Читать интересную книгу Волшебный театр Гримгора - Сергей Охотников

Не дожидаясь ответа, госпожа Фиорентина гордо прошествовала вперед. Ник побежал за ней. Такую удачу не стоило упускать. Они свернули в клетчатый коридор, а оттуда в серо-зеленый, поднялись на несколько этажей на лифте и снова пошли вперед. По пути им встретилась парочка медведей, три куклы-мальчика и один солдатик. Никто даже не посмотрел на Ника. Все раскланивались и расшаркивались перед госпожой Фиорентиной. Дама благосклонно кивала, иногда подбадривала дежурными фразами:

— Все трудишься, как пчелка… — или. — Держишься молодцом!

Судя по всему, учительницу балета в театре неплохо знали и побаивались. Так что Ник тоже проникся к даме уважением. Вскоре им на пути стали попадаться куклы с тарелками, казанками и кастрюльками в руках. А значит, кухня была уже близко. Ник начал думать, что говорить и что делать дальше. Но вот они достигли небольшого холла, белого в синий цветочек, и госпожа Фиорентина остановилась.

— Ты проходил прослушивания? — спросила дама.

— Нет, я просто пошел в театр и оказался тут…

— Мне обещали, что я смогу обучать самых гибких в мире танцовщиц, но они все набитые ватой бездарности! — мадам Фиорентина закатила глаза, Ник не понимал, к чему она ведет. Потом госпожа добавила:

— Может быть, талант скрыт в таком простом парне, как ты, Нибелунг? Ну-ка, изобрази антраша!

Николас замешкался. Он уже забыл, что назвался Нибелунгом, а что такое антраша, вообще никогда не знал.

— Все нужно объяснять, — посетовала дама, высоко подпрыгнула и несколько раз махнула в воздухе ногами. Движение было необычайно легким и красивым. Такое сделало бы честь и молодой танцовщице. Какое-то время Ник переминался с ноги на ногу, а потом тоже подпрыгнул и замахал в воздухе ногами. Ему казалось, что вполне неплохо, но вердикт Фиорентины был суров:

— Вот он — образец деревенской грации. В балет вы не годитесь, хотя, если вам будет угодно, можете танцевать в кабаках.

Ник пожал плечами. Было немного обидно. Тем временем госпожа Фиорентина бодрым шагом двинулась дальше, и Николасу оставалось только последовать за ней. Так они оказались в большом помещении с низкими потолками. Здесь все было загромождено столами и завалено тканью. Полнейший разгром напоминал обычную кухню. Посреди помещения стояла большая деревянная кукла. Она держала в руках деревянный молоток и методично отбивала им кусок красной шерсти.

— Ты все такой же силач, Роббин, — сказала мадам учительница.

— Спасибо, госпожа Фиорентина, — отозвался хозяин кухни.

— Выдай-ка мне чего-нибудь воздушного для моих балерин. Какого-нибудь оранжевого шелка со вкусом хурмы!

— Оранжевого нет! — отвечал Роббин. — Из шелка только лиловый. Или берите цветочный ситец. Все его хвалили!

— Ситец — для массовки, мой дорогой! — отрезала дама. — Положи-ка мне лилового. Будем репетировать трагедию!

— Трагедию мастер не одобрит… — пробормотал Роббин, но все-таки пошел за шелком.

Получив заказ, Фиорентина поблагодарила повара и уже собралась уходить, когда вспомнила про Ника и сказала:

— Вот этот молодой человек Нибелунг. У него к тебе какое-то дело. Милый мальчик, но совершенно без балетного дара.

Затем дама удалилась, оставив Николаса наедине с Деревянным Роббином.

21

Деревянный повар

— Ну… — недобро проговорил Роббин.

Голос у него был скрипучий, деревянный. Николас не знал, что и придумать, а потому сказал просто:

— Меня мой мастер отпустил. Говорит, нету для меня работы. Вот я и подумал…

Роббин с жутким скрипом размял суставы. Нику показалось, что деревянный великан сейчас разорвет его на части, но хозяин кухни сказал:

— Не знаю, кому ты насолил, малыш. Меня это не касается. Если работать будешь, то можешь оставаться. Только впредь без вранья!

— Обещаю, господин повар, — ответил Николас.

— И зови меня Бобби, мне так больше нравится!

— Хорошо.

— Тебя Нибелунгом звать?

Николас неуверенно кивнул.

— Ладно, буду называть тебя Вернон.

«Э-э-э, а почему Вернон?» — хотел сказать Ник, но промолчал.

Впрочем, Роббин сам все пояснил:

— Так моего бывшего поваренка звали. Я тебе про него как-нибудь расскажу.

— Хорошо, Бобби! — ответил Николас.

Повар отвернулся и снова принялся лупить красную шерсть на разделочном столе. Ник остался стоять возле входа, пока Роббин снова не повернулся к нему:

— Ну, чего стоишь, Вернон? Иди работай!

После короткой паузы повар снова ответил на еще не заданный вопрос:

— Совсем забыл, что ты новый Вернон… Видишь, там в углу большая труба. — Ник кивнул. — Через нее нам бросают лоскуты ткани. Ты, Вернон, должен перебирать их, отделяя разные цвета и материалы.

