Внутренности летающей тарелки выглядели вполне футуристично там перемигивались какими-то огоньками явно запредельно мощные компьютеры, стояли странного вида закорюченные хреновины, с блестящими гладкими поверхностями, по которым очень загадочно бегали всякие блики и тени, и вообще трое инопланетников в блестящих скафандрах рядом со всей своей аппаратурой смотрелись самой незапоминающейся деталью интерьера.
Алексей, сидя перед всем этим великолепием на кровати, прислонившись к стенке в обнимку с ржавым клинком, напоминал сам себе уснувшего на посту деревенского сторожа, проворонившего по пьяни визит Президента в деревню Заколупаевку.
Самое странное было, что инопланетяне отнюдь не торопились вламываться через окно в квартиру, скручивать Алексея, отбирать у него меч и улетать. Минут пять длилась немая сцена, потом один из них начал вещать каким-то механистическим голосом, который наводил Алексея на мысли об автопереводчике.
— Послушай сюда, разумный. Если ты добровольно отдашь нам артефакт, мы улетим, не причинив никакого вреда ни тебе, ни твоему жилищу.
Алексей смекнул, что если они топчутся на пороге, причем даже не на пороге двери, а на пороге окна, значит, у них есть на то причины. Поэтому он нагло ухмыльнулся и на чистом русском языке, насколько он его знал, — а поскольку Алексей был культурным молодым человеком, он был не очень силён в такой лексике, объяснил пришельцам, откуда именно они пришельцы. Потом, немного подумав, он добавил также, что он думает о них самих, их способах воспроизводства себе подобных и формах любви, а также, куда им следует лететь и какие у них шансы на то, что он вот так вот встанет и отдаст им артефакт.
— Ну ладно, разумный — ответил инопланетянин, после того как отчаянно верещащая коробка, стоящая перед ним и видимо являющаяся переводчиком замолчала. — Ты говоришь витиевато и твоя изысканная вежливость достойна поощрения, но мы не можем вдаваться в светские любезности и дипломатические увертки. Поэтому если ты не отдашь нам артефакт, мы причиним вред самке твоего вида.
То, что увидел Алексей после этих слов, разом сбило с него спесь и наглость, мигом превратив из отважного межпланетного героя обратно в обычного программиста на ставке. У тарелки отодвинулась некая панель, из её глубин выдвинулось прямо на его подоконник некое подобие трапа, только плоского, напомнив Алексею телескопическую линейку, которая была у него в школе.
По этой телескопической линейке в его квартиру наполовину въехало устройство, чем-то напомнившее Алексею зубоврачебное кресло — наверное, просто потому, что он никогда не мог представить сиденья более страшного, чем зубоврачебное кресло. Будь он более искушен, возможно, это кресло напомнило бы ему гинекологическое, но откуда ему было видеть гинекологические кресла? Так или иначе, от устройства, наклонённое кресло было на самом деле лишь частью которого, во все стороны тянулись проводки, фырчали какие-то моторы, а на самом кресле была распластана голая девушка.
Сначала Алексей решил, что девушка обнажённая, но потом он понял, что девушка именно голая. Она вовсе не была эталоном красоты — коренастая, рыженькая, веснушчатая и полноватая — короче самая обыденная девушка. Такую легко представить с авоськой спешащую в магазин и очень сложно представить привязанной к странному устройству в летающей тарелке. «Там должна быть блондинка» — почему-то подумал Алексей. Руки и ноги девушки были пристёгнуты за лодыжки, колени, запястья и локти, так что она не могла вырваться из пут и только дёргалась. Сверху над креслом освещая жуткую сцену, нависала яркая лампа, которая кроме всего прочего светила девушке прямо в глаза, что было в некотором смысле милосердно.
Дело в том, что недалеко от причинного места девушки располагалось некое устройство, которое Алексей не мог представить, наверное, даже во сне. На станине, вынесенной чуть вперёд, как передняя бабка на фрезерном станке покоилась страшная цилиндрическая расширяющаяся к концу конструкция, усеянная острыми шипами. На данный момент она вращалась и пододвигалась всё ближе к девушке, угрожая изнасиловать её самым изощренным из возможных способов.
— Ну что? — спросил один из инопланетян, приостановив с пульта движение пыточной штуковины. — Ты отдашь нам артефакт, разумный?
Алексей хотел кинуться на инопланетян, но обнаружил, что кресло разделяет его с ними, и они успеют убить девушку, прежде чем он кинется.
— Эй, вы нарушаете правила Игры! — крикнул он, чтобы оттянуть время — Вы не имели права привлекать эту девушку.
— Не надо уверток, разумный, — процедил инопланетник — А девушка к твоему сведению попалась нам совершенно случайно.
И тут Алексея посетила одна из тех мыслей, за которые в частности ему и платили его небольшую зарплату. На работе никто лучше его не мог сопоставить куски чужого кода и написать процедуру, интегрирующую скажем согласование потоков вывода на сложном участке. Он вспомнил о радио, вспомнил о поправке Яртвига, вспомнил о синей траве, о пережитом несколько часов назад ужасе, который теперь казался таким далеким и мелким. А главное вспомнил о камнях, которые летали мимо его окна, сыплясь с неба, и всеми силами пожелал, чтобы пространство за его окном сменилось на это пространство чужого мира.
Инопланетяне даже не успели опомниться, когда особенно здоровая глыба смела их тарелку. Телескопическая линейка сломалась о подоконник, тарелка рухнула и взорвалась где-то внизу, а кресло с девушкой закачалось, готовое упасть. Не раздумывая и рискуя подставиться под страшные шипы инопланетного фаллоимитатора, Алексей кинулся на выручку. Он схватил устройство за какое-то выступающее стальное ребро и сильно потащив на себя, втащил его буквально на несколько сантиметров в комнату, так что кресло совершенно перестало качаться.
Больше Алексей его втащить не смог — устройство оказалось совершенно неподъемно тяжелым и совсем без колесиков. Кроме того, оно продолжало гудеть, мотор вращался, шипы рисовали в воздухе стальные круги, только лампа над девушкой погасла — видимо оборвался какой-то кабель.
Алексей подошёл к девушке, отлепил кляп с её рта и ещё раз осмотрел. Девушка смотрела на него круглыми серыми глазами с испугом и поволокой надежды.
— Слушай, — Алексей почесал голову — а они не рассказали тебе случайно, как эта штука выключается?
Девушка зашлась в крике и потеряла сознание.
Вообще опыт общения Алексея с девушками был не то чтобы мал он попросту отсутствовал. В самом начале я сказал, что у него не было постоянной подруги — так вот, это был приятный эвфемизм, за которым скрывается тот факт, что у Алексея вообще никогда в жизни не было никакой подруги. Так уж получилось, что каждый раз, когда ему случалось выбирать что делать — сходить на дискотеку или остаться дома поиграть в компьютер, Алексей оставался дома, о чем ни капли не жалел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});