– Пару кило давайте, – думаю, на несколько дней должно хватить. Он ведь не уточнил количество ни в штуках, ни по весу.
Кондитер засуетился, аккуратно заворачивая товар в шуршащую бумагу. Объявил цену, и я вдруг вспомнила!
– И леденец давайте. Вот этот в форме звездочки, – указала на красный, пахнущий вишней.
– Скорее! Скорее! – послышались голоса за спиной. Я обернулась и увидела стекающуюся к выходу толпу. И куда все неслись, как оглашенные? Стало интересно, поэтому по-быстрому расплатилась, уложила покупки в сумку и прибилась к народу.
Старалась уловить, о чем все судачат, но как только покинула рынок и оказалась у центральной площади, и так все поняла. Люди любят зрелища. Особенно те, где надо наблюдать за страданиями других. Это нечто древнее, в крови у нас. Все равно, что в театре на заморскую постановку посмотреть. Мало кто пропустит такое событие. Для Валаама с приходом нового инквизитора и театра никакого не надо. Вот тебе и постамент железный посреди города, и кострище, сложенное на нем, и столб, к которому привязана новая жертва. Все как мы любим! Раньше мне казалось, что я одна такая неправильная, остаюсь дома, пока остальные наслаждаются казнью. Но сегодня я упорно пробивалась через толпу в первые ряды, ведь приговор несчастной женщине зачитывал сам Люций Ретбоун.
Зачитывал ровным тоном с каменным лицом, пока веревки на ее руках и ногах затягивали потуже, и кричала она громко:
– Я не виновна! Я не ведьма! Помогите, люди добрые!
Где-то я уже это слышала. И от темных воспоминаний защемило сердце, глотку сковало свинцом и в носу засвербело. О! Все это предвестники позорных слез. Гнать их надо поганой метлой. Не для того, чтобы разрыдаться, я так близко подобралась к инквизитору. Смотрела на него из тени капюшона и дух захватывало. Клянусь перед светлыми силами и темными, что красивее мужчины за всю жизнь не видела. Затянутые в кожаные латы руки и ноги, костюм из дорогой черной ткани, а поверх широких плеч развивающийся на ветру красный плащ. Коротко остриженные черные волосы, гладко выбритые четкие скулы. А глаза… О! Эти глаза! В них можно найти либо счастье, либо погибель. К сожалению, я столкнулась и с тем и с другим.
– Люди! Помогите! Я не ведьма! Спасите! – извивалась в агонии растрепанная светловолосая женщина средних лет. Я раньше никогда ее не видела, но на собственной шкуре прочувствовала какого это, когда тебя убивают ни за что. Мое сердце разболелось от жалости и бессилия. Ничем я помочь ей не смогу.
– Поджигай!
– Сжечь ведьму!
– Будь ты проклята, нечисть!
Вот и ответ разъяренной толпы на мольбы. Люций вынес приговор и отошел в сторону, чтобы жар костра не коснулся его дорогой одежды. Холодный, надменный, совершенно безжалостный, но безумно красивый. Как я могла его любить? И почему даже сейчас, когда любовь превратилась в лютую ненависть, глубоко в душе ощущаю особый трепет? На задворках воспоминаний милый мальчишка кружил меня в танце и дергал за косу, оказывая первые неловкие знаки внимания. Куда это все ушло? Почему кануло в черную пучину забвения? Где справедливость? Почему любовь так жестока? Обидно. Но пора смириться с тем, что как раньше никогда не будет. Мы обязательно еще встретимся с любимым. Эта встреча не первая и не последняя. И в следующий раз я буду готова отомстить! Он на собственной шкуре ощутит ту боль, что мне причинил. Он сильно пожалеет, что избавился от глупой влюбленной девчонки!
Я не стала смотреть, как с воплями ужаса заживо горит женщина. Не стала наблюдать за каменным инквизитором и его псами. Опустив голову, ушла с площади и вернулась на рынок. Снова подошла к кондитерской лавке и купила еще один леденец, чтобы насладиться им по пути в качестве утешения. Маленькое вознаграждение за проявленную силу воли. Я слишком неопытна и слаба. Рано осуществлять задуманную месть. Но увидев его сегодня на площади, еще раз убедилась, что Люций заслуживает смерти от руки той, которую предал и убил!
