Эванджелина Манроу. Боже милосердный, какой у нее рот! Она относится к тому типу женщин, которых он избегал как чумы. В его жизни было и без того много неожиданных зигзагов, чтобы еще и каждый разговор превращать в баталию. И, тем не менее, он здесь снова, уже второй раз за двадцать четыре часа. Вероятно, он слишком много путешествовал в последнее время, и плохие дороги растрясли ему мозги.
— Я не знаю, должна ли я вам сказать «доброе утро» или «добрый вечер», лорд Роли, — раздался за его спиной хрустальный женский голос.
Он повернулся и не смог сдержать улыбки, увидев, что она одета в строгий прогулочный костюм и голову ее украшает элегантная шляпка.
— Сегодня это «доброе утро», — ответил он, изобразив легкий поклон. — Я пришел извиниться.
— Мы уже установили, что вы были пьяны, милорд. Пожалуйста, не мучьте себя.
— Прошу извинить меня за то, что не смог танцевать с вами вчера вечером. Я собирался прийти, но неожиданно явился друг и попросил меня о помощи по весьма срочному делу. — Конечно, у Фрэнсиса Хеннинга почти все было срочным, но в данном случае он почувствовал искреннее отчаяние друга.
На мгновение что-то мелькнуло в ее карих глазах. Удивление?
— О! — пробормотала она, отступая. — Нет нужды извиняться. Я и не ожидала, что вы будете помнить о своем намерении, а тем более — присутствовать на рауте.
Коннолл сделал шаг к ней, игнорируя хмыканье гувернантки.
— Я ничего не забыл и собирался прийти. Именно по этой причине я приношу сейчас извинения.
— Я… в таком случае я принимаю их. — Эванджелина откашлялась. — А сейчас, вы меня извините, я опаздываю на утреннюю прогулку.
— Я присоединюсь к вам. Она сделала еще шаг к выходу.
— В этом нет необходимости, милорд. Вы мне ничего не должны.
— Я ничего не предлагаю, кроме своего присутствия и своего ума, которые имеют приятную репутацию. После вас. — Он жестом предложил ей пройти в холл.
Эванджелина вначале нахмурилась, но затем сказала:
— Хорошо, только я хожу очень быстро.
Коннолл взял плащ, перчатки и шляпу и, следуя за ней к двери, предложил руку.
— Я предпочитаю, чтобы мои руки оставались свободными, — сказала Эванджелина и повернула в сторону Гайд-парка.
Он пристроился за ней следом.
— А я предпочитаю, чтобы мои руки были заполнены, — отреагировал он.
— И в мозгах была бы каша. Коннолл вздохнул:
— Видимо, вы не верите мне, однако состояние, в котором вы нашли меня вчера, для меня нехарактерно.
— Вы правы, я не верю вам. Судя по всему, вы чувствовали себя вполне непринужденно на улице и целовали меня так, словно мы оба были обнаженными. Или, скорее, вы и эта Дейзи.
Коннолл поморщился:
— Я попросил бы вас впредь не упоминать это имя в связи с моим. — Если он нуждался в каком-то напоминании о том, насколько пагубно быть в таком непотребном состоянии, в каком он пребывал вчера, то он его получил.
Эванджелина взглянула искоса на него:
— А что, вы так беспокоитесь о своей так называемой репутации?
— Нет, я беспокоюсь о ее репутации. — Он втянул в себя воздух. — У нее дурной вкус! Она вечно влюбляется в джентльменов, которые далеки от того, чтобы обожать ее.
Я не получил должного приема, на который рассчитывал, и вместо этого провел ночь в весьма непрезентабельном клубе «Джезебелз». Мы — я имею в виду вас и себя — столкнулись после того, как мой кучер вытащил меня оттуда.
— Понятно. — С минуту они шли молча. — А вы влюблены в нее?
Удивительный вопрос от этой вроде бы практичной девицы.
— Нет. Но я обожал ее. И до сих пор обожаю. Поэтому буду держаться от нее подальше.
— В таком случае я хотела бы, чтобы вы обожали меня и чтобы оказали мне такую же любезность.
Коннолл засмеялся. О да, она остроумна!
— К несчастью, я не должен оставаться в одной компании с вами.
Эванджелина прибавила шаг, когда они подошли к парку.
— Почему?
— Вы вскружили мне голову своим поцелуем! На сей раз, фыркнула мисс Манроу:
— Если я вскружила вам голову, вы должны сделать то, о чем я вас прошу, и оставить меня в покое.
— Вы всегда избавляетесь, таким образом, от мужчин, которым вскружили голову? — спросил он и коснулся шляпы, увидев герцога Монмауса, совершавшего утренний моцион на лошади. — Весьма странный метод, Джилли.
Эванджелина, казалось, даже не обратила внимания на то, что он сказал. Она устремила взгляд вслед удаляющемуся герцогу.
— Вы поприветствовали его, — заметила она. — Кто это?
Коннолл почувствовал легкое раздражение, но постарался тут же его погасить. Женщины находят его обаятельным. Он знал об этом, поскольку тому было много доказательств. Несмотря на то, что произошло с Дейзи, обычно именно он разрывал отношения с девушкой.
— Это герцог Монмаус, — сказал Коннолл, — весьма неприятный и слишком самоуверенный тип.
— Ясно, но выглядит весьма импозантно. Он женат?
— Безусловно. — Коннолл положил руку ей на плечо, не давая двигаться дальше. — Вы прогуливаетесь со мной, мисс Манроу.
— Не по своему выбору, вы сами напросились. — Эванджелина отвернулась и сосредоточила внимание на прохожих. По крайней мере, на хорошо одетых прохожих и в особенности — на мужчинах.
Коннолл некоторое время внимательно смотрел на нее.
— Вы охотитесь? — спросил он, начиная сожалеть о том, что находит ее столь интересной.
— Охочусь?
— У вас хищный взгляд. — На самом деле она выглядела очаровательной. Привлекали карие глаза и белокурые с янтарным оттенком волосы, выглядывавшие из-под шляпки, но, учитывая резкость, с которой она выражала мысли, он не принял бы ее за ангела. — Думаю, вы найдете более благоприятную среду в светской гостиной или бальном зале.
Ее белоснежные щеки слегка вспыхнули.
— Просто я наблюдательная. Все остальное — это плод вашего воображения, подпитанного парами бренди.
— Повторяю — я не пьяница.
Она отстранилась от него и возобновила движение по южной границе Гайд-парка.
— Мне это безразлично.
— И потом, вы не наблюдательная, а… расчетливая.
— Вовсе нет! Я хожу на прогулку каждое утро. Я не появляюсь на чужом пороге и своим появлением не нарушаю распорядок других людей.
Возможно, она слишком бурно отреагировала на появление Монмауса. Разумеется, она знала, что герцог женат, поскольку он даже на короткое время не появлялся в ее списке возможных претендентов.
Эванджелина всего лишь следовала совету матери. До сего момента ей никто не сделал предложения, и пока этого не произошло, она должна была оценивать каждого подходящего мужчину. Она не хотела выходить замуж за человека, требовавшего слишком большого напряжения ее ума и внимания, как Коннолл Спенсер Аддисон.