- Типа того. И еще, я поначалу как-то не доверяла ему. Его это сердило. Он говорил, что из-за моего сопротивления обучение идет в три раза медленнее, чем могло бы...
- Чему обучение-то?
- Не суть. Так вот сидели мы с ним после занятий в пивбаре, оба уже слегка косые, и продолжали один старый спор. Речь шла о пределах влияния и о зависимости. Насколько один человек может подчинить себе личность другого. Неожиданно Грег взял меня за руку... вот так, - Ники протянула руку и крепко взяла меня за запястье, - притянул к себе и спросил, глядя в глаза. "Ну а если бы я сказал тебе - приходи ко мне сегодня ночью, неужели бы ты согласилась?"
От прикосновения Ники меня бросило в жар. А ее мрачные черные глаза меня просто загипнотизировали.
- Да, - сипло ответил я.
Она усмехнулась и отпустила мою руку.
- Вот и я сказала - да. Неожиданно для себя. И в тот же момент поняла, что люблю его. Давно уже люблю, с первой нашей встречи.
Грег не ожидал этого услышать, у него на лице было написано. Он нахмурился, помрачнел. И с тех пор стал держать дистанцию. Словно стену между нами возвел. А раньше, наоборот, пытался ее разрушить...Я честно пыталась играть по его правилам, но сломалась.
- Ага, а потом ты послала ему письмо, да? - вспомнил я.
- Угу. Идиотское письмо. В стиле Татьяны Лариной. "Я вам пишу, чего же боле..." Ничего хорошего не вышло. Но хоть на душе немного полегчало...
Ники грохнула кружкой по столу.
- Почему он так себя ведет? Неужели я уродина?!
- Нет! Ты очень красивая! - воскликнул я и попытался снова завладеть ее рукой.
Ники отняла ее, но усмехнулась мне вполне ласково.
- Цвета ночи гранитные склоны,
Цвета крови сухая земля,
И янтарные ночи дракона
Отражает кусок хрусталя -
Я сторожу этот клад...
Подошла официантка, заменила пепельницу. Я заказал еще по пинте. В голове у меня уже стоял легкий, приятный шум. Ишь какое крепкое пиво, а пьется как вода...
Давно я так душевно не проводил время, хотя Ники, конечно, весьма странная девчонка. А с другой стороны - почему бы и нет? Разговоры с друзьями про одно и то же давно надоели.
Ники задумчиво проговорила, все о своем:
- Иногда мне кажется, что Грег на самом деле - мертвец.
- Что он, зомби? - сострил я.
- Нет, он живет так, словно давно умер. Имей это в виду, когда познакомишься с ним. Он может показаться на первый взгляд симпатичным, даже добрым, но на самом деле у него вообще нет человеческих чувств. И еще - он абсолютно безжалостный, и к себе, и к другим. И еще - он ничего не боится...
Я хотел сказать, что вовсе не собираюсь с ним знакомиться. И что мне уже надоело обсуждать этого типа.
Но тут Ники добавила такое, что я совсем обалдел.
- Впрочем, даже если бы он в самом деле был мертв - мне без разницы. Я не боюсь мертвецов. И для меня нет ничего необычного в том, чтобы любить мертвеца. Мой папа был мертвым почти десять лет.
-Что? - пробормотал я.
Ответить Ники не успела.
Что-то застило мне свет. Когда я поднял голову, то обнаружил, что над нашим столом нависает байкер.
Глава 3. Еще одно странное знакомство.
Это был настоящий монстр. Огромный, под потолок, с короткой пегой бородой. Руки в татуировках, плечи как у рестлера, пивное пузо, длинные волосы собраны в хвост. На поясе - что-то вроде тесака в ножнах, на ногах казаки, окованные железом. Он занимал так много места, что паб показался маленьким, тесным и жалким.
Увидев незваного гостя, Ники радостно воскликнула:
- Ой, Валенок! Какие люди! Садись, выпей с нами!
Радость Ники показалась мне несколько наигранной. То есть, как будто в принципе против этого бегемота она ничего не имела, но сейчас предпочла бы, чтобы Валенок оказался в каком-нибудь другом месте.
Байкер на ее приглашение не отреагировал. Не взглянув на меня, он медленно произнес:
- Эй, Ники, Грег не одобрит, что ты пьешь пиво с этим парнем!
- Никто не смеет указывать мне, что делать и с кем встречаться! - вскинулась Ники. - Если Грег против, он сам мне об этом скажет!
- Грегу пофигу, с кем ты встречаешься, - безжалостно сказал байкер. - Но ему не понравится, что ты выбалтываешь случайному собутыльнику вещи, которые его не касаются.
- Это кто тут случайный собутыльник? - возмутился я.
Байкер меня опять проигнорировал.
- Пошли-ка отсюда!
Я думал, Ники сейчас вспыхнет, но к моему удивлению, она сказала примиряющим тоном:
- Да забей, Валенок. Ничего такого я не разболтала. Выпей с нами, Леша угощает.
- Ага, щаз, - расхохотался я, в душе вскипая от негодования. - Отвали, как там тебя, Ботинок! Тебя сюда никто не приглашал!
- Леша, замолчи! - резко крикнула Ники.
Но было поздно.
Байкер повернулся и вдумчиво осмотрел меня с ног до головы. Меня пробрала дрожь от его взгляда. Глаза у него были жуткие - маленькие, неподвижные и холодные. Да еще и с сумасшедшинкой. Глаза крокодила. Или психа.
Чокнутая рептилия в центнер весом спросила меня:
- Что ты сказал? "Отвали"?
- Вот именно. Она пришла сюда со мной, и со мной уйдет! - твердо заявил я. - Понял, толстяк?
Байкер неожиданно заухмылялся, как будто предвкушая нечто очень веселое.
- Это я-то толстый?
- А какой же еще? Вон брюхо качается!
- Это не брюхо. Это мое тайное оружие - Молот Асов!
Продолжая мерзко улыбаться, он двинул меня пузом. Я сам не понял, как вылетел из-за стола и растянулся во весь рост на зеленом ковролине.
Тем временем Валенок втиснулся на мое место и демонстративно отхлебнул из моей кружки.
За соседними столиками сдержанно захихикали. А потом замолчали.
Я встал. Тщательно отряхнулся и направился к столу.
Есть у меня одна дурацкая привычка. Бороться за правду и получать по тыкве. Причем в ситуациях, когда явно ничем нельзя помочь. Например, один против пяти. Заканчивается дело обычно тем, что я ничего не добиваюсь, а жертва все равно получает все, что ей причитается, и я вместе с ней за компанию. Потом, естественно, я же оказываюсь виноват.
Я сам не нарываюсь, нет. Но если меня провоцируют...Оскорбляют на глазах у девушки, которой я хочу понравиться...
Бугай Валенок меня не провоцировал. Он просто со мной не считался. Ему казалось, что если он на меня плюнет, то я утону.
И меня уже не волновало, что он выше меня на голову, в два раза шире в плечах, а руки у него, как у меня ноги. Я просто схватил свою кружку, выплеснул ему в морду "Гиннес", и приготовился умереть.
Погибель пришла в виде ослепительной вспышки света. Когда сияние погасло, и мне удалось приоткрыть правый глаз, я обнаружил, что опять лежу на ковролине. Вся левая половина лица не чувствовалась. Левый глаз ничего не видел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});