Читать интересную книгу Реликвия Времени - Ральф Макинерни

Другим путем является политика: нувориш поддерживает какие-нибудь начинания правительства и щедро спонсирует политиков, обещающих претворить их в жизнь; как правило, эти начинания нацелены на экономический статус донора, отсюда огромное количество миллиардеров-либералов. «Выкачивайте деньги у богатых» — вот лозунг, который производит прямо-таки магическое действие на тех, кто сколотил себе состояние. Разумеется, удар могут смягчить бухгалтеры, умеющие выискивать дыры в законодательстве, и пронырливые финансовые советники.

По третьему пути ходят реже всего. Как только становятся видны ограничения безграничного богатства, мысли обращаются к вопросам, которыми мучаются как богатые, так и бедные. Что все это значит? Каков смысл жизни? Или более к месту: «Что хорошего в том, чтобы получить весь мир, но при этом потерять свою душу?» Подобные вопросы порождают обращение к религии с дополнительным благословением, заключающимся в том, что новообращенный имеет возможность щедро жертвовать на все благие дела. Огромные взносы на благотворительность, сделанные без лишней огласки, успокаивают душу, и человек с воодушевлением возвращается к религии своего детства. Именно по третьему пути пошел Игнатий Ханнан.

Еще мальчишкой он обнаружил, что компьютер устроен ненамного сложнее простых счетов. Подростком Игнатий уже тестировал программное обеспечение для одной электронной компании, и вскоре его приняли туда на постоянную работу, положив оклад, поразивший его родителей. Однако деньги по-прежнему не интересовали Игнатия сами по себе. В течение нескольких лет ему было достаточно лишь чистого наслаждения работой над новыми программами; затем, в возрасте двадцати с небольшим, он основал компанию «Эмпедокл», и, когда ему не было еще и тридцати, его фамилия попала в список двадцати пяти богатейших людей страны. Но когда Игнатий коснулся головой потолка Хрустального дворца богатства, с ним что-то произошло. Как-то раз бессонной ночью, плавая по телевизионным каналам в желании рассеяться, он наткнулся на EWTN, и монахиня Ангелика, казалось, обращалась прямо к нему с простотой его собственной праведной матери. Игнатий был потрясен. Он вылетел в Бирмингем, где исповедался в своих грехах, мелких проступках человека бесконечно занятого, и поклялся изменить свою жизнь.

Игнатий сдержал свою клятву. В нем снова возродилась любовь к Пресвятой Богородице, впитанная с молоком матери. Он преисполнился решимости отдать все свое состояние делу служения Католической церкви. На территории комплекса «Эмпедокла» по его распоряжению была возведена точная копия грота в Лурде. И он остался холостяком, своеобразным евнухом во имя Царствия Небесного. Игнатий Ханнан был оглушен кощунством, совершенным в Мехико.

— Образ обязательно найдут, — убежденно заявил Рей Синклер, его правая рука.

— Разумеется, найдут, — подтвердила Лора.

Высокое положение требовало от Игнатия Ханнана иметь сразу две правые руки.

— Откуда такая уверенность? Что делается, для того чтобы вернуть образ?

— Об этом мы узнаем только тогда, когда все будет закончено.

Казалось, Ханнан ничего не услышал.

— Свяжитесь с этим Трэгером.

— Нат, он удалился на покой.

— Я верну его к активной деятельности. Этот человек мне понравился.

Винсент Трэгер сыграл ключевую роль в возвращении оригинала рукописи третьего откровения Фатимы[12]; при этом его предали бывшие соратники по разведывательному ведомству.

Лора обещала разыскать Трэгера и вызвать его в Нью-Гемпшир.

Однако оказалось, что выполнить это обещание невозможно. Лора позвонила по всем имевшимся у нее телефонам Трэгера, но не получила ответа. Тогда она вспомнила о Дортмунде и в конце концов вышла на него.

— Трэгер выполняет одно задание, — ответил старческий голос.

— Мистер Ханнан хочет нанять его, чтобы он разыскал похищенный образ Мадонны Гваделупской.

Последовала долгая пауза.

— Передайте мистеру Ханнану, что эта проблема уже решается.

— Не верю, — сказал Игнатий, когда Лора повторила ему ответ Дортмунда. — Обычные отговорки властей. Если бы правительство было настроено серьезно, оно бы…

Он сам не мог сказать точно, чего ждал от властей. Впрочем, Ханнан не был ни политиком, ни оперативным работником, как Трэгер. Он предпочитал полагаться на тех, кто разбирался в том, в чем он сам плавал.

— Если не Трэгер, тогда кто-нибудь вроде него.

Синклер обещал посмотреть, что можно будет сделать.

