— Сестренка, ты им бункер показала? — как ни в чем ни бывало, поинтересовался подошедший Моррис. Вампирские женщины или человеческие — на их истерики он старался не реагировать.
— Ну, да. А то ведут себя как последние эгоистки. Видите ли, я лишила их парижских бутиков.
— И эту сбитую летчицу Нору тоже надо просветить. А то она так и будет отжигать, считая себя самой главной и самой умной, — Моррис не договорил, увидев направляющегося к ним Арна.
— Ты ее догнал?
— Не успел — ударилась о купол. Не очень сильно, — поспешил добавить вампир, увидев, как изменилось лицо Олив. — Оставил ее в той комнате, о которой ты говорила. Кстати, детка, когда ты собиралась предупредить о защите меня?
— «Детка»?? — не дав ей ответить, с сарказмом переспросила Эмбер. — Объясните-ка мне доступно: почему мы здесь, о какой купол приложилась Одри, и что за «кино», вашу мать, нам показывала твоя… «детка»?!
— «Кино»? — поднял брови Арн.
— Ну да. Про Спенсера.
— Ах, вот в чем дело… Как же с вами трудно, дамы — не можете обойтись без дешевых эффектов!
— Женщины… — вздохнул Моррис.
— С кем поведешься, — проворчала Олив, выдерживая укоряющий взгляд Северянина. — Ну, забыла я про купол. Забыла, понимаешь?! Да и не предполагала, что сестра у тебя такая… нервная.
— А как так получилось, что мы находились в подвале твоего дома, а в сам дом войти не могли? — поинтересовалась Тина.
— Подвал, я арендую, то есть я — не хозяйка. И, как вы видите, находится он не под самим домом, а в стороне, и имеет с домом только одну общую стену. Там же есть оборудованная комната на случай… — Олив запнулась.
— На такой, как у нас с Одри, — выручил ее Арн. — И она сейчас там отдыхает.
- В серебре? — подняла бровь Эмбер.
— Да, нет. Она уже все поняла, просто ей нужно время, чтобы… согласиться с тем, что до клятвы ее свобода ограничена.
— Клятвы? А ты уже ей поклялся, Арн? — добавив в голос сексуальной хрипотцы и плотоядно разглядывая Олив, поинтересовалась Эмбер.
Тина прыснула.
— Обещания, — улыбаясь, поправила Северянина Олив.
— Слушайте, дамы, — Арн неожиданно обнял своими жилистыми руками всех троих. — Покончите с этим побыстрее! В доме Олив такая красота: можно плавать в бассейне среди цветов, можно заниматься любовью, можно…
— … пить синтетическую кровь, буэээ… — Эмбер элегантно изобразила рвотный рефлекс.
— Да, — Создатель взял свое Дитя за подбородок и заглянул в глаза. — И это несравненно лучше, чем быть разорванной кровавым богом, которым стал Спенсер.
***
— … пойдем, Тина, — Олив взяла девушку за руку и повела за собой в дом.
Эмбер с тревогой смотрела вслед.
— Я вижу, тебе понравилось быть Создателем, — Арн нежно провел пальцами по лицу своего Дитя — от виска к подбородку. — Что тебя беспокоит?
— Не знаю. Я и раньше не доверяла твоей фее, а теперь она и вовсе как-то изменилась… И место это — стремное. И… мне не во что переодеться! — она в раздражении топнула ногой.
— Да все в порядке, Олив ее подруга. Может, просто ревнуешь? — он заглянул Эмбер в глаза.
Вампирша не успела ответить: из дома донесся голос хозяйки, приглашающий ее войти. Ободряюще похлопав Эмбер по руке, викинг подтолкнул ее в направлении двери. Спустя некоторое время, вошел сам.
