рад, что именно вы, Адель, знакомите меня с этим чудесным местом. – благодарственно произнес Вольф.
Губы миледи дрогнули и выдали ее смущение.
– Вы что-то хотели сказать? – спросил юноша.
– Нет,…то есть, я и так рассказываю не прерываясь. Но простите мою нетерпеливость. – кротко проговорила Адель. – Граф, поведайте о себе.
Вольф невольно задумался, взвешивая и характеризуя, пытаясь представить себя, но это оказалось намного сложней, чем показалось на первый взгляд. Вскоре собравшись с мыслями, он ответил, позабыв о том, каков он на самом деле.
– Предположу, что я подобен волку, свободен в мыслях, поступках, чувствах и конечно в словах. Я одинок, потому что свободен и я богат потому что беден. – сказал Вольф не спуская глаз с Адель. – Признаюсь, вы предоставили мне трудную задачу, миледи.
– Довольно смелое сравнение, не смотря на прошедшую беседу с моим отцом, всё же вы человек, а не животное. Граф, я знаю вас всего несколько часов, и уже вижу перемену в вас. Вы крайне изменились.
– В этом нет ничего удивительного. При многолюдье я теряюсь, но с вами, Адель, я воистину свободен. Должно быть судьба, уже предрекла нашу встречу, или, любовь, вы верите в нее?
– В любовь? – смущенно переспросила девушка.
– В любовь. Каждый человек любит по-своему, словно жемчужное ожерелье, где нет ни одной одинаковой жемчужины, но как они красивы, и как сложно их достать. – проговорил юноша с жаром и эмоциями, с покорностью джентльмена. – Неужели вы сомневаетесь?
– Это не так. Но продолжайте. – сказала Адель с явным интересом.
– Представим, вы моя единственная, я полюбил вас с первого взгляда. Спросите меня, а если бы я был слеп, что тогда. Тогда, я бы услышал ваш чарующий голос и среди других он показался бы мне самым удивительным. А если я слеп и глух, спросите, предвкушая свою победу, над последним романтиком. Но однажды, вы будто бы случайно прикоснетесь ко мне, и я прочувствую, то блаженство, удар молнии пронзит меня, и я узнаю, вот она. У вас остается последний козырь, вы спросите, а если я не способен передвигаться, слеп и глух, существование мое ничтожно, не будем забывать, что это всего лишь сломанное тело, потому душой я увижу сон, в котором будете вы…
Адель, не дослушав, ушла, потупив взгляд в пол, и на ее белом личике появился легкий румянец, выдающий ее стеснение. Девушку испугали слова, в то же время восхитили и подарили множество часов для размышлений.
Сердце Вольфа трепетно заработало, так, словно паровая машина, каждый удар возвещал колоколом о любви, довольно юной, беспечной, настоящей. Он никогда не произносил слова с таким желанием и трепетом, ему понравилось, ведь он не делал ничего подобного раньше. В этом отрезке времени, наполненном благоуханием зарождающихся чувств, юноша вовсе позабыл о волке, сне или той части реальности неизведанной и сказочной, однако вскоре ему предстояло вспомнить.
Со всей душой он погрузился в те спокойные одухотворенные воды, в то таинство любовных размышлений. Мысли его были сказочные, меланхоличные и настолько самокритичны, насколько возможно. Сладкая вибрация сердца; и будто запах ее духов никогда не покинет комнаты, где она порхала. Мечтательные грезы; и может быть, мы когда-нибудь будем вместе, дыша одним воздухом. Это лишь малая часть скрытых от людей мыслей. Но разве мы знаем будущее? Нет. Особенно человек, который живет одним днем, который засыпает с мыслью, о том, что завтра он может и не проснуться, никогда не расскажет вам свои планы, прогнозы, и конечно мечты, ведь, как известно, если огласить их, то они могут и не сбыться. Мы становимся другими, вы скажете как дети, но нет, дети желают лишь одну игрушку, взрослые грезят о десятилетиях, наполненных счастьем, также и в любви, но не Вольф, ему нужна лишь Адель.
Вскоре настало время ужина. Юноша, поспав несколько часов, немного успокоился и привел чувства в порядок. Однако прошлую прямолинейную гармонию уже было не вернуть. Особенно он почувствовал это, когда входя в гостиную, ожидал увидеть там Адель, но, кажется, удача стала покидать его. Его любимой не оказалось ни за пышным столом, ни среди гостей заполонивших весь замок. Безусловно, его сильно огорчило это обстоятельство, Вольф выглядел растерянным и удрученным лишь одним смыслом. Он еще долгое время бродил по муравейнику, что напоминал сейчас замок, шнырял возле людей как бродячий пес, заглядывая им в глаза, прося о помощи; к сожалению девушки нигде не было. И тут, среди разряженных господ, юноша замечает знакомую ему фигуру человека, Томас Свит, загадочный джентльмен стоял с бокалом в руке, то говоря со служанкой, то флиртуя с дамами, улыбался во весь рот. Вольф немедленно направился в сторону Свита, который обернувшись, опережает его стремления.
– А, граф, вы всё же решили прийти на ужин. Хотя, это больше смахивает на маскарад, каждый здесь играет роли, не свойственные им в обычной жизни. Одна маска, сменяет другую. – сказал Томас крутя бокал пальцами и всё также улыбаясь.
– И вы играете роль? – спросил Вольф.
– Конечно. Обычно я провожу все свободное время за книгами, которым я гожусь в правнуки, или беседую с людьми, которых одолевает та реальность, которая открывается в самый неподходящий момент, или они становятся частью ее.
– Так вы философ?
– О нет, ни в коем случае. Вы когда-нибудь читали их высказывания?
– Да, некоторые.
– И вы, наверное, заметили, что ими написано очень много, красиво и каждое слово будто стоит на своем законном месте, словно готический витраж. Но прочитав, я понимаю, что всё это, можно было бы уместить в одну строчку, или даже слово. Это можно сравнить, если бы картина была размером с табакерку, а рама шириной с этот превосходный диван. Получилось бы довольно несуразно, не правда ли? – говорил Томас. – Я определенно не философ, скорее я ребенок, которому хочется всё знать, и он не понимает – это невозможно.…Здравствуй Кристофер…
Томас Свит пожал руку пухлому мужчине и, отпив из бокала глоток, делая жест, словно пьет за его здоровье, вновь обращается к Вольфу.
– Они даже не подозревают, о том, что у меня в бокале простая вода. Однажды я не пил ровно один день, и в последующий день сей живительная влага показалась мне эликсиром жизни, в общем, это так и есть. Вижу, вам не терпится спросить о…
– Вы не знаете где мадмуазель Адель? – не дал договорить Свиту Вольф
– Я представлял вопрос иначе. Ну что ж, этот вопрос, даже интересней, чем кажется на первый взгляд. – после некоторой паузы, Томас спросил. – Так значит, вы влюблены в нее?
– Безусловно.
– Интересно. Но пока я не