Первое, что он заметил, — туман начал рассеиваться. Здесь вообще было гораздо светлее, чем в том месте, где они входили. Очевидно, они находятся возле противоположного края ничейной полосы и скоро выйдут наружу.
Всадников было пятеро — рослые, на высоких лошадях. Никаких украшений. Возглавлял их стройный светловолосый человек с чуть раскосыми, очень светлыми глазами. «Не хватает еще острых ушей — и я бы принял его за эльфа», — подумал Хэрибонд, и вдруг всадник повернулся к нему в профиль, и Хэрибонд отчетливо увидел ухо неправильной, нечеловеческой формы, чуть заостренное, как у волка.
«Не может быть», — вяло подумал Хэрибонд.
Всадник холодно смотрел на Евтихия, который подбежал к нему и начал что-то втолковывать. Евтихий говорил много, задыхаясь, хватаясь то за горло, то за голову, он показывал руками на туман, поглотивший троллей, на Хэрибонда, на нитки у себя в волосах, он то и дело обтирал ладонью рот, а под конец закрыл лицо руками и замолчал. Всадник потянулся к нему, взял его за руку, долго рассматривал запястье, потом покачал головой и с явным отвращением выпустил Евтихия.
Тот подбежал к Хэрибонду.
— Вставай! Идем! — закричал Евтихий. — Нас отпускают!
— Что ты ему сказал?
— Правду. Нас отпускают, идем же, — повторил Евтихий.
— Нет уж, — мстительно произнес Хэрибонд. — Я им все расскажу. Все, как было на самом деле. Как ты меня продал. Ты ведь предатель!
— Нет же, я тебе жизнь спас, — быстро ответил Евтихий. — Идем отсюда, пока они не передумали.
— Кто они?
— Их враги.
— Значит, наши друзья?
— У нас нет друзей, — сказал Евтихий. — Мы должны просто уйти. Торопись.
Хэрибонд посмотрел на Евтихия пристальным взглядом, вложив в этот взгляд все презрение, на какое был способен, а затем подошел к эльфу.
Тот удивленно приподнял бровь.
— Что тебе?
— Ты знаешь, что произошло на самом деле? — спросил Хэрибонд.
— Я должен это знать? — эльф удивился еще больше. — Почему?
— Потому что тот человек — предатель.
— Кого он предал?
— Меня.
— А кто ты такой?
— Человек.
— Меня это не касается, — сказал эльф. — Я позволил вам обоим уйти.
Евтихий незаметно подошел поближе и остановился рядом с собеседниками. Он был очень бледен, а глаза его опять забегали, как у изобличенного вора.
— Он говорил с троллями на их языке, — сказал Хэрибонд.
— Он предатель, а ты доносчик, — заметил эльф, не скрывая своего отвращения. — Не повесить ли вас обоих?
— Бежим! — закричал Евтихий, хватая Хэрибонда за руку и увлекая его за собой.
Их не преследовали. Хэрибонду почудилось, что он слышит короткий смешок, которым проводил их эльф, но, возможно, это ему только показалось.
* * *
Они больше не вспоминали об этом случае. Хэрибонд молча шел за Евтихием, втайне надеясь на то, что тот не солгал насчет Гоэбихона и действительно знает дорогу. По другую сторону Серой границы мир вновь обрел знакомые очертания: солнце здесь светило привычно для человеческого глаза, а встречные люди не выглядели сумасшедшими.
Евтихий хромал все больше и к вечеру со стоном повалился на землю.
— Все, больше не могу, — объявил он.
Хэрибонд уселся рядом с ним.
— Далеко нам еще до Гоэбихона?
— Порядочно. Дня три, если ковылять, как мы с тобой сегодня, а я завтра вообще не встану, — сообщил Евтихий. — Так что дней пять.
— Послушай, может быть, ты мне просто объяснишь дорогу, а я уж сам доберусь? — спросил Хэрибонд.
Евтихий разразился громким хохотом. Он запрокинул голову и уставился в небо, выплевывая свой безрадостный смех прямо заходящему солнцу и розовым облакам. Хэрибонд еще никогда не слышал, чтобы человек смеялся так страшно и мрачно.
— Так кто же из нас двоих предатель? — осведомился Евтихий, оборвав, наконец, свой дикий хохот.
— Ты, — сказал Хэрибонд. Он твердо решил, что не позволит себя смутить.
— Я? Да я спас твою жизнь! — повторил Евтихий. — Тролли бы зарубили нас обоих без всяких разговоров, если бы я не нашел с ними общий язык.
— Подозрительно быстро тебе это удалось, — фыркнул Хэрибонд. — Честный человек не умеет находить общий язык с врагами.
— Тебе никто и не говорит, что я честный человек… Но я не предатель. — Евтихий вздохнул. — А может, и предатель, какое это имеет значение, если мы с тобой — здесь, на дороге, и ни тролли, ни эльфы не держат нас в плену.
— А если бы обернулось иначе? — настаивал Хэрибонд. — Если бы мы не встретили эльфийский разъезд?
— Ну, в таком случае, я шел бы по этой самой дороге, а ты сейчас двигался совсем в другую сторону… Но ведь этого не случилось, так чего теперь гадать? Это ведь ты хочешь бросить меня подыхать на обочине, не так ли?
— Долг платежом красен.
— Только не ври, будто хочешь отомстить.
— Нет, — сказал Хэрибонд гордо. — Я не мщу. Просто так было бы… логично. Ты бы отлежался. Возможно, нашел бы помощь. И не задерживал бы меня.
— Смотри, что у меня с ногами делается, — сказал Евтихий и, недолго думая, сунул свою окровавленную сбитую ступню Хэрибонду под нос.
Тот сморщился, отодвинулся. Евтихий опять засмеялся.
— Нет уж, я тебе ничего не обязан, — заключил Евтихий. — Порви свою рубашку, перевяжи мою ногу, вот эту, левую, она сильнее болит. Поищи ночлег. Только не в канаве. Такой ночлег поищи, чтобы уж сразу с ужином. Завтра попробуем пройти еще часть пути.
Все нашлось: и ночлег, и ужин, и даже обувь для Евтихия. Хэрибонд поглядывал на своего спутника и диву давался: тот удачно скрывал свое сумасшествие и вел вполне разумные разговоры. Рассказал крестьянам про троллей, которые наверняка шли в их деревню, чтобы учинить очередной разбойничий набег.
— Мы с другом, — Евтихий кивнул в сторону Хэрибонда, — их выследили и вовремя сообщили эльфийскому разъезду.
— Тролли ушли? — допытывался хозяин дома, а хозяйка только прижимала к груди руки и смотрела на гостей умоляюще.
— Ушли, — подтвердил Евтихий. — Так бежали, что только пятки сверкали. А уж мы с другом натерпелись!
Он показал на свои сбитые ноги. Хозяйка встрепенулась, принялась готовить повязки, а хозяин пробурчал что-то насчет своих старых сапог и ушел их разыскивать.
Утром, когда деревня осталась позади, Хэрибонд сказал Евтихию:
— Горазд ты врать!
— Тебе ужин не понравился? — спросил Евтихий. — Или, может быть, ты против припасов, которые нам дали с собой?
— Но ведь ты соврал.
— Можно подумать, ты всегда говоришь правду.
— Может быть, и всегда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});