Хуже не придумаешь: портрет находится у графа.
Дафна глубоко вздохнула и постаралась подавить растущую панику. Как же ему удалось заполучить картину?
И, что еще важнее, где вторая?
С Томасом они были знакомы с детства, и он уверял, что портреты предназначены для богатого, склонного к сельскому уединению сквайра. Разумеется, в то время, когда Дафна позировала для портретов, она была простой, бедной, никому не известной девушкой из убогого квартала. А потом судьба решила поиграть в кошки-мышки: как только сестра вышла замуж и стала герцогиней, жизнь головокружительно изменилась. Разве хватило бы фантазии представить себя в кругу аристократов? И все же теплилась надежда, что опасные произведения друга детства так и останутся в далеком сельском поместье. Желательно, на чердаке – под большим ржавым замком.
И вот выяснилось, что одно из творений Томаса Слейта попало в руки лорда Фоксберна. Значит, и второе гуляет на свободе.
Оливия и Роуз ворвались в гостиную и увлекли подругу на диван. Дафна сложила руки на коленях и постаралась принять безмятежный вид. Не хватало еще расстроить милых заботливых невесток.
– Ну, рассказывай! – потребовала Оливия и шлепнулась рядом. – Какое послание от лорда Билтмора передал граф? Не иначе, как что-нибудь невероятно романтичное, правда?
Романтичное? Нет. Скорее ироничное. Но Дафна улыбнулась и попыталась выиграть время.
– Ничего особенного. – Она лихорадочно вспоминала вчерашний разговор с виконтом, чтобы найти какое-нибудь приемлемое объяснение.
– Не притворяйся! – Оливия толкнула подругу с неожиданной силой, так что Дафна едва не упала на колени к Роуз. – Вы с графом разговаривали больше пятнадцати минут, и в результате ничего особенного?
– Да, пожалуй, так и есть. – Дафна нервно теребила пояс лимонно-желтого платья: проницательный взгляд Роуз читал ее, как утреннюю газету. Точнее говоря, как колонку светских сплетен.
Дафна терпеть не могла ложь, но правда в данном случае была абсолютно неуместна.
– Лорд Фоксберн всего лишь хотел сказать, что…
Роуз взяла невестку за руку.
– Если речь шла о чем-то личном, можешь не рассказывать.
Оливия замахала руками.
– Ты с ума сошла? Как это не рассказывать? Она просто обязана сообщить всю правду – особенно, если дело личное.
И в этот миг Дафна, наконец, вспомнила достаточно безобидную и в то же время убедительную отговорку.
– Лорд Билтмор намерен совершить небольшое путешествие на побережье, чтобы навестить родственников. Несколько дней он проведет в Саутгемптоне, но надеется благополучно вернуться и встретиться с нами на музыкальном вечере сестер Ситон.
Что ж, версия достаточно разумная. Во всяком случае, вполне жизненная.
Оливия зажала открытый рот ладонями, и Дафна тут же испугалась, что ошиблась в расчете.
– Понимаешь, что это значит? – воскликнула Оливия.
Дафна настороженно посмотрела на Роуз.
– Возможно, лорд Билтмор хотел объяснить, почему в ближайшие дни его не будет в Лондоне?
– Нет. – Оливия раскалилась не на шутку. – То есть, конечно, так и есть. Но не только это, неужели не ясно?
– Боюсь, что не ясно, – призналась Дафна.
– Он хотел, чтобы ты знала. Заметь, граф передал сообщение не мне и не Роуз. Значит, из нас троих виконт больше всех ценит тебя.
– О, вряд ли…
Оливия строго подняла палец.
– Не скромничай. Мы с сестрой ни капли не обиделись. Правда, Роуз?
Роуз едва заметно улыбнулась и покачала головой.
– Напротив, очень рады за тебя, – продолжала восторженно щебетать Оливия. – Кажется, в скором времени следует ждать предложения руки и сердца.
О небо, совсем наоборот! Как случилось, что разговор свернул в опасное русло?
– Не преувеличивай. Лорд Билтмор – добрый и внимательный джентльмен. Уверена, что он не имел в виду ничего особенного.
Роуз задумчиво склонила голову.
– Надо признать, что Оливия права. Визит графа не похож на обычное проявление вежливости, а сообщение действительно было адресовано тебе.
Почувствовав поддержку, Оливия вскочила с дивана и принялась так самозабвенно кружить по комнате, что едва не опрокинула изящный инкрустированный столик.
Надо было срочно переключить внимание на какую-нибудь безопасную тему.
– Может быть, уже достаточно обсуждать графа и виконта? Расскажи лучше последние новости о мистере Аверилле.
Разговоры об археологических изысканиях энергичного адвоката доставляли Оливии истинное счастье. Она устремила в пространство затуманенный мечтой взор, открыла рот и… вздрогнув, заморгала и очнулась.
– Ах, до чего же ты хитрая! Хорошо, сегодня больше не будем обсуждать лорда Билтмора. Но насчет завтрашнего дня ничего не обещаю.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Дафна. – Можно мне подняться к себе и немного отдохнуть?
– Конечно, – моментально ответила Роуз. – Прислать тебе чаю?
– Нет, хочу вздремнуть. Благодарю за заботу. – Она обняла Роуз: добрые девочки стали ей почти сестрами. Повернулась к Оливии и с улыбкой напомнила: – Надеюсь, потом непременно расскажешь о мистере Аверилле.
Оливия хитро улыбнулась.
– А ты уже слышала, как я сделала вид, что споткнулась о корень, чтобы…
– Оливия, не сейчас, – перебила Роуз. – Дафна устала.
– Хорошо. Только прошу, не затевай разговор о фиаско с этим корнем в присутствии брата.
Дафна со смехом обняла Оливию.
– Обещаю. Встретимся за обедом.
Да, положение затруднительное. Предстояло каким-то образом положить конец знакам внимания со стороны лорда Билтмора, но пока удалось лишь убедить подруг в его настойчивом интересе.
И это только самая малая из проблем.
Дафна поспешила наверх, в спальню для гостей, которая служила ей уютным, теплым пристанищем. Просторная комната была выдержана в голубых тонах. Со вкусом подобранная позолоченная мебель сверкала в лучах полуденного солнца, однако в эту минуту изысканное убранство не радовало глаз. Дафна торопливо закрыла за собой дверь, повернула в замке ключ, присела на край кровати и отчаянно вцепилась в атласное покрывало. День выдался на удивление теплым, но она дрожала так, что стучали зубы.
Первый светский сезон закончился столь же внезапно, как и начался.
Предстояло упаковать чемоданы и отправиться к родственникам в деревню – туда, где овечье население в пять раз превышало население человеческое. Разве можно теперь оставаться в Лондоне? При знакомстве с каждым новым джентльменом первым делом будет возникать вопрос, не видел ли он один из портретов и не составил ли, подобно лорду Фоксберну, предвзятого представления относительно ее сомнительных наклонностей.