— Я работал с Донаганом, — подал голос один медик. — Он никогда бы не покончил с собой. У него забрали его разработки. Если вам расскажут о моем самоубийстве, не верьте.
Еще два медика заявили, что не собираются совершать самоубийство, и просили не верить, если имперское ТВ сообщит об их добровольном уходе из жизни.
Выяснилось, что еще в нескольких странах медики, разрабатывавшие неинвазивные чипы, покончили с собой.
У Аделины был накладной чип разработки Донагана, чип, с разрешения пользователя, подключался к мед. карте и платежным приложениям. Систему соц. рейтинга еще тогда не ввели, да и чип не позволял обмена данными по запросу пользователя. Самое главное, за любые операции чип Донагана не требовал никакой комиссии, к тому же производили его буквально из отходов киберпромышленности.
Накладной чип в любое время можно было снять, отключить или просто поменять.
Повстанцы продолжали бушевать, а в голове Адели родился новый план.
-
В личке Адель ждало сообщение.
— Цезарь, ты думаешь, ты чего-нибудь добьешься? Вас разделили на группы, демонизировали, превратили в изгоев, исключив из социальной жизни. Покажи им, что вас нужно бояться.
12.
На вокзале собирались чинные господа и дамы. Кто-то отправлялся на воды, кто-то прикрикивал на нерадивую горничную, забывшую болонку. В месте прибытия и отправления поездов бурлило обычное людское море.
Но сегодня людской гул отдавал тревожностью. Имперский экпресс, как мухи, облепили протестующие. В этот раз соратники Адели не кричали "Чипам нет!", не пытались добиться справедливости. Многие из протестующих держали плакаты.
"На чипизации наживаются банки"
"Накладные чипы Доганана можно снять, они не требуют комиссии".
Многие повстанцы держали плакаты с изображением детей до и после чипизации. Лука узнал, что в школе в бедном районе детей принудительно чипировали, а родителям об этом сообщили только после того, как чипы уже были вживлены подопытной детворе.
— Это Клаус, он любил гонять на велосипеде, и ненавидел брокколи. Это Клаус сейчас.
— Это Моника, и теперь у нее все время болит голова.
— Это Люсиль.
— Это Тобиас.
— Это Матеуш.
— Это Кларисса.
Каждый плакат изображал ребенка, с кратким описанием и фото "до" и "после" чипизации.
— Вы уверены, что чипизация сделает вас свободными? — вещала в мегафон мужским голосом Адель. — Сегодня они насильно чипировали детей в бедняцкой школе, а завтра доберутся до ваших детей.
Полиция в этот раз не стала разгонять протестующих и освобождать путь поезду. Стражи правопорядка сняли картузы и молча слушали Адель.
-
Аделина спешила на работу, и злые слезы лились у нее из глаз. Все ее попытки предотвратить чипизацию — бесполезны. Незнакомец из чата прав, все, что они делают, похоже на игру кошки с мышкой.
— Черепашечка моя, ты опаздываешь.
— Будут тебе танцы, Илай, — буркнула Адель.
-
— Баю-бай, засыпай, — проникновенно пела неведомая женщина, — скоро придет твой отец, принесет тебе тыквенные семечки, розмарин и базилик…
Адель горевала, вновь и вновь отдавалась музыке, которая помогала ее телу, ее душе выражать эмоции. В ее танце отсутствовал соблазн, он будил что-то неведомое, искреннее. Так лесная нимфа могла приветствовать путника и пугливо прятаться в чащобе, так весталки могли славить танцами священный огонь. Адель и была огнем. Адель была матерью. Адель была каждым из этих детей.
Клаус. Моника. Люсиль. Тобиас. Кларисса. Матеуш. В полку живых роботов прибыло.
— Баю бай, придет твой отец, принесет тебе тыквенные семечки, розмарин и базилик…
13.
Адель с Лукой решили взломать биллборды. Навязчивая реклама, постоянно демонстрирующая мнимую свободу с чипом — сброшенные медицинские маски, моментальный обмен данными, соц. рейтинг, демонстрирующий счастливых граждан.
