…С мыслями о будущем своей родины пришел Аносов на экзамены. Ему хотелось как можно скорее заняться горным делом.
II. «УРАЛЬСКИЕ ГОРЫ — ИСТОЧНИК БОГАТСТВА РОССИИ»
Экзамены закончились в августе. Всей компанией, одетые в новенькую форму младших горных офицеров (шихтмейстеров), прогуливались только что окончившие корпус по опустевшим улицам Петербурга.
Необычно тихо на Невском, совсем мало народу в Летнем саду, и это было досадно: хотелось, чтобы все знали, видели, что они уже больше не учащиеся, а самостоятельные люди. Скоро они отправятся ка места назначения, начнут новую жизнь — займутся разведками недр родной земли, будут строить новые плотины и домны, устанавливать паровые машины… Впереди большая творческая работа.
Окончившие получили назначения на Урал и Алтай, но некоторые, — это были сынки видных сановников, — не собирались покидать столицу.
«Избави боже от этих прогулок», — цинично заявляли они.
— Тогда зачем вы учились, к чему вам химия, металлургия, геогностика? К чему вам эти премудрости? — вспыхивая, говорил Павел Аносов, когда они проводили время в какой-нибудь ресторации.
— А это для того, чтобы заводских поучать уму-разуму, — вызывающе, явно для того, чтобы задеть своего друга, говорил один из выпускников, Девио.
И Аносов в самом деле шумел, волновался, доказывал, что вот из-за того к нам все больше и везут из разных стран «варягов». При этом он косил взглядом в сторону Гризгофа, одного из выпускников корпуса — полуангличанина-полунемца, человека бездарного, но страшно заносчивого.
Прошло несколько недель. Павел стал готовиться в путь на Урал, в Златоуст, куда получил назначение.
У Аносова не оставалось больше никого из родных или близких. Дед умер еше r августе 1813 года. Эту печальную весть сообщил Павлу управитель Камско-Воткинских заводов Нестеровский.
Переписываясь после этого с Нестеровским, Павел привык делиться с ним всеми своими радостями и горестями. А когда Нестеровскому случалось бывать в Петербурге, он обязательно навещал Павла Аносова.
О смерти деда Аносова — механика Сабакина — в «Новой Санкт-Петербургской газете» писали:
«Сей почтенный старец, восприняв бытие свое в земледельческом состоянии, с самых юных лет имел превеликую склонность к механическим занятиям, через редкие природные дарования свои достиг, наконец, до отличных познании в механике…В последние годы жизни своей находился он при вновь заводимом оружейном заводе… Будучи в сем заводе, изобрел для заводского действия многия отличные, полезные и служащие к облегчению сил человеческих машины…»
Павел Аносов никогда не расставался с газетой, в которой были напечатаны эти строки. Он мечтал стать таким, как дед: изобретать, проникать в тайны земли, приносить как можно больше пользы своей родине.
Когда Аносову предложили поехать в Златоуст, он ни словом не заикнулся о том, что Нестеровский зовет его к себе на Камско-Воткинский завод, где ему, конечно, были бы созданы наилучшие условия.
…Как окончивший корпус с золотой медалью, Аносов получил на обзаведение 500 рублей. Это было тогда немалой суммой. Павел не был расточительным — деньги ему не часто перепадали, и он хорошо продумал, что купить, на что их потратить. На первом месте среди других покупок было приобретение микроскопа.
Микроскопия была модным увлечением. Но не для забавы, как тогда смотрели на это дело, решил Павел взять с собой микроскоп.
Молодой Аносов, конечно, знал, что его великий соотечественник Ломоносов впервые применил микроскоп для своих химических занятий. Отправляясь в новый, неизведанный край, Аносов брал с собой микроскоп, намереваясь использовать его как орудие науки, для познания природы.
Покупка микроскопа была не простым делом. Не то, чтобы эти приборы были редкостью. Нет, и в Петербурге и в Москве можно было в любом книжном магазине купить и увеличительные стекла и микроскоп. На Невском находилась большая лавка англичанина Фрэнсиса Моргана, который широко рекламировал в петербургских газетах имевшиеся у него «собственной работы разные инструменты, а именно: телескопы грегорианские и ахроматические, зрительные трубки карманные, подзорные трубы, микроскопы разных сортов, стекла для чтения, очки…» К Моргану и отправились Павел Аносов и его близкий приятель Илья Чайковский, тоже выпускник Горного кадетского корпуса.
Лавочник-англичанин любезно предложил молодым людям разные, богато украшенные микроскопы, но не требовалось большого труда, чтобы за украшениями и фальшивой позолотой рассмотреть крайне низкое качество изделий английского негоцианта.
В книжных магазинах тоже ничего хорошего найти нельзя было — все одни игрушки для праздных людей. Тогда юноши решили обратиться в мастерские Академии наук. Там делали микроскопы, которые были лучше английских и немецких, но частных заказов не принимали. Через смотрителя лаборатории кадетского корпуса Аносову удалось добиться, чтобы для них специально сделали два хороших микроскопа. Изготовили их скоро, да и обошлись они почти вдвое дешевле, чем у Моргана.
И вот уже все готово. В почтовую карету погружен сундук с вещами, ящик с драгоценным микроскопом, книги по горному делу и металлургии, тетради, дневники и списки[4] ранних стихов Пушкина, который окончил Царскосельский лицей в то же лето, что Павел Аносов Горный кадетский корпус.
Почтовая карета неслась по только что открытому шоссе между Петербургом и Москвой. В который раз молодой Аносов передумывал свою столь быстро пролетевшую петербургскую жизнь!
В первые минуты после отъезда тоска сжимала сердце: когда-то он будет еще любоваться Невой, петербургскими дворцами? Окажутся ли там, на Урале, куда он направляется, настоящие друзья, найдет ли он должное приложение своим молодым силам?!
Желание быстрее окунуться в работу было так сильно, что Аносов отказался от искушения задержаться в Москве. Он только побывал на Красной площади, чтобы посмотреть недавно установленный гут памятник двум великим россиянам — Минину и Пожарскому.
И вот Аносов опять продолжает путь на восток. Позади Ока, Волга. Наконец — предгорья Урала.
В Уфе Аносов тоже пробыл всего несколько дней.
21 декабря 1817 года шихтмейстер[5] 13-го класса Павел Аносов прибыл в Златоуст. Надо сказать, что в чине Аносова обошли. Как окончившему корпус с большой золотой медалью, ему должны были присвоить 11-й класс. Кто здесь «постарался», об этом история умалчивает.
Лишь за четыре года до приезда Аносова Златоустовские заводы выделились в самостоятельный горный округ. В состав его входили собственно Златоустовский завод, затем — Саткинский, Кусинский, Артинский чугуноплавильный и железоделательный и Миасский медеплавильный заводы, а также многочисленные железные рудники и леса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});