— Он ему подходит, — на основании долгого опыта сказал полковник. ББС шли туда, где было горячее всего. А Десять Тысяч шли за ними.
Десять Тысяч — или Спартанцы, как их иногда называли — выросли из небольшой группы, которая звалась Шесть Сотен. Когда произошла первая высадка послинов, раньше, чем ожидалось, и в огромном количестве, посланные в Северную Вирджинию остановить их неподготовленные части развалились при первом же столкновении. Многим из них, особенно из тыловых эшелонов, удалось перебраться через Потомак. Большое их число собралось в Вашингтоне, поэтому, когда послины форсировали реку, прямо на Вашингтонскую Эспланаду, тысячи этих отступавших в панике солдат оказались прямо у них на пути. Сбежали все, кроме маленькой горстки. Эта горстка, шестьсот пятьдесят три человека, если быть точным, решила, что есть некоторые вещи, ради которых стоит умереть даже в бессмысленном жесте. Поэтому они собрались на кургане монумента Вашингтона, чтобы дать последний бой, глупый и самоубийственный.
Вышло так, что он оказался не совсем самоубийственным. Их сопротивление и неразбериха среди пересекавших мост послинов замедлили продвижение врага на время, достаточное для прибытия Бронированных Боевых Скафандров. Совместный огонь ББС и артиллерии сначала сократил плацдарм послинов в Вашингтоне, а затем уничтожил его полностью.
Для награждения этих шестисот пятидесяти трех водителей и поваров, пехотинцев и артиллеристов, строевых и нестроевых, кто встал насмерть и приготовился к встрече со своим богом как солдаты, отчеканили специальную медаль. После краткой церемонии их собирались раскидать по всей Армии, и единственным напоминанием о сражении служила бы только эта медаль. Однако лидеры сопротивления привели убедительные аргументы, что должно существовать лучшее решение, чем распылить их. Так родились Десять Тысяч. Большинство из Шести Сотен повысили в звании и использовали в качестве ядра будущей силы, которую затем вооружили переделанным трофейным оружием послинов. После завершения формирования в руках командующего Наземными Силами оказалась быстрая, тяжеловооруженная и в высшей степени элитная часть.
Но она не штурмовала кишащие толпы послинов: такое могли пережить только ББС.
— Майор, — сказал генерал Хорнер. Использование звания О’Нила послужило тому единственным упреком в медлительности.
— Джек? — отозвался О’Нил.
Хорнер холодно улыбнулся. ББС не являлись американским подразделением; они принадлежали Ударным Силам Флота, составной части Вооруженных Сил Галактической Федерации. Следовательно, обращение О’Нила к генералу по званию не предписывалось правилами, а было лишь проявлением обычной военной вежливости. Но назвать его просто по имени было таким же укором, как и использование тем одного лишь звания. В лучшие времена О’Нил обращался к нему «сэр», или «генерал», и даже «подполковник». Публично назвать его «Джеком» было все равно что пощечиной.
— У нас тут ситуация, — продолжал генерал.
— Все это твердят в один голос, — фыркнул О’Нил. — Такая «ситуация» называется «монгольская групповуха» [11], сэр. А куда делось расхожее «ББС есть бессмысленная растрата ресурсов»?
— Грэммса уже заменили, — вставил Катпрайс. — И капитан Керен в данную минуту разъясняет его штабу значение слов «огневая поддержка» и «быстрый отклик».
— У нас есть план? — спросил О’Нил. — Или мы просто выстроимся цепью и помчимся на них с дикими воплями?
— Мы удерживаем высоты на этом берегу реки, — снова ответил Катпрайс. — Но они пробиваются в город вдоль канала, и высоты на их берегу выше, так что переправившиеся на эту сторону получают поддержку огнем от групп, скопившихся на дальних подступах. Они также вот-вот перережут нашу линию снабжения у моста Брукс-авеню. Я бы хотел, чтобы вы создали карман между рекой и гребнем. Мои ребята вас поддержат, но первый удар должны нанести вы.
— А почему бы просто не пришпилить их где-нибудь и не раскатать в лепешку артиллерией? — спросил Стюарт. — Кстати, если вам нужен Керен, мы в любой момент можем послать Дункана «поговорить» с ними.
— Нет уж, не надо! Пусть живет. — Юношеское лицо полковника расплылось в самой широчайшей улыбке, которую у него только видели, и он от души расхохотался. — Я видел Дункана, когда его понесло!
— Нам нужна переправа, и быстро, лейтенант, — серьезно проговорил Хорнер. — Не потому, что я хочу услышать свое имя в новостях, а потому, что послины так же подвержены паническому бегству, когда удается их погнать, как и люди. И нам необходимо отогнать их обратно за позиции у Клайда. Патрули дальней разведки сообщают, что укрепления остались нетронутыми. Если нам удастся прогнать обратно за Клайд, половина наших проблем на Востоке решена.
— Я смотрел, как нарастает их численность, — указал Майк. — Эта битва притягивает их, как мед муравьев.
— И что тогда? — спросил Хорнер. — У тебя есть идея.
— Да, сэр, — ответил майор, забыв свой гнев. — Что бы мне действительно хотелось сделать, это взять эскадрилью «Баньши» и приземлиться позади них; но, принимая во внимание местность, я не думаю, что это возможно, и сомневаюсь, что мы сможем продержаться до прибытия подкреплений. Раз это не выходит, я бы хотел раскатать их в лепешку, затем провести линию обороны заново. Ядерные заряды все еще исключаются?
Хорнер содрогнулся. Лично он был сторонником использования тактического ядерного оружия в подобных ситуациях. Зона поражения тактических ядерных боеприпасов была шире любого другого типа артиллерии, включая Усовершенствованные Боеприпасы.
Почти вся территория Китая пала меньше, чем за два месяца; у послинов первой крупной высадки заняло всего сорок два дня добраться от Шанхая до Чэнду. И за время этого пути от расы Хань остался жалкий огрызок, когда свыше девятисот миллионов человек и насчитывающая пять тысячелетий культура были стерты с лица Земли. На территории Китая еще оставались небольшие очаги сопротивления, самым значительным из которых был небольшой контингент в Лю-Сяо Шань, которым руководили бывший глава снабжения Красной Армии и «Радио Свободный Тибет».
Но в процессе распада запаниковавшие китайские военные пустили в ход ядерный арсенал, оказавшийся в шесть-семь раз больше довоенных оценок разведки. Последний спазм случился в провинции Сянь, где арьергард отступавшей в Гималаи колонны полег в ядерном шторме, весь эффект которого выразился в задержке послинов только на один день. В результате агонии Китая было применено количество атомного оружия, достаточного, чтобы отравить воды Янцзы на десять тысяч лет. И почти на столько же отравить политический климат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});