— Кажется, я просил тебя не называть меня так, — обрывает он меня резко.
Я хмурю брови, прокручивая в голове то, что сказал:
— Серьезно? И это всё, что вы услышал? Что я назвал тебя прозвищем вместо того, чтобы поговорить о проблеме между нами?
— Единственная проблема в том, что у тебя, похоже, нет границ, — скрипит Грейди зубами, сжимая ладони в кулаки.
Границ?
— О чем ты вообще?
Киран качает головой и выдыхает:
— Давай возьмем это прозвище в качестве примера. Я просил тебя не называть меня Рейн, но ты всё равно это сделал. Кто сказал, что ты не проигнорируешь и другие мои просьбы, лишь бы продолжать полоскать мне мозги?
Я ничего не могу с собой поделать, и смеюсь над этой нелепостью:
— Ладно… Дай-ка уточню. О каких еще просьбах идет речь?
Киран закатывает глаза и смотрит на небо, словно спрашивая у того ответа:
— С моей стороны? Например, если я поймаю тебя на том, что ты меня разглядываешь, и попрошу этого не делать?
Подождите-ка.
Он, что поймал меня на том, что я его разглядывал, и говорит об этом только сейчас?
Я имею в виду, кроме той ночи…
— Прости? — медленно спрашиваю я.
Моя рука так и зудит, желая продолжить тот ритм с целью успокоить участившийся пульс.
— Я в курсе, Ривер. Узнал о твоих предпочтениях на вечеринке «Три Дельта». — Киран издает разочарованный стон, проводя рукой по волосам. — Эллиот ляпнул о том, что я трахаюсь с тобой, чтобы заручиться твоей поддержкой. Проблема в том, что он был абсолютно серьезен. Эллиот думал, что мы спим друг с другом.
Гребаный Эллиот!
— О'кей, уверен, что ты его просветил. Нет проблемы — нет проблем, так ведь?
Киран скрипит зубами и качает головой:
— Дело не в этом.
— Ну, так объясни, Киран. В чем тогда дело?
Потому что меня уже начинает бесить это твое «вокруг да около».
Он усмехается и пронзает меня жестким взглядом:
— Ты серьезно не понимаешь?
Когда я вскидываю бровь, не отвечая, Киран качает головой:
— Хочешь знать? Что ж, ладно. У тебя есть привычка делать всё, как тебе хочется. Пусть мы почти не знаем друг друга, но это я выяснил сразу, — говорит он, дважды постукивая себя указательным пальцем по груди. — Ты родился с золотой ложкой во рту и считаешь, будто имеешь право на всё, только из-за того, что у тебя под боком трастовый фонд. — Киран скрещивает руки на груди и расправляет плечи: — Черт, все знают, что вы с сыном тренера — лучшие друзья. Так вот как ты получил свою позицию? Через связи?
Мои ноздри раздуваются, когда я понимаю, на что он намекает.
Вот ведь осел.
Да, мы с Тейлором — лучшие друзья, но я заслужил свою позицию точно так же, как Эллиот и Дрю. Мои связи с семьей Скотт не имеют к этому никакого отношения. И вся команда, включая Кирана, об этом знает. На данный момент я более чем доказал свои талант и ценность.
Не говоря уже обо всем остальном, что он сейчас выдал.
Его слова — абсолютная ложь.
— Ты же знаешь, что это чушь собачья, — огрызаюсь я, быстро выходя из себя.
— Но могло ведь оказаться правдой. Отстойно, да, когда кто-то думает, что ты не заработал чего-то кровью и потом? Что к тебе относятся по-особому, потому что у тебя есть какая-то связь.
Киран приподнимает бровь, вынуждая меня бросить ему вызов.
Теперь понятно, к чему он клонит.
Но единственная проблема в том, что я ни в чем не виноват. Я ничего не сделал. В самом деле.
Я не просил быть бисексуалом, просто однажды проснулся и решил, что мне нравится член так же сильно, как и киска, а все остальное уже история. Я такой, какой есть, и не могу ничего изменить.
Не моя вина, что Киран не может воспринимать данный факт спокойно. Это его собственная проблема.
Согласен, что много раз оценивал Грейди, но, судя по всему, он и в правду ничего не осознает, кроме, может, того единственного раза.