И вот как получилось, что в «Эмпедокл» прибыл Уилл Кросби. Прилетев из бостонского аэропорта на вертолете компании, он, пригибаясь под лопастями все еще вращающегося несущего винта, поспешил навстречу встречавшему его Игнатию Ханнану.

Используя свой богатый опыт работы в спецслужбах, Кросби создал процветающее детективное агентство. С Ханнаном он встретился, уверенный в том, что ему поручат решать какие-то проблемы с конкурентами — именно на таких делах и заработал себе имя Кросби. Когда же он услышал, чего от него ждут, у него округлились глаза.

— Вообще-то это не по моей части.

— Никто не может сказать, что это по его части. Я слышал о вас много хорошего.

— Ваш грот напоминает мне Лурд.

— Ничего удивительного. Это точная копия. А вы бывали в Лурде?

— Я возил туда свою смертельно больную мать.

— И?

— Она скончалась в мире.

Слова Кросби о своей матери напомнили Ханнану о его собственной матери. Между ними словно возникла какая-то ниточка. И когда они перешли к обсуждению кражи чудодейственного образа Мадонны Гваделупской, стало ясно, что Кросби и Ханнан действительно родственные души. Кросби попросил время подумать. Он отправился в грот и провел там какое-то время, перебирая четки. Вернувшись, он сказал:

— Я сделаю все возможное.

И тогда Ханнан сообщил, что намеревается нанести удар одновременно с двух сторон. Естественно, работа Кросби не будет предана широкой огласке. Но всем станет известно, что Игнатий Ханнан предложил один миллион долларов за благополучное возвращение священной реликвии.

— Тот, кто посмел украсть образ, отдаст его за деньги.

— Возможно, вы правы, — уклончиво промолвил Кросби.

— Через неделю я удвою обещанное вознаграждение.

— Я бы этого не советовал.

— Почему?

— Тогда все будут ждать, что вы предложите еще через неделю.

* * *

Уилл Кросби был крупный мужчина, ростом выше шести футов. Его непроницаемое лицо полностью скрывало его мысли. Он находился в прекрасной физической форме; у него были жена и взрослые дети. Один сын учился в университете Нотр-Дам[13], другой — в Христианском колледже во Фронт-Ройял в штате Вирджиния, а дочь обучалась в колледже Фомы Аквинского в Санта-Пауле, штат Калифорния. Рей Синклер подготовил список подвигов Кросби за время работы в ЦРУ, любой из которых как нельзя лучше рекомендовал его для задачи, порученной Ханнаном. Уже после того, как Кросби основал свое собственное детективное агентство, он в одиночку вызволил дочь одного сенатора, живую и невредимую, из рук похитителей, собиравшихся продать ее саудовскому шейху; одно это уже было бы для Ханнана достаточной рекомендацией. Спасенная девушка впоследствии написала книгу о том, что ей довелось пережить; многие библиотеки по всей стране отказались брать эту книгу, обвинив ее в исламофобии.

— Вы приступите к делу немедленно?

— У меня есть помощники, которые займутся менее важными проблемами.

Ханнан и Кросби пожали руки; вертолет поднялся в воздух, сделал изящный круг над гротом и скрылся за заросшим лесом холмом. Ханнан повернулся к Лоре:

— Подготовьте заявление о вознаграждении.

VI

Когда я был голоден, ты меня накормил

Джордж Уорт пришел в негодование, услышав о призыве к оружию, прозвучавшем из уст Мигеля Арройо. Пацифизм являлся краеугольным камнем движения рабочих-католиков, и в последние годы на первый план вышла борьба за права рабочих-иммигрантов. Неудивительно. Центр в Пало-Альто, как и другие центры по всему юго-западу до самого Хьюстона, предоставлял кров и помощь латиноамериканцам, обнаружившим, что утопия, к которой они так стремились, встретила их в лучшем случае двусмысленно. Их дешевому труду были рады, однако теперь, когда федеральные власти перешли к самым строгим мерам, многих нелегальных иммигрантов отлавливали и выдворяли на родину. Работодателей на первый раз предупреждали, затем их ждал солидный штраф. Похоже, праздник подошел к концу.

Джордж скучал по Кларе. Сперва это увлечение казалось ему сиюминутной слабостью. Клара красивая, но в ее возрасте и Дороти Дей выглядела привлекательно. Она дочь состоятельных родителей, ну и что с того? Семья самого Джорджа жила в достатке в Уиннетаке. Когда он признался в этом Кларе, ему хотелось показать, что между ними больше общего, чем различий. Джорджу была понятна реакция Клары по отношению к той нищете, в которой обитали он сам и его «гости». Ему самому потребовалось много времени, чтобы перебороть себя. Теперь, когда он более или менее к этому привык, ему буквально недоставало прежнего отвращения. Однако, беседуя с Кларой, Джордж редко заводил разговор о том, чем, как ему казалось, объяснялось ее отношение к движению рабочих-католиков.