На ней розовая ночнушка и салатовые носки. Классический стиль Датч.
- А как она тебе об этом сказала? – спрашивает ее отец, встает и проводит рукой по
волосам.
Теперь и Датч в замешательстве.
- Открыла рот и сказала.
- Чарли… - Он снова садится рядом с ней. Датч накручивает на пальцы волосы куклы,
которую держит в руках. – Как она тебе сказала? Я не понимаю, милая.
До Датч не доходит, что тут непонятного, и она пожимает плечами.
- Солнышко, - отец забирает куклу и приподнимает лицо Датч за подбородок, -
объясни мне, пожалуйста, как она могла тебе что-то сказать.
- Пап, ты меня запутал. Она просто взяла и сказала. А что? Ей нельзя было ничего
говорить?
Он опускает голову и расстроенно вздыхает.
- Ой! – добавляет Датч. – Джейкоб просит передать, что его убила подружка. Никто не
знает. Все думают, она уехала, но она просто отдала свою кредитку подруге. А потом
вломилась к нему в дом, пока он принимал душ, и зарезала.
Датч смотрит на человека, который стоит прямо в комнате. Он голый и с ног до
головы покрыт кровью. Судя по всему, женщина не просто его зарезала. На нем видны
ожоги, как будто его клеймили снова и снова для какого-то ритуала.
Датч не пугают ни кровь, ни нагота. К зверствам она уже привыкла.
Может быть, именно поэтому я так к ней тянусь. Ее ничем не удивить. Она принимает
всех. Не важно, как человек умер и как жил.
- Джейкоб? – переспрашивает ее отец. – Джейкоб Таунсенд?
Датч смотрит на второго мужчину. Тот садится на корточки рядом с кроватью, чтобы
она не видела его там, внизу, и кивает.
- Ага, - говорит Датч и снова берет куклу. – Подружку зовут Бет. Джейкоб говорит,
она страшнее, чем конфеты с шипучкой.
Отец опять отбирает куклу.
- Солнышко, как ты узнала о Джейкобе Таунсенде? Мы нашли его тело всего два часа
назад. Об этом еще нигде не говорили.
Датч садится ровнее.
- Значит, я должна подождать, пока об этом не заговорят, и только потом тебе
рассказывать?
- Что? Нет, милая. Я вовсе не это имел в виду. Как ты узнала о том, что случилось с
Джейкобом?
19
http://worldselena.ru/________________________________________________________________________
- Он сам мне сказал.
На целую минуту у отца отвисает челюсть. Но потом он спрашивает:
- Как?
Датч хихикает, и ее смех озаряет комнату. Джейкоб улыбается. Он так же очарован,
как и я.
- Открыл рот и сказал. Ты такой смешной, папочка!
Лиланд опять проводит рукой по волосам, но постепенно начинает верить Датч,
потому что призраки один за другим приходят к ней за помощью. Оказывается, она слишком
много знает и видит. Потому что такова ее жизнь. С того самого дня она помогает отцу
раскрывать дела. И дяде Бобу тоже. Никто ни о чем не догадывается. Но у Дениз, мачехи
родом из ада, появляются подозрения. Она еще больше завидует и начинает относиться к
Датч еще хуже.
Глава 11
Тринадцатый день рождения я встречаю в шкафу вместе с Ким, которая смывает с
меня кровь. Эрл уходит, как только все заканчивается. На свидание с Сарой. Это его
подружка, которая ему то надоедает, то снова становится интересной. Сейчас он пошел к ней
не потому, что соскучился или хочет потрахаться. Меня с лихвой хватило. Ему нужны
деньги на пиво, а Сара – последний из его банкоматов.
Она стоматолог-гигиенист. Я ей нравлюсь. Очень. И дело тут не в здоровой симпатии
и заботе. Все началось с того, как Эрл впервые привел ее домой. Но Сара хорошо это
скрывает. К тому же ей нравится Ким. И здесь уже все нормально. К Ким она относится со
здоровой симпатией и заботой. Поэтому Сару я терплю. Она нам готовит и покупает Ким
пену для ванн. Говорит, это для нас обоих, но я из пенных купаний давно вырос.
В защиту Сары, на вид мне тринадцать не дашь. Хотя, может быть, это
исключительно мое мнение. На меня заглядываются девушки постарше. И девочки
помладше. Иной раз даже взрослые женщины. Слава богу, взрослые женщины редко
поддаются сиюминутным порывам. А те, что поддаются, как правило, не в ладах с головой.
Но женщины и девушки хотят меня по-разному. Чем они старше, тем яснее
понимают, чего именно хотят. Совсем юным подавай пообжиматься. На уме у них одни
поцелуи и тисканья. Им охота гладить меня по рукам, по спине и животу. Женщины хотят
того же, но для них это только начало. А дальше – больше.
