— Привет, Норман! — радостно улыбнулась ему Ханна. Хотя Норман и не был голливудским красавцем — брюшко потихоньку росло, а волосы редели, — для Ханны он был одним из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Норман был очень открытым и добрым человеком, и, что самое главное, у них было общее чувство юмора. Как говорили Делорес с Кэрри (возвращаясь домой с очередного собрания Клуба поклонниц эпохи Регентства): «Эти два голубка созданы друг для друга».
Норман повесил куртку на вешалку у входной двери и подсел к стойке.
— Кофе? — предложила Ханна.
— Конечно. Здесь готовят самый вкусный кофе в городе. И печенье на твой выбор. Сегодня мне хочется рисковать.
— Рисковать? — Ханна обернулась и оглядела стоявшие за ее спиной корзинки с печеньем. — Вишневая Бомба подойдет?
— А что это?
— Печенье по рецепту бабушки Ингрид. Новинка нашего меню.
— Отлично. Буду твоей морской свинкой, — заявил Норман, сморщил нос и закрутил им туда-сюда, нюхая воздух.
— Ты сейчас вылитая морская свинка из «Детского уголка»! — улыбнулась Ханна.
— Мы с ней, кстати, недавно встречались. В среду звонила Дженис Кокс — у мисс Шерстки между зубов застряла семечка.
— Она вызвала тебя прямо в «Детский уголок»? — спросила Ханна. Она вдруг вспомнила, что они с Норманом не созванивались несколько дней.
— Конечно. Сейчас у мисс Шерстки все в порядке. Семечку я удалил.
— Как тебе это удалось?
— Главное — действовать осторожно. И быстро, — Норман посмотрел на печенье, которое Ханна положила перед ним. — Похоже на маленькие белые бомбы. Даже бикфордов шнур есть.
— Это торчит вишневый хвостик. На самом деле это запеченные в тесте вишни. А белые они потому, что покрыты сахарной пудрой. Берешь вишню за хвостик и ешь.
— Понял, — Норман отправил печенье в рот и принялся жевать. — Вкусно! Вишня как будто взрывается, когда ее раскусываешь. Настоящая вишневая бомба!
Съев второе печенье (по словам Нормана, оно оказалось таким же вкусным, как и первое), он поставил на стойку пакет из «Бабушкиного чердака».
— Это прислала твоя мама.
— Что это?
— Антикварная лопатка-нож для торта. Она сказала, что может доверить доставку только мне.
Ханна достала из пакета деревянную шкатулку, украшенную искусной резьбой.
— Ты ее уже видел?
— Да. Очень красивая. Посмотри сама.
Ханна полюбовалась изысканной резьбой, а затем открыла шкатулку и ахнула.
— Потрясающе! И совсем не то, что я ожидала.
— То есть?
— Она уже, чем обычная лопатка. И, кажется, гораздо острее.
— Твоя мама сказала, что ее сделал специально для придворных торжеств один знаменитый оружейник того периода.
— Теперь понятно, почему она такая острая. Ручка в форме елки просто прелесть. И камушки на ней очень красивые.
— Эти камушки на самом деле сапфиры, рубины и изумруды. А звезда на верхушке — настоящий бриллиант. Так что лучше тебе спрятать эту лопатку в надежное место.
— Уже прячу, — осторожно закрывая шкатулку, сказала Ханна. — Наверно, она стоит кучу денег?
Норман оглянулся по сторонам, но никто из посетителей не обращал на них внимания.
— Да, если это не подделка. А все в «Бабушкином чердаке», включая Луэнну, считают, что она подлинная.
— Спасибо за предупреждение, — Ханна убрала шкатулку обратно в пакет и спрятала под прилавок. — Лучше не доставать ее, пока не придет время резать торт, а то кто-нибудь может принять ее за нож для разделывания индейки.
— Даже если примет, она ему не понадобится. Индейку по рецепту Роуз готовлю я, и Роуз клялась, что мясо будет само отставать от костей.
— У Роуз индейка — пальчики оближешь, — согласилась Ханна и посмотрела в окно. Прищурившись, она сказала со вздохом: — Ну вот, так и знала! Снег пошел. Хорошо, что нас, миннесотцев, вьюгой не испугаешь. К ужину и танцам все соберутся — если, конечно, не начнется настоящая снежная буря.
— Конечно, соберутся. Кто же захочет пропустить рождественский ужин?
Пока Ханна наливала Норману вторую чашку кофе, зазвонил телефон. Она сняла трубку:
— «Корзина печенья». Ханна слушает.
— Здравствуй, Ханна. Это Курт Хоув.
— Привет, Курт, — поздоровалась Ханна. Неужели что-то случилось? Курт был редактором «Снеди-пресс». Когда он звонил Ханне в прошлый раз, то попросил сдать все рецепты на несколько месяцев раньше срока, указанного в контракте. — Надеюсь, ты не собираешься снова изменить срок сдачи?
В трубке послышался смешок.
— Не волнуйся. Я только хотел спросить про один рецепт из твоей книги.
— Какой?
— Кексы в Помадно-Сливочной Глазури. Ты уверена, что там нужна сода?
— Сода? — наморщила лоб Ханна.
— Так написано в рецепте.
— Подожди минуту, — Ханна махнула рукой Лайзе и попросила ее сбегать на кухню за списком рецептов. — Сейчас Лайза проверит. Кажется, там должна быть не сода, а разрыхлитель. Иначе кексы слишком сильно поднимутся в духовке, а потом опадут.
— Мы тоже так подумали, поэтому я и решил у тебя уточнить.
Ханна заглянула в принесенную Лайзой папку с рецептами.
— Да, Курт, разрыхлитель. Полторы чайные ложки.
— Значит, мы правильно догадались.
— Прости, мне очень неловко, — сказала Ханна, чувствуя, как ее щеки заливает краска. — Я отредактировала все рецепты, прежде чем их тебе отослать, но этой ошибки не заметила.
— Ничего, такое бывает, особенно когда заранее знаешь, что должно быть написано. Но я звоню не только из-за этого. Я собираюсь приехать к вам на ужин.
— Отлично! Сможешь сам все попробовать!
— Уже роняю слюнки. Я только что разговаривал по телефону с фотографом — уговаривал его ехать со мной, снимать праздничный стол и гостей.
— Здорово. Знаешь, мы тут собираемся разрезать торт антикварным ножом — получится настоящее фото для обложки.
— Могло бы получиться фото для обложки. Но не получится. Фотограф не сможет приехать. Так что, видимо, придется готовить кое-какие блюда еще раз.
— Не обязательно, — сказала Ханна, взглянув на Нормана. — Я хорошо знаю одного местного фотографа. Подожди, я с ним поговорю, может, он согласится щелкнуть для тебя пару кадров.
Норман кивнул:
— Я согласен. Только я никогда не фотографировал еду. Вроде бы для этого надо специально учиться.
— Я все слышал, — донеслось из трубки. — Скажи ему, пусть снимает, как умеет. Главное, чтобы были фотографии. Я сегодня пораньше уйду с работы. Если не попаду в пробку, доберусь до Лейк-Иден к половине шестого. Где тебя искать?