— Хорошо, Бобби! — Николас кивнул и поплелся в дальний конец кухни.

Жерло трубы выходило под углом из стены. Обрывки ткани скатывались по ней вниз и падали на пол. Там уже образовалась приличная куча, почти до самого стола. Ник сел на пол и принялся сортировать ткань, раскладывая ее по небольшим холщовым пронумерованным мешочкам. Так продолжалось до вечера. Работа несложная и в чем-то даже интересная. Иногда Ник находил какой-нибудь особенно красивый лоскут и долго разглядывал экзотический цветок или узор. Роббин не обращал на своего нового поваренка никакого внимания. Он рвал на части и отбивал молотком ткань. Иногда брал деревянную пилу и пилил непослушные куски. Отчего кухня наполнялась противным визгом и аппетитным запахом паленых тряпок. Каждые пять-десять минут прибегал кто-нибудь с заказом. Или же из пневмопочты вылетала капсула с меню важной особы. Роббин принимал все заказы и продолжал неутомимо работать. Иногда он восклицал:

— Салат с вышитыми листьями?! — или. — Чего-нибудь сладкого с клубникой?

После этого Роббин перерывал всю кухню в поисках редкого ингредиента. Заглядывал в расставленные возле Ника коробочки, скрипел суставами, бродил кругами. Но в конце концов находил подходящий продукт или что-нибудь на замену. Наблюдать за поваром было бы крайне приятно, если бы не одно «но». Роббин в процессе своих важных поисков постоянно скидывал что-нибудь на пол, а Нику приходилось подбирать разлетевшиеся по углам лоскуты и раскладывать по местам.

В один из таких моментов на полу оказалось несколько клочков клетчатой ткани. Ник подобрал их и узнал остатки своей рубашки — по невероятному совпадению в его руках оказался лоскут с блеклым чернильным пятном. Когда-то он лично посадил его, за что и был бит отчимом. Ник оглянулся на Роббина и быстрым движением убрал клочки ткани в карман. Почему-то обрывки этой старой жизни показались ему невероятно важными. Повар был слишком занят нарезкой ситцевого салата и ничего не заметил. Так прошел весь день. А после того как был приготовлен грубый ужин для вахты ночных медведей, Роббин объявил конец работе, завалился на кучу ваты и заснул.

22

Секреты местной кухни

Ник проснулся от того, что повар принялся громко отбивать мясную шерсть для завтрака. Проникающий сверху свет еще был по-ночному тусклым, и Николас понял, что на кухне ему придется вставать засветло.

— Доброе утро, Бобби, — сказал Ник.

— Посмотри в вещах Вернона. Кажется, у него было какая-то штука, которая здорово помогала ему в работе, — ответил Роббин и указал на небольшой картонный ящик, задвинутый под дальний стол.

Николас пересек кухню и заглянул в ящик. Там обнаружились черный шерстяной шарф, измятое бумажное меню и крохотная пуговица. Прозрачная, с едва заметными перламутровыми разводами. Ник сразу же ухватил ее.

— Только шарф не ешь… — проскрипел повар. — Черная ткань горькая и даже может быть ядовитой.

— Хорошо.

Ник ощупывал и разглядывал пуговицу, пытаясь понять, как ей пользовался предшественник. И неожиданно для себя спросил:

— А что случилось с Верноном? С тем, что был до меня?

— Его солдатики забрали, — зло проскрежетал Роббин. — А все потому, что взял себе глупую привычку ярлыки читать.

— Какие ярлыки?

— Обычные. Те, что к одежде пришивают. Он их собирал и читал втихаря. Вбил себе в голову какую-то глупость. Что эти ярлыки не просто так сюда попадают, а так с ним театр говорит. Надо же было выдумать!

— И что театр говорил?

— Да нес околесицу. Что мир сотворен с помощью волшебной иглы и ножниц, а потом ножницы обратились ко злу, но скоро придут игла с наперстком и принесут конец всему.

От этих слов у Ника нитки встали на спине дыбом. Роббин добавил:

— Кто-то донес эти глупости генералу, и Вернона забрали.

После слов Роббина Николас еще долго не мог успокоиться. Сидел у себя в углу, нервно перебирал ткань и думал о том, что на кухню может зайти кто угодно. Тот же генерал вдруг решит отругать повара за испорченный обед или, наоборот, похвалить за вкусный. Но время шло, на кухне появлялись одни только мальчики-посыльные. Вскоре Ник успокоился и снова взялся за исследование пуговицы. Он вертел ее в руках, пробовал на зуб, смотрел на просвет. Именно таким образом и обнаружились ее чудесные свойства. Оказалось, что, глядя сквозь пуговицу, Николас видел все четче и лучше. А еще отлично различал материалы — ведь они светились разными цветами. Ник никогда не знал, чем отличается сатиновая ткань от крепдешина или кашемира и что вообще это за слова такие. Ассортимент его суконной фабрики был совсем небольшим. Но, глядя сквозь пуговицу, он видел узоры из светящихся искорок, точно определяющие, что это за ткань и с чем ее едят. В этих исследованиях прошел еще один день.