Глава 8
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я настолько погрузилась в собственные мысли и воспоминания, что двигалась в сторону леса прогулочным шагом. Все же от нагрузки и неудобной обуви лодыжка начала немного ныть. Но я утешала себя тем, что скоро окажусь в хижине и переоденусь в новое. Наконец, прикрою свои женские прелести, и не буду смущать чудовище. С улыбкой вспомнила, как он отмывал меня от грязи, а потом накладывал примочки. Пусть он наполовину животное, но человеческое в нем преобладало. В штанах уж точно! Это я успела заметить. Стыдно признаться, но многое бы отдала, чтобы разглядеть Сая ниже пояса.
– Тьфу! Что за мысли, Синтия? – шепотом саму себя отругала и тут же расхохоталась. Да, определенно! Любопытство – мой главный порок. И все-таки дико интересно.
– Эгри! – увидела выглянувшего из-за дерева волка и вошла в густой лес.
Зверь обрадованно завилял хвостом и повел меня за собой через густую чащу. Весь путь я старалась запомнить дорогу, вдруг когда-то придется выбираться из леса без помощи Эгри. Но все усложняло отсутствие тропок. Приходилось продираться через заросли кустарников и перепрыгивать через вездесущие ручейки, что змейками тянулись по выбоинам в земле. Их легкое журчание успокаивало, особой мелодией сливалось со звуком потревоженной ветром листвы. Я знала, что где-то в Темном лесу есть большая река и раньше горожане часто к ней ходили, но никогда ее не видела. Только частые цветочные полянки встречались на пути. Приятно пахло травами и пыльцой. Разноцветные бабочки порхали над цветами наряду с рабочими пчелками. Благодать, от которой поднималось настроение.
Когда Эгри побежал вперед бодрее, я поняла, что мы приближаемся к хижине. А потом увидела прикрытую листвой лачугу. Огляделась. Чудовищного хозяина не видно и не слышно, значит, можно тайком заглянуть в запретное окошко.
Сердце волнительно отстукивало чечетку по ребрам, когда я тихо подкралась к лачуге и нырнула под ветви дерева. Бесшумно подошла к оконцу и встала на цыпочки. Заглянула в него и наткнулась на плотную шторку. Разочарованно вздохнула, а потом взглядом отыскала щелочку меж заломами ткани. Сложила ладони трубочкой и припала к прохладному стеклу. В темном помещении через такую крохотную щель мало что можно было разглядеть, но я заметила деревянное колесо. Оно стояло лицом к окну.
– Что я говорил о правилах? – послышалось над ухом. Дыхание шепота и кончики усов защекотали мою кожу. От неожиданности дернулась, но сделала вид, что ничуть не испугалась. Отпрянула от окна, натянула самую обворожительную улыбку, на какую была способна и повернулась к чудищу лицом.
Он грозно подбоченился, напомнив мне экономку Тамми. Осуждающий взгляд желтых глаз заставил виновато пожать плечами.
– Я тут мимо проходила, и мне послышалось… – начала выдумывать легенду, но Сай сразу меня оборвал, не желая ничего слышать.
– Еще раз увижу тебя у лачуги, отшлепаю, – продемонстрировал со всех сторон свою огромную ладонь и нахмурился.
Ха! Этим меня не напугать! Мое мягкое место видало пытки и похлеще. Нас в приюте за малейшую провинность розгами секли и ничего. Даже к боли можно привыкнуть. Но сейчас не тот случай, чтобы хорохориться. Я действительно провинилась. Поэтому опустила плечи и тяжело вздохнула.
– Прости, больше не буду, честно, – и все равно не удержалась, добавив: – ты ничего о себе не рассказываешь. А мне надо знать все о своем наставнике.
– Ладно, – махнул рукой и позвал за собой. – Пошли. Все купила? – кинул через плечо.
– Конечно. Ты сомневался? – загордилась. – Что сложного в том, чтобы сбегать за покупками?
– Кому как, – рассмеялся.
Ах да! Я же совсем забыла, как он огромен, волосат и вонюч. Успела привыкнуть.
– Тогда почему так долго? Я уже хотел идти громить город, – пропустил меня первой на крыльцо и распахнул передо мной дверь.
– Громить? – удивленно застыла на пороге и повернулась лицом к чудищу. – Серьезно?