости вымерших животных ледниковой эпохи, но он геолог и сознавал слабость своей позиции — ведь останки фауны найдены вне пещеры, а лейтенант Флинт не заметил, а вероятнее всего, просто не подумал собрать кости животных, которые, возможно, откопали вместе с черепом. Туман сомнений не рассеивался, хотя, судя по всему, наступало новое время. К тому же русские войска не высаживались у скалы Гибралтар, и раненый казак не мог заползти в пещеру, где теперь располагался карьер Форбес! Доклад Баска привлек внимание анатомов. Когда он в 1869 году подарил череп из Гибралтара королевскому колледжу хирургов, то его изучением занялся сначала Хью Фальконер, а затем с особым пристрастием и вниманием — французский антрополог Поль Брока. Вскоре стало ясно, что от находки Флинта не отделаешься шутками. Фальконер пришел к заключению, что череп принадлежит представителю вымершей расы. Поэтому он предложил выделить еще один вид первобытного человека помимо неандертальского, назвав его «человек гибралтарский».