В свете камина в полумраке гостиной они казались зыбкими тенями — три женщины, обращенные лицом друг к другу и держащиеся за руки. Блики пламени на их фигурах и лицах создавали обманчивое ощущение движения. Казалось, еще миг — их подхватит и унесет летний ветер. А он… Он останется опять один. Арн стряхнул наваждение и открыто, громко шагнул в полосу света. Олив подняла голову, и вампир увидел ее горящие золотом глаза. Что это — отблеск огня? Тина и Эмбер, стоявшие к нему спиной, не шевелились…
«Пусть они будут вместе, — подумал вдруг Северянин. — Черт знает, как все пойдет, но пусть они будут вместе». Громко затрещало и сыпануло искрами полено в камине. Когда взгляд вампира вернулся к троице, девушки смотрели на него. У всех троих в яремной ямочке и между грудей разливалось красновато-золотистое сияние. Вампир подавил ненужный ему вдох и отступил назад, в темноту. Через минуту комната наполнилась обычными звуками, сопровождающими женщин — шуршанием одежды, стуком каблучков, мягким шелестом поправляемых волос, тихим смехом, бормотанием…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В гостиной у двери в сад Арн застал только Олив, наблюдавшую за Тиной и Эмбер, которые раздевались у бассейна. Вампир бесшумно остановился у девушки за спиной.
— Замечательная картина, правда?
Олив слегка вздрогнула и подняла к нему лицо:
— Они обе очень красивы. И, надеюсь, у Эмбер найдется то, чего Тине так недоставало.
Арн склонился к ее плечу и, коснувшись маленького уха губами, прошептал:
— Они — моя кровь, Олив. Помни об этом.
От его слов потянуло могильным холодом угрозы. «Только клыки не выпустил, ревнивый папашка», — подумала девушка, а вслух произнесла:
— Кстати, о твоей крови: во мне ее тоже предостаточно!
— Ты не понимаешь. Это — совсем другое!
— Правда?
Арну не понравился ответ и тон, в котором он прозвучал. Вампир взял девушку за плечи и повернул к себе — на него, усмехаясь, смотрела "вредная фея-Олив".
— Что ты сделала? Это какая-то метка?
— Арн, этому поместью более четырехсот лет. Оно — нечто больше, чем просто место для проживания. Его нельзя просканировать, оно может укрыть, защитить, и даже излечить, но для этого надо, чтобы оно приняло человека. Так что это не метка, а скорее пропуск. Индивидуальный, с полной информацией о владельце и моей подписью.
— Они — не люди, Олив! Вампиры! — отрезал Северянин.
— Тем более. Весь смысл этой процедуры в том, что это место теперь считает всех нас частями одного целого. И теперь во всех вас есть часть меня, а во мне — ваша. И вы теперь не просто не будете — вы не захотите кормиться на здешних обитателях, которые в свою очередь будут рады вам помочь при необходимости.
— И что ж это, за волшебное место такое?!
— Перекресток. Как и кладбище в Десото.
— О, Сонни Коллинз! Где твои цветные таблеточки… Как ты вообще умудрилась стать здесь хозяйкой?
— Подвернулась нужная сумма, и я его купила, — пожала плечами девушка.
— «Подвернулась», — язвительно повторил вампир, намекая.
Олив ждала следующего логичного вопроса, но Арн его не задал. Вместо этого он с каменным лицом поинтересовался:
— А как ты отметила меня?
- Тебе не нужно — в тебе моя кровь. Подойди поближе, — Олив указала на старинное зеркало, висевшее на стене.
После того, как Арн подчинился, она распахнула его куртку на груди и, поднявшись на цыпочки, жарко выдохнула ему в шею.
— Смотри…
Северянин проследил за красновато-золотистыми бликами, замерцавшими под кожей у его горла, и все также через зеркало вопросительно посмотрел на девушку.
— Это и есть подлинная магия крови, перемешанной в наших телах. Я просто ее оживила, — она улыбнулась ему почти виновато. — Ты ведь знаешь, что теперь я это умею, и мне не нужны клыки, чтобы…
— Ах, ты маленькая извращенка, — расслабился Арн. — А как быть с Одри? Может, мне ее укусить? — сощурил он хитрые глаза.
— А вот этого сейчас ни в коем случае делать не надо. В ней есть что-то, что я пока не понимаю. Что-то, что очень напоминает мне причину, по которой мы здесь.
— Объясни.
— Я слышу в ней твою кровь и кровь вашего Создателя. Но, пытаясь до нее дотянуться, словно проваливаюсь куда-то, и сразу начинают звучать эти слова, — Олив закрыла глаза и нараспев начала произносить строки, от которых мертвое тело Арна пробрал озноб:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кровь Лилит, Первой, Последней, Извечной.
Мы рождены от Лилит, созданной по образу и подобию Бога.
Первой, Последней, Извечной.
Мы клянемся в верности Крови и Прародительнице.
Первой, Последней, Извечной.