Читать интересную книгу Кто виноват? - Владимир Алексеевич Колганов

Степанович, почему жалуются на вас москвичи? Будто бы их не слышат, не учитывают их мнений…

Судыкин не дал договорить:

— Скажите, кто конкретно недоволен. Мы сразу примем меры!

— Да разве важно, кто?

— Иван Лукич! Мы равняемся на большинство, которое наши решения одобряет, — и тут же вывалил на стол кипу писем, окончательно опустошив портфель. — Мало того, нас поддерживают пользователи интернета. Доходит до того, что мой сайт иногда зависает от изобилия одобрительных посланий, но мы работает над этим, скоро новый сервер установим. Есть мнение, что нужен ещё один телеканал, чтобы в режиме нон-стоп демонстрировать наши успехи.

«Опять он о своём, а меня словно бы не слышит. На что же тогда надеться простым москвичам?»

— Я вот недавно из Москвы, видел новые транспортные развязки. Думаю, владельцы автомобилей не нарадуются, теперь в пробках не придётся стоять. Хотя при таком обилии личного автотранспорта…

— Полностью согласен, Иван Лукич! Будем расширять автомагистрали, проложим новые. Про Северо-Восточную хорду небось слыхали?

— Хорда — это хорошо! Но пора подумать и о пешеходах. Даже по тротуарам в гололедицу не везде пройдёшь, а дворы и вовсе завалены снегом.

— Тротуары расширили там, где есть возможность. Снег с улиц вывозим, а дворы, — тут он запнулся. — Главы управ говорят, что не хватает дворников, а те, что есть, требуют повышения зарплаты. Так ведь бюджет не резиновый, всех не прокормить.

«Фейерверки устраивают по любому поводу, на увеселительные мероприятия огромные деньги выделяют, а позаботиться о том, чтобы москвичи руки-ноги не ломали, нет средств. Чудеса с этим бюджетом!» А вслух сказал:

— Никодим Степаныч! Вы ведь на автомобиле по городу передвигаетесь?

— А как иначе?

— Тогда понятно, почему все ваши заботы лишь о тех москвичах, что на колёсах.

Судыкин даже привскочил со стула:

— Помилуйте, Иван Лукич! Да если б раньше поступило такое указание, чтобы ходить пешком, я бы все служебные автомобили сдал в утиль! — затем вроде бы задумался: — Только какой будет толк от хромого мэра или однорукого чиновника? Вот и приходится жертвовать здоровьем, сидя в душном салоне, а тут ещё последствия гиподинамии…

«Ничем его не возьмёшь! Вёрткий, как линь — вроде бы поймал, но только снимешь с крючка, а он прыг и снова в воду».

Разговор закончился стандартной фразой:

— Иван Лукич! Будем работать над ошибками, приложим все силы для реализации грандиозных планов. Уверен, что под вашим чутким руководством в самое ближайшее время добьёмся процветания.

В том, что они и сейчас уже в шоколаде, Иван Лукич ничуть не сомневался, а вот простые люди — им как жить при таких градоначальниках?

Глава 7. Жил-был генерал…

Войско ему досталось не шибко великое. Но зато — лампасы широченные да око недрёманное. Скачет как-то генерал на своём боевом коне по полям да по пригоркам и думает. "Чой-то я всё воюю, солдат на поле брани кладу — несть им числа. А всякие там штатские проходимцы в столицах жируют, в каретах золочёных разъезжают, на паркетах вальсируют да в дамских будуарах свою доблесть показывают. Я, чай, тоже не из босоногого сословья, а вот, поди ж ты — который год на войне, щи да кашу солдатскую ем, на соломе сплю. Ну, сколько можно?!"

Про солому да про кашу он, конечно, приврал, но в целом ситуация верно обрисована. И трубить бы генералу по фронтам да на бивуаках ещё не один год, если бы не случился в столице демократический процесс и не пришёл бы по этому случаю к власти его закадычный дружок, ещё по спецгимназии. Ну, а на следующий же день вышел указ о назначении генерала военным министром.

"Фу ты, мать честная! Я уж думал — всё, забыл он про меня и про мою неописуемую преданность. Нет, есть ещё на свете порядочные короли!" Так подумал генерал, примеряя парадные панталоны, сшитые по случаю наметившихся демократических преобразований. А вслух сказал: "Со штанами вроде бы порядок, а теперь, господа заместители и адъютанты, позаботьтесь о персональной карете для моей дражайшей половины да о загородной резиденции в три этажа с бассейном и теннисным кортом, и чтоб солдатиков для этого дела не жалели — солдат строит, а служба идёт".

Скоро сказка сказывается, а дом с бассейном и гаражом ещё быстрее построили, да и о кортах не забыли. Вот только солдатики нерадивые попались — друг дружку, знай, калечат — то ли по делу, то ли просто так. Так ведь война идёт — а на войне без потерь ну никак не полагается.

Война идёт, король правит, а генерал военную реформу обдумывает. Как бы, думает, под это дело ближний лес, речку и всё, что на том берегу к своим личным угодьям присовокупить, обозначив на штабных картах как секретное стрельбище?

Однако мелко плавает генерал и как-то по-собачьи у него это получается. Скоро сказка сказывается, а до генерала только на исходе демократического процесса дошло, что король-то не вечен. Рано или поздно и ему отдохнуть от государевых дел полагается. А кто его заменит? Встрепенулся генерал, плечи расправил, выгнул грудь колесом. "Кто, как не я?! А кроме меня больше некому!" Так и сказал королю.

Король поскрёб лысину, крякнул: "Ладно, чёрт с тобой! Готовься! Может, и в самом деле настанут такие времена. Так ты при мне вроде резервного короля будешь".

Генерал как такие слова услыхал, так от счастья и про реформу забыл, и про тыловое обеспечение. Всем штабным писарям приказал речь инаугурационную готовить:

— Да чтоб покрупнее писали, а то без очков по складам не разберу.

А тут ведь вот какая незадача в армии случилась. То конь падёт, то боевая колесница развалится, то стрелы в колчанах оказываются без наконечников. Генерал уже королевского покроя галифе заказал, а на солдатах холщовые штаны на второй день после стирки расползаются. Что делать-то? Больно уж не солидное войско для резервного государя.

Долго думали адъютанты да заместители, протирая в креслах добротные офицерские шальвары — и ничего не придумали. А генерал решил так: пусть солдаты воюют без штанов, а от противника вилами да косами отбиваются: «Как-нибудь нелёгкая вывезет меня в короли. Или я не генерал?!»…

Будь Иван Лукич генералом, возможно, так бы и рассуждал — офицерский китель да лампасы способны в корне изменить представления человека об окружающем мире, а его логические построения будут ограничены пределами воинского устава. Тогда и танковый биатлон покажется образцом военной тактики, особенно, если поле боя только по телевизору и видел, просиживая штаны в кабинете. А ну