class="p1">– В тот день, в университете магических наук, – я окинула его светлость внимательным взглядом, – вы были несколько ниже ростом, обладали существенно более изысканными манерами, каждое ваше движение казалось отточенным и грациозным, ваш голос звучал тихо, но его слышали. Ныне же я назвала бы вас скорее гротескным, нежели величественным. Вы изменились, ваша светлость, и это не осталось не замеченным, не так ли?
Странная усмешка, и герцог принял решение продолжить определенно заинтересовавшую его беседу. Он совершил приглашающий жест, сам прошел к нескольким валунам, дождался, пока я проследую к нему и сяду, лишь после галантно сел сам, и, сложив пальцы под подбородком, произнес:
– Продолжайте, мисс Ваерти. Должен признать, вы сумели произвести на меня впечатление.
Разгладив несуществующие складки на несуществующем платье, я приняла самый чопорный вид, коим гордилась бы даже моя гувернантка, та, что был прислана мне семейством Барти Уотторна, подняла взгляд на ожидающего герцога, и начала издалека:
– Вы должны понимать, что у меня есть все основания составить о вас весьма прискорбное мнение.
Карио молча кивнул, побуждая меня продолжить.
Что ж, именно так я и поступила.
– Мне совершенно точно известно, что убийства в Вестернадане были спланированы именно вами.
– Должен признать, весьма любопытно, каким образом вам стало известно об этом? – нарочито спокойно произнес он. – Продолжайте. Скажите всю правду, и вам станет легче, поверьте.
Под его пристальным, фальшиво-искренним взглядом, я лишь села ровнее. Не ведаю, какого мнения обо мне был герцог Карио, но если он полагал, что после его слов, я начну выкладывать все как на духу, словно в исповедальне, то он ошибался. Я не собиралась рассказывать ни о том, каким образом мне стало известно столь многое о его преступлениях, и менее всего я желала бы поведать о встрече с Эмбер Энсан, девушке, которая не желала убивать, лишь потому, что так приказал ее отец. Но, я имела все основания полагать, что именно это ныне интересует герцога. Его план в Вестернадане провалился с треском и теперь Карио отчаянно пытался понять почему.
Мне ответ был известен.
Первым, что пошло не по плану, стал поступок Эмбер, покинувшей Вестернадан еще до первого убийства.
Вторым камнем преткновения стало решение Лауры Энсан прикрыть бегство сестры, вынудившее ее пробудить первого Зверя.
И вот конструкция идеального плана Карио уже зашаталась.
Третьим фактором поражения замысла, стали возникшие у Елизаветы Карио-Энсан чувства к лорду Арнелу.
Но о своеобразном предательстве долга и идеалов своей законнорожденной дочери герцог узнал, и решил использовать смерть Елизаветы. Это был неплохой план – самому убить несчастную девушку, а после обвинить в этом лорда Арнела и всех драконов в целом. Причем не просто обвинить, а сделать это в присутствии придворных и императора. Страшно представить, чем все могло бы обернуться, не существуй на свете Ширли Аккинли, третьей незаконнорожденной дочери герцога Карио.
А теперь происходило то, чего я не могла представить себе даже в самом кошмарном из снов – мой разговор лицом к лицу с герцогом. О, вот уж чего я бы желала избежать всеми силами!
Однако сейчас мне необходимо было понять, чего именно желает от меня герцог. Едва ли он ожидал каких-либо фундаментальных сведений о лорде Арнеле, или планах драконов. Я леди, воспитанная как леди, а соответственно по мнению Карио, могу интересоваться лишь делами касающимися преимущественно чувств, девиц, сплетен и прочей, с его точки зрения, ерундой. А значит его интересуют сведения именно о дочерях.
Что ж, если так, то у меня имелось своеобразное преимущество – едва ли герцог станет убивать меня до того, как получит необходимую информацию.
– Сказать всю правду? – я поднялась, и Карио, как истинный джентльмен, так же мгновенно поднялся.
Обойдя его по широкой дуге, я приблизилась к озеру силы лорда Гордана, присела на самом краю у кромки голубовато-серебристой, словно ртуть, воды, и, стянув перчатку с левой руки, прикоснулась к чистой силе дракона. Мою правую ладонь ныне сжимал профессор Наруа, и это являлось моим своеобразным козырем.
От прикосновения кончиков моих пальцев, все озерцо засверкало, подергиваясь усиливающимся сиянием.
– Сила Гордана признает вас как полновластную владелицу. Удивлен, должен признать. Какие отношения связывают вас с лордом Горданом? – несколько нервно поинтересовался герцог Карио.
– Мы помолвлены, – совершенно искренне ответила я.
– Невероятно, – выдохнул герцог, и опустился на валун, в трех шагах от меня. – А вы продолжаете преподносить сюрприз за сюрпризом, мисс Ваерти.
Я вспомнила слова профессора Наруа – «Никакой злости, никаких эмоций, никаких чувств», и ощутила, как меня накрывает поистине вселенское спокойствие. И направила силу серебристого дракона на удержание «Rigescuntindutae». Это было истинно человеческим заклинанием, рассчитанным на мой убогий шестой уровень, и потому поглощение силы лорда Гордана было столь минимальным, что заметить его было весьма непросто.
Коршун Карио не заметил.
Моя крохотная победа, успех, который нуждался в закреплении.
– Какую правду вы желаете услышать от меня? – отстраненно поинтересовалась у герцога.
И мгновенно ощутила на себе его взгляд, словно впившийся в меня незримыми когтями.
И времена галантных разговоров подошли к концу.
– Вам было известно о замыслах Стентона? – прямо спросил Карио.
– Нет, – это являлось абсолютной правдой.
И почти сразу я ощутила, как своеобразные призрачные когти впиваются в мое сознание. О, Всевышний, я и не ведала, что Карио способен на подобное, но восприятие его впивающегося взгляда, оказалось вовсе не призрачным.
На мгновение мне стало страшно.
Но страх я отпустила так же, как и все прочие эмоции. Совет профессора Наруа оказался весьма кстати.
– Моя дочь, Лаура, вы причастны к ее пленению? – продолжил Карио.
– Да, – я ответила быстрее, чем даже подумала об этом.
Ментальная магия!
Я пропустила момент, когда герцог применил ментальную магию!
И я ничего не ведала о том, что это за заклинание, каковы варианты защиты от подобного воздействия, и… чем все это грозит мне сейчас.
Моим единственным преимуществом стали эмоции Каро. Герцог вскочил, в гневе взирая на меня и сжимая сильные руки в кулаки, пытаясь сдержаться и не отправить меня к праотцам здесь и сейчас.
– Лучшая из моих дочерей! – прорычал он. – Лучшая!
И его гнев, ослабив ментальный захват, позволил мне вставить тихое замечание:
– Но не единственная.
Я ожидала продолжения вспышки ярости, однако мои слова произвели неожиданно успокаивающий эффект, и Карио вновь опустился на валун, приняв весьма непринужденную позу.
– Вы правы, –