Читать интересную книгу Хейсар - Василий Горъ

– Можно я пойду?

– Нет… Сядь рядом… Пожалуйста… И дай мне руку…

Сел. Протянул правую. А левой рванул верхний край нагрудника так, как будто тот мешал ему дышать.

Удивляться его поведению не было сил, поэтому я положила затылок на край бочки и бездумно уставилась в потолок. Вернее, попыталась уставиться – дрожь, сотрясающая меня с головы и до пят, стала еще сильнее, а перед глазами снова возникло перекошенное лицо убийцы с текущим по щеке глазом!

Чуть не заорав от ужаса, я торопливо передвинула скамейку поближе к Крому и увидела, что он сидит зажмурившись. А на его скулах перекатываются желваки.

– Кром, мне не хватает твоего взгляда… – глядя на него снизу вверх, выдохнула я. – Посмотри на меня, пожалуйста!

Он тряхнул головой, потом решительно положил на край бочки левую руку, опустил на нее подбородок и уставился мне в глаза. С таким искренним сочувствием, что лицо убийцы сразу же куда-то пропало, а у меня начала кружиться голова…

…Сидеть, держать его за руку и тонуть в его глазах было здорово – горячая вода постепенно вымывала из души всю ту грязь, в которую я окунулась, отняв чужую жизнь, а взгляд Меченого наполнял ее спокойствием и уверенностью в правильности содеянного.

Слова были лишними – он чувствовал, что мне действительно становится легче, а я знала, что не одинока…

…Через вечность, когда вода окончательно остыла, я пришла в себя и поняла, что пора перебираться в опочивальню.

Встала, выжала волосы и попросила Крома подать мне полотенце.

Подал. Но перед этим опустил взгляд и покраснел.

Я не придала этому значения – перебралась на табурет, кое-как вытерлась и высушила волосы, потом снова вцепилась в руку Меченого и потащила его в свою опочивальню…

…Ночная рубашка, простыни и одеяло оказались холодными. А под балдахином – темно и страшно. Поэтому я снова вцепилась в пышущую жаром ладонь Меченого и уставилась на его лицо, на котором играли отблески света мерной свечи.

«Кто сказал, что Бездушные живут и дышат Тьмой? – мелькнуло в голове. – Кром – это олицетворение Света и тепла!»

– Добрых снов, Мэй! – нервно улыбнулось «олицетворение Света» и попробовало задвинуть боковой полог.

Не тут-то было – я придержала его руку, потом решительно отодвинулась от края ложа и взглядом показала на освободившееся место:

– Ложись рядом… Я без тебя не усну…

Кром отрицательно помотал головой:

– Нет. Не могу…

– Просто приляг… На самый край… И не отнимай руку…

Вспомнила. Покраснела до корней волос. Потом торопливо отодвинулась подальше и рванула одеяло к подбородку.

По губам Меченого скользнула грустная улыбка.

«Дурень! Мне все равно, простолюдин ты или дворянин! Ты – человек, которого я уважаю…» – мысленно заорала я и вдруг поняла, что говорить об этом бессмысленно – он все равно не поверит.

Тем временем Кром справился со своими чувствами и учтиво поздоровался:

– Доброе утро, леди! Как вы себя чувствуете?

Заострять внимание том, что он перешел на «вы», я не стала – сонно улыбнулась, хорошенечко потянулась и, пододвинувшись обратно к Крому, вернула руку и ногу на их законное место.

Он растерялся. Настолько, что ненадолго потерял дар речи. А когда обрел его вновь, то смог выдавить из себя одно-единственное слово:

– Мэй?

– Ты – теплый! – мурлыкнула я. – А там – холодно…

Он зажмурился и потряс головой – так, как будто пытался проснуться.

Мне стало смешно, и я решила его добить:

– Ты не обнимешь меня за спину? А то она мерзнет…

– Мэй, ты понимаешь, о чем просишь? – потерянно пробормотал он.

Я ласково прикоснулась кончиками пальцев к его щеке и кивнула:

– Да! Кстати, помнишь, я обещала, что не отойду от тебя ни на шаг?

– Угу…

– Так вот, я хочу добавить, что и спать мы будем вместе…

– Мэй, ты…

Договорить ту самую фразу я ему не дала – накрыла его губы ладонью и гневно выдохнула ему в лицо:

– Я – твоя гард’эйт! Я отдала тебе жизнь потому, что ты этого ДОСТОИН! И если ты еще раз попробуешь сказать мне то, о чем подумал, я…

Угрожать ему мне было нечем. Да и не хотелось. Поэтому предложение я закончила после небольшой паузы – тогда, когда поняла, как именно на это среагирую:

– …очень сильно расстроюсь!