По крайней мере, я на это надеюсь.
Разочарованно вздохнув, я бросаю на Кирана умоляющий взгляд:
— Слушай, чувак. Мне очень жаль, что Эллиот такое ляпнул. Но в нашей команде каждый видит, чего стоит твоя игра на поле. Ты более чем заслужил мое доверие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И это правда. Я имею в виду, что мы явно не спим вместе, что бы там ни думал Эллиот. И насчет остального тоже. Не знаю почему, но с самого первого дня доверять Кирану было так же просто, как дышать.
Некому отдать мяч? Грейди разберется.
Сильная линия защиты? Вот-вот припрут к стенке? Положись на Грейди.
Четвертая попытка10? Грейди тут как тут.
Для меня эти решения были настолько естественными, что я даже не думал подвергать их сомнению. И уж точно не могу злиться на успех, полученный в результате того, что я положился на свою интуицию.
Киран хмурится:
— Я это знаю. Но не желаю, чтобы чьи-то догадки выставляли меня в плохом свете и мешали моей игре.
— Не хочешь общаться? Ладно, чувак, я тебя понял. Ты предпочитаешь девушек.
Неудачный поворот событий, но я как-то выживал и раньше, не трахаясь с товарищами по команде, так что переживу и это.
Киран облизывает губы, прежде чем сложить их в тонкую линию:
— Я хочу сказать, что, по-моему, будет лучше, если мы станем общаться сугубо профессионально. Только по поводу футбола. А в остальном, нет причин, чтобы нас видели вместе.
Я смеюсь:
— Что за ерунда, Киран? Ты пытаешься сказать, что я что-то вроде «грязного маленького секрета»? Бред какой-то. Почему люди не должны видеть нас вместе? Мы ведь товарищи по команде.
— Потому что, если у кого-то уже появились мысли о том, что мы с тобой трахаемся, то через пару недель… — Он оглядывается на проходящих мимо студентов, не обращающих на нас никакого внимания, прежде чем снова пристально посмотреть мне в глаза. — Я не собираюсь выслушивать всю эту хрень от посторонних только потому, что наш квотербек любит члены.
— И что с того? Это значит, что ты должен вести себя так, словно мы всего лишь товарищи по команде и никак иначе?
— Да. Потому что мы просто товарищи по команде. Ничего больше.
Тогда всё в порядке.
Не поймите меня неправильно, я не ожидал признания в любви. Но эта была грубость даже по моим стандартам «живи без фильтра».
— Я думал… — издаю я невеселый смешок. — Что, пригласив тебя на ту вечеринку, пытался быть тебе другом. Я могу быть би, но у меня нет привычки трахаться со своими товарищами по команде, — А уж с тобой теперь и подавно. Тряхнув головой в попытке избавиться от этих мыслей, я вздыхаю: — Слушай, Киран, мне очень жаль. Не знаю, что тут еще сказать. Я не думаю, что Эллиот что-то имел в виду. Он иногда бывает придурком, но всё же хороший парень.
Киран кивает пару раз, его взгляд снова вспыхивает:
— Я ценю твои слова, но они не имеют значения, — пожимает он плечами. — С тобой у нас ничего не будет.
— Не будет чего? Дружбы? — Мой голос становится выше, когда я пытаюсь сдержать свое возмущение. Потому что, честно говоря, все это… Полная ересь. Другого слова и не подберешь. — Многие натуралы дружат с геями или би. На дворе двадцать первый век.
Киран бросает на меня предупреждающий взгляд, прежде чем понизить голос до смертельного уровня:
— Просто отвали уже, Ривер.
Киран прав, мне стоит оставить его в покое.
Я не из тех людей, которым нужна всеобщая любовь, и никогда таким не был. Моя откровенность и колкие шутки некоторых отталкивают, но, по большей части, мне плевать.
Так почему же меня волнует, что Киран не хочет иметь со мной ничего общего?
Нужно сократить потери и пойти зализывать раны. Сосредоточиться на том, что мы всё ещё способны играть вместе. Когда речь идет о нас двоих, футбол — это самое важное.
Я должен оставить Кирана в покое. Потому что это разумный поступок.