Тем, у кого соц. рейтинг взлетал до небес, империя выдавала призы — новую, более современную модель чипа, маленький недорогой автомобильчик, которым, да, тоже мог управлять чип.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Только вот высот рейтингов не достигал практически никто, а если кто-то и становился самым рейтинговым гражданином, то почти всегда оказывалось, что счастливчик состоял в родстве с устроителями конкурсов.
Вместо обманчивой рекламы на биллбордах появлялись графики с прибылью банков, компаний, производящих чипы. Появлялись фото детей после чипизации и фото Донагана.
Адель последовала совету незнакомца и вооружила повстанцев плакатами. В этот раз протестующие вышли к зданию Парламента, куда должен был прибыть император, чтобы торжественно открыть законодательную сессию.
Повстанцы облепили кортеж и встали с плакатами *Чипам нет!" "Руки прочь от детей" "Зачем банкам столько денег?"
Адель руководила движением кортежа с севера, Лука — с юга. В этот раз полиция не стала проявлять солидарность с протестующими. Стражи порядка пользовались дубинками и слезоточивым газом.
Люди, однако, и не думали сдаваться. Лука увидел, как Аделину, громко оравшую мужским голосом (слава тому же модулятору!) обступили стражи порядка. Лука кинулся в гущу толпы, и не обратил внимания, как с него слетел капюшон.
Император, чей бронированный лимузин все же въехал в здание парламента, смотрел за спектаклем с балкона. Монарх недовольно поморщился, задал вопрос своему помощнику, и через мгновение властителю принесли небольшой пульт, на который правитель снисходительно нажал.
Идентификационный код xa.cb.18.25.48. exN, — прогремел металлический голос.
Лука скорчился в муках, как от удара электроком.
14.
Уходим, — Адель и ещё несколько человек схватили Луку и убежали с площади. Остальным повстанцам тоже удалось скрыться. На площади остались мерцать матовым светом взломанные билл-борды, транслирующие фото чипированных детей.
Два медика, примкнувшие к повстанцам ещё в самом начале борьбы, обработали ожоги и сделали массаж сердца. Адель вызвала скорую и заплатила штраф за участие Луки в протестах собственными баллами соц. рейтинга — полиции удалось идентифицировать лицо ее друга.
-
С величайшим прискорбием сообщаем, что кампания по окончательной цифровизации империи провалилась. Банда подростков устраивает диверсионные акции, снабжает специально созданными заведомо ложными данными. Восприимчивое население верит фейковым новостям. Поэтому император складывает с себя полномочия управлением страной и вводит военную диктатуру. Монарх решил отправиться на воды.
-
— Слушай, ты, большая шишка, написала сообщение в личку Адель. — Ты знаешь, что моего друга сегодня чуть не убили? Мы люди, а не алгоритмы! Мы не коды! Ты знаешь, что все, что мы делаем, бесполезно? Если ты знаешь правду, то скажи, не нужно пичкать меня теориями по управлению толпой!
— Хорошо, — пришел ответ через несколько минут. — Мне с самого начала не нравились такие игры и вот это вот все. Я помогу тебе. За поцелуй.
— Ты чё? — разозлилась Адель. — Я тебе не пидор.
— Аделина-Мария Гран-Раж, я каждый вечер прихожу смотреть, как ты танцуешь. Согласись, поцелуй, это скромная плата за то, чтобы узнать правду.
15.
Ты так для меня хороша, ты все, что у меня есть, ты все, что мне нужно, — пел бархатный, обволакивающий мужской голос. — Разве ты не видишь, насколько ты прекрасна в моих глазах?
Адель танцевала с закрытыми глазами. На какое-то мгновение она позволила себе увлечься музыкой, девушка поверила в призрачную иллюзию, отдавалась невидимому мужчине. Они живут в мире без чипов, мужчина обнимает ее, и их ждёт незабываемая ночь.
Зал, не отрывая взгляда, следил за танцующей девчонкой. Адель не стала дожидаться аплодисментов и юркнула в гримёрку.
Она должна узнать правду. Глядя на незваного и нежданного гостя, Аделина поняла, что он ей нравится. Начинающая седеть смоляная шевелюра, внимательные серые глаза, римский нос, тонкие губы, в чьих уголках подрагивала лукавая улыбка.