Начнём с того, что она не была строго желтой или строго зелёной — он переливалась исходя разными цветами, но все эти цвета были какими-то болезненными, чем-то напоминавшими о блевотине. Далее, у этой жидкости было чудовищное поверхностное натяжение казалось, она холмится и собирается складками. Наконец консистенцией она напоминала жидкий кисель или манную кашу с молоком — попадались даже какие-то загустевшие комочки. Алексей с детства не любил манную кашу с комками. Кроме всего прочего, от этой жидкости не пахло — совершенно никак не пахло, как будто это была вообще дистиллированная вода.
На всякий случай Алексей использовал меч, для того чтобы разбить окно на кухне, потом он покидал в жидкость всякий мусор с подоконника, и зачем-то зажёг с помощью спичек обе конфорки на плите — хотя вряд ли вода — а он упорно продолжал называть этот странный кисель водой, дошла бы до плиты. В это время девушка, насколько он видел происходящее в комнате, забралась на подоконник. На ней, кстати, уже откуда-то был халат — наверное, она успела его накинуть пока Алексей разбирался с компьютером. Анюта черпала жидкость, выливая в окно целыми кастрюлями, но уровень всё поднимался и поднимался.
Ближе к кухне вода вдруг встала дыбом и волной плеснула на Алексея, чуть не сметя его за окно и чуть не выбив меч у него из рук. Потом ещё одна, а потом из волны вдруг загустело странное существо.
Оно напоминало бы сороконожку гигантских размеров, вставшую вдруг на две задние лапки и болтающую остальными в воздухе, если бы у неё была голова, но головы не было и ног у неё было отнюдь не сорок. И вообще ни ног, ни туловища у неё не было, а была только вода, которая переливалась, а наверху вместо головы было нечто типа небольшого фонтанчика. И вообще всё это создание было как бы ожившим, постоянно меняющимся столбом желто-зелёной жидкости, по странности сохраняющим свою форму.
Создание приближалось к Алексею, и тут ему на ум пришла одна мысль. Мысль была о том, что вода должна быть антиподом огню. Он содрал кухонную занавеску и, не слезая с подоконника, ткнул её в конфорку. Занавеска мгновенно загорелась, и Алексей накинул горящую занавеску на приближающегося к нему Мокрого.
Послышалось шипение. Столб, очерченный мигом потухшей занавесью, изогнулся как от боли и обрушился вниз, снова сливаясь со странной жидкостью, превращаясь в неё. Но из комнаты уже сформировались, и приближались к Алексею два новых столба, и начинал формироваться третий прямо под его ногами, а занавеска оставалась всего одна. Алексей понял, что так ему не победить. Да и усилия Ани по вычерпыванию явно казались напрасными. Он подумал, что надо бы открыть входную дверь — может быть тогда жидкость уйдет в подъезд. Подумав это, он сорвал вторую занавеску, поджег её и кинул на поверхность жижи ближе к выходу из кухни. Жидкость, обожжённая, расступилась.
Алексей прыгнул на это место, попал почти на край занавески, но прыгнул неудачно, он вообще плохо прыгал — комплекция была не та. Пока он поднимался, на него нахлестнула ещё волна, и опять он еле удержал меч в руках. Вообще меч, обволакиваемый потоками воды, уже не казался ни старым, ни грязным — это было матовое стальное боевое оружие, которым, наверное, уже можно было бы порезаться.
Преодолевая — надо сказать — с трудом преодолевая — напор воды, Алексей добрался до двери и начал пытаться её открыть. Вода сопротивлялась, хлестала волнами, а дверь как назло изнутри открывалась на себя. Аня, наконец, поняла, что Хранитель хочет сделать, и кинулась к нему, но тут один из столбов перехватил её поперёк туловища и обмотал несколько раз. Это выглядело очень страшно, хотя и несколько сюрреалистично.
Наконец дверь поддалась, когда Алексей догадался вставить между ней и косяком меч и использовать его как рычаг. Жидкость, сопротивляясь, сформировала слой поверхностного натяжения, но Алексей сёк его мечом, выпихивал жижу из своей квартиры ногами, и жидкость сдалась, она полилась в подъезд, вынося с собой Алексея, который вынужден, был сбегать вниз по лестнице, цепляясь за перила и сжимая меч, вынося повисшую на нём, на его плечах Аню. И там внизу, там они увидели, как жидкость на секунду встала, сформировалась в четыре столба, но земля уже всасывала эти столбы, а они сопротивлялись, пытаясь вырваться как человек, попавшийся в болото. Рядом стоял белый запорожец с замазанными зелёной краской стёклами, до которого Мокрые, казалось, хотели добраться. Фары машины рассекали ночь, уже стоящую на дворе. Двери запорожца были нараспашку, и Алексей увидел там нечто вроде аквариума. Он побежал к машине, прорезал ей мечом колёса, разнёс все внутренности. Потом он схватил Аню за руку и, когда последний столб уже впитывался в землю, они вдвоем вбежали в его квартиру. Алексей захлопнул дверь, и сами не свои от облегчения они сели на сухой и чистый пол, привалившись к стене, смеясь и плача.
Часы показывали полдвенадцатого ночи. До полуночи оставалось полчаса, и Алексей возблагодарил судьбу за то, что на игру не зарегистрировались никакие вампиры или что-нибудь похожее.
Аня запахнула халат и пошла на кухню за половой тряпкой, потом вытерла, как могла полы — к счастью была ночь, так что подачу воды в дома уже отключили, но к утру лопнутые трубы обещали устроить потоп и залить соседей. В случае если конечно ремонтник не явится их сменить — подумалось Алексею, но он всё равно закрутил вентиль на уцелевшей входной трубе.
Потом он прошёл в комнату и первым делом осмотрел компьютер. Монитор вроде бы оставался сухим и не пострадал, а вот с системником было хуже — он стоял существенно ниже, и его достало несколько волн жидкости, так что теперь он был влажный, и что-нибудь могло попасть внутрь. Поэтому Алексей не стал рисковать включать компьютер. Вместо этого он принёс из шкафа, сколько нашёл, полотенец, расположил их на полу и начал аккуратно отверткой раскручивать системный блок.
Аня тем временем легла, не раздеваясь — впрочем, раздеваться ей было уже некуда — в его кровать, сказав, что очень хочет спать. Алексей не возражал.
— Лёшенька — позвала она из кровати.
Он обернулся и увидел, что одеяло странным образом сползло с её плеча. Потом, решив, что она сама накроется, если захочет, аккуратно раскрутил компьютер и начал отстегивать шлейфы. Вообще, по его мнению, если ей и впрямь хотелось спать, могла бы его и не отвлекать.
— Лё-ёшенька — опять протянула она.
Он снова обернулся. Аня лежала на кровати, свернувшись в трогательный бело-розовый комочек, с жалким выражением лица. Что-то внутри у Алексея готово было дрогнуть и зашевелится, но с другой стороны лежал полуразобранный компьютер и он не мог отвлекаться. Поэтому он только буркнул, может быть чуть грубовато:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});