Он понял. И то, что я не шучу, и то, что последние слова – не пустая угроза.

– Хорошо… «ТО» – не буду. Скажу другое: ты – девушка, а я – мужчина…

– И что? – не поняла я.

Он снова растерялся. Потом закрыл глаза и угрюмо поинтересовался:

– Что ты чувствуешь, когда ко мне прикасаешься?

– Спокойствие, уверенность в том, что со мной ничего плохого не произойдет, душевное и… обычное тепло… – затараторила я.

– Я не об этом… – сказал он, не открывая глаз. – Что ты ощущаешь? Пальцами, ладошками, предплечьем, животом?

«Как это – животом?» – ошарашенно подумала я, прислушалась к своим ощущениям и… вспыхнула: мой живот, а также грудь и внутренняя поверхность бедра оказались не менее чувствительными, чем руки!!!

– Теперь ты меня понимаешь? – горько усмехнулся он. – Я вижу в тебе Женщину! Красивую и… желанную… Поэтому каждое твое прикосновение становится для меня испытанием…

…Он чувствовал себя виноватым, безумно боялся того, что его слова сделают мне больно, и пытался защитить меня от себя! Да, именно защитить – в его голосе звучала обреченность напополам с решимостью, а в глазах плескалась боль!

Видимо, поэтому я попробовала вслушиваться не в слова, а в мысли. То есть говорить, забыв о словах[45]. И мгновенно прозрела, поняв, что чувствую в нем не похоть, а нежность!!!

Это было приятно… Очень… А когда я сообразила, что он наконец перестал видеть во мне свою погибшую сестру, на губах сама собой заиграла счастливая улыбка:

– Красивую, говоришь?

– Очень… – выдохнул Кром и… вытаращил глаза: – Мэй, ты слышала, что я сказал?

– Слышала… – кивнула я, потерлась щекой о его плечо и добавила: – И мне понравилось! Я буду спать с тобой…

…Ощущать себя красивой и желанной оказалось чуточку страшновато: теперь, когда я знала, что он чувствует, когда я к нему прикасаюсь, каждое шевеление – мое или его – мгновенно лишало меня способности соображать. И дарило новые, захватывающие ощущения.

Я пьянела от его запаха его кожи, плавилась от жара тела и рук и невольно представляла себя на месте девушек, изображенных в свитке Олли Ветерка «Тайны дворцовых альковов».

…Я – томно полулежащая в кресле, с платьем, бесстыдно задранным до середины бедра, – и он, стоящий передо мной на коленях и страстно взирающий на мою щиколотку…

…Я – с расшнурованным корсетом, вжимающаяся в нишу за скульптурой вздыбленного коня – и он, целующий мою обнаженную грудь…

…Я – восседающая на его животе в чем мать родила – и он, ласкающий мои ягодицы…

Образы, мелькающие перед моим внутренним взором, становились все более волнующими, и в какой-то момент, «увидев» себя распростертой на полу, а его – нависающим надо мной, я поняла, что схожу с ума. И заставила себя отодвинуться от Крома подальше.

Меченый, все это время лежавший с закрытыми глазами, нервно сглотнул, отчего его кадык дернулся вверх-вниз. В этот момент я вдруг увидела его совсем другим – не бесстрастным слугой Двуликого, скитающимся по Горготу в поисках нуждающихся в спасении, а безумно одиноким мужчиной, вот уже целую вечность не чувствовавшим простого человеческого тепла!

Я приподнялась на локте, снова пододвинулась к нему вплотную, практически легла на его грудь и прикоснулась губами к его щеке!

Он вздрогнул, как от удара, открыл глаза и изумленно уставился на меня:

– Мэй, ты чего?

– Ты уже не одинок… – выдохнула я. – У тебя есть я…

Глава 6

Бельвард из Увераша

Четвертый день второй десятины первого травника.

…—Ваша све… Ваша милость, у вас вся рука в крови! Позвольте, я перевя…

– Убирайся… – глухо рыкнул Бельвард, не отрывая взгляда от своего лица, отражающегося в осколке размером с его голову, прихотью Вседержителя оставшемся торчать в простенькой раме из полированного ореха.

– Но в ране могут оста…

– Во-о-он!!! – заорал юноша и снова врезал по осколку кулаком.

Верхняя часть шеи, подбородок и нижняя губа разлетелись вдребезги. Но перед тем как превратиться в стеклянное крошево, на одно-единственное мгновение показали ему сотни белых, как снег, лбов, черных полосок бровей и окровавленных повязок на месте правого глаза…

– С-с-сука! – прошипел Бельвард. – Роза!! Подс-с-стилка Бездуш-ш-шного!!!

– Ваша с… милость, мэтр Марон запретил вам волноваться… – тихонечко напомнил Ясс.