Многим пацанам тоже хочется потереться по углам, но мне – нет. Мальчики – не моя
история. Когда меня хотят мужчины, я четко даю понять, что не по этим делам. Такого
дерьма мне по горло хватает дома. А вообще… груз чужой похоти изматывает. Все чего-то
от меня хотят, и это изнурительно. Вот почему я, как правило, прячусь под капюшоном
толстовки. Как сегодня. Иногда действует, иногда – нет.
Когда Эрл уходит, Ким помогает мне встать. Долго и нудно стою под душем, хотя
теплая вода течет всего минуты три. Потом мы смываемся из квартиры через подвал дома.
Мне нужно в парк. Этого дня я ждал несколько недель и не позволю невменяемым
аппетитам Эрла все испортить.
В парке мне становится лучше. На улице тепло, поэтому я снимаю толстовку, и меня
тут же замечают три девушки. Начинают флиртовать. Эрл вылетает из головы, поэтому я
флиртую в ответ. Один взгляд там, полуулыбка здесь.
Ким убегает на качели, когда девушки набираются храбрости подойти. Говорят, они
старшеклассницы, но еще не выпускницы. Играют волосами, шутят, смеются. Короче говоря,
все, как всегда.
Одна немного похожа на Датч. Может быть, именно поэтому я с ними и заговорил.
Датч сейчас всего десять, так что девушка выглядит как ее повзрослевшая версия. Не такая
красивая, но волосы те же. Каштановые. И глаза похожи. Миндалевидные, кошачьи. Правда,
у девушки серо-голубые, а у Датч золотистые. Но это ничего. Все равно о Датч в таком
20
http://worldselena.ru/________________________________________________________________________
ключе я не думаю. По крайней мере мне кажется, что не думаю. Внезапно отчетливо
понимаю: к этой девушке меня тянет именно потому, что она похожа на Датч. Сомневаюсь,
что это нормально.
Меня спрашивают, не помогу ли я разрешить спор. Девушки хотят узнать, кто из них
лучше целуется.
Ложь. Не было у них никакого спора. Но я не против. К тому же они симпатичные,
особенно темненькая. А в правильных обстоятельствах целоваться даже приятно.
Так или иначе, мне нужно убить время, поэтому мы идем к деревьям прямо за
качелями. На меня беспокойно поглядывает Ким, но я намеренно не смотрю ей в глаза. Она
кусает губу, а мы исчезаем за голыми потертыми стволами.
У меня все болит, но я стараюсь не вздрагивать, пока мы поднимаемся по холму.
Наверху бросаю толстовку на землю. Сую руки в карманы джинсов. Прислоняюсь спиной к
тополю и жду, когда девушки сделают первый шаг. Как всегда, долго ждать не приходится.
Вперед выступает первая – симпатичная блондинка с ярко накрашенными глазами и
прозрачным блеском на губах:
- Готов?
У нее так быстро бьется сердце, что эхо отдается у меня в ушах.
Я киваю.
Застенчиво улыбаясь, она подается ближе. Прижимается ко мне губами. Потом всем
телом. Пока мы целуемся, она трется о мою ширинку. А через пару секунд ее язык уже у
меня во рту. На вкус она как персик. Мои руки все еще в карманах. Это их игра. Пусть сами
и решают, как далеко хотят зайти.
А потом случается то, чего стоило ожидать.
Все, кто меня целует, лапает или, черт возьми, даже кончает со мной, утрачивают
связь с реальностью и впадают в состояние абсолютного блаженства. Теряют себя. Забывают
про все запреты.
Я думал, так у всех, а оказалось, нет. Ничего подобного с Эрлом не происходит, когда
он целуется, например, с Сарой. Только со мной. Хотя черта с два мы с ним целуемся. Не
дождется.
Других я тоже видел. Они возбуждаются, но никогда не забываются целиком и
полностью. Может быть, с людьми так происходит только со мной, потому что во мне живет
зло.
Короче говоря, с блондинкой все по сценарию. Ее дыхание учащается. Руки
становятся настойчивее. Я вздрагиваю, когда по животу царапают ногти, но девушку не
останавливаю. Она сама отрывается от меня, но только потому, что одна из подруг решила
вмешаться и со смехом оттолкнула ее в сторону:
- Это же спор. Все по очереди.
Блондинка встряхивается, но уходить не хочет. Затуманенный взгляд прикован ко
мне. Она будто пьяная. От желания. Все еще не полностью пришла в себя. От возбуждения
губы порозовели и припухли. Подруги тычут в нее локтями, и она наконец отходит.