теории болезней, которая вытеснила идею о том, что большинство болезней распространяются "миазмами", или плохим воздухом. Это привело к улучшению санитарных норм врачами и, в конечном счете, к разработке антибиотиков. Но это был далеко не чистый переход: нельзя сказать, что в один прекрасный день Луи Пастер, Джозеф Листер и Роберт Кох просто опубликовали свои новаторские исследования, и остальные представители медицинской профессии в одночасье стали в строй и изменили то, как они все делали. На самом деле переход от медицины 1.0 к медицине 2.0 был долгим, кровавым путем, который занял столетия, встречая сопротивление истеблишмента в окопной войне во многих точках на этом пути.
Вспомните случай с бедным Игнацем Земмельвейсом, венским акушером, которого беспокоил тот факт, что в больнице, где он работал, умирало так много молодых матерей. Он пришел к выводу, что их странная "детская лихорадка" может быть как-то связана со вскрытиями, которые он и его коллеги проводили по утрам, а после обеда принимали роды, не мотая рук между ними. Существование микробов еще не было открыто, но Земмельвейс, тем не менее, считал, что врачи передавали этим женщинам что-то, что вызывало их болезнь. Его наблюдения были крайне нежелательны. Коллеги подвергли его остракизму, и Земмельвейс умер в психушке в 1865 году.
В том же году Джозеф Листер впервые успешно продемонстрировал принцип антисептической хирургии, используя стерильные методы для оперирования маленького мальчика в больнице в Глазго. Это было первое применение микробной теории болезней. Земмельвейс был прав с самого начала.
Переход от "Медицины 1.0" к "Медицине 2.0" был отчасти вызван появлением новых технологий, таких как микроскоп, но в большей степени он был связан с новым образом мышления. Фундамент был заложен еще в 1628 году, когда сэр Фрэнсис Бэкон впервые сформулировал то, что мы сегодня знаем как научный метод. Это был серьезный философский сдвиг: от наблюдений и догадок к наблюдениям и последующему формированию гипотезы, которая, как заметил Ричард Фейнман, по сути, является модным словом для предположения.
Следующий шаг очень важен: тщательная проверка этой гипотезы/догадки на предмет ее правильности, также известная как эксперимент. Вместо того чтобы использовать методы лечения, которые, по их мнению, могут сработать, несмотря на многочисленные анекдотические свидетельства обратного, ученые и врачи могли систематически проверять и оценивать потенциальные методы лечения, а затем выбирать те, которые показали наилучшие результаты в экспериментах. Однако между эссе Бэкона и открытием пенициллина, ставшим настоящим переломным моментом в медицине 2.0, прошло три столетия.
Медицина 2.0 стала преобразующей. Она является определяющей чертой нашей цивилизации, научной военной машиной, которая уничтожила такие смертельные заболевания, как полиомиелит и оспа. Ее успехи продолжились сдерживанием ВИЧ и СПИДа в 1990-х и 2000-х годах, превратив то, что раньше казалось чумой, угрожающей всему человечеству, в управляемое хроническое заболевание. Недавнее излечение гепатита С я бы тоже отнесла к этому разряду. Помню, как в медицинской школе мне говорили, что гепатит С - это неудержимая эпидемия, которая в течение двадцати пяти лет полностью уничтожит инфраструктуру трансплантации печени в Соединенных Штатах. Сегодня большинство случаев можно вылечить коротким курсом лекарств (хотя и очень дорогих).
Пожалуй, еще более удивительной стала быстрая разработка не одной , а нескольких эффективных вакцин против COVID-19, не прошло и года после того, как пандемия разразилась в начале 2020 года. Геном вируса был секвенирован в течение нескольких недель после первых смертей, что позволило быстро разработать вакцины, направленные именно на его поверхностные белки. Прогресс в области лечения COVID также был поразительным: менее чем за два года было создано несколько типов противовирусных препаратов. Это медицина 2.0 в ее абсолютном совершенстве.
Однако "Медицина 2.0" оказалась гораздо менее успешной в борьбе с долгосрочными заболеваниями, такими как рак. Хотя в подобных книгах всегда трубят о том, что с конца 1800-х годов продолжительность жизни увеличилась почти вдвое, львиная доля этого прогресса, возможно, была достигнута исключительно благодаря антибиотикам и улучшенным санитарным условиям, , как отмечает Стивен Джонсон в своей книге "Дополнительная жизнь". Экономист Северо-Западного университета Роберт Дж. Гордон проанализировал данные о смертности, начиная с 1900 года (см. рис. 1), и обнаружил, что если вычесть смертность от восьми основных инфекционных заболеваний, которые были в основном взяты под контроль благодаря появлению антибиотиков в 1930-х годах, то общий уровень смертности в течение двадцатого века снизился относительно незначительно. Это означает, что "Медицина 2.0" добилась незначительных успехов в борьбе с "Всадниками".
Источник: Гордон (2016).
Этот график показывает, как мало улучшились реальные показатели смертности с 1900 года, если исключить восемь самых заразных/инфекционных заболеваний, которые были в значительной степени взяты под контроль благодаря появлению антибиотиков в начале XX века.
На пути к медицине 3.0
За время своего отсутствия в медицине я понял, что меня и моих коллег учили решать проблемы более ранней эпохи: острые заболевания и травмы, для лечения которых развивалась "Медицина 2.0". Эти проблемы имели гораздо более короткий горизонт событий; для наших онкологических пациентов врагом было само время. И мы всегда приходили слишком поздно.
На самом деле это было не так очевидно, пока я не провел свой небольшой отпуск, погрузившись в мир математики и финансов и каждый день размышляя о природе риска. Проблема банков не слишком отличалась от ситуации, с которой столкнулись некоторые из моих пациентов: их, казалось бы, незначительные факторы риска со временем превратились в неостановимую, асимметричную катастрофу. Хронические заболевания действуют аналогичным образом, развиваясь годами и десятилетиями, а когда они укореняются, их уже трудно остановить. Например, атеросклероз начинается за много десятилетий до того, как у человека происходит коронарное "событие", которое может привести к его смерти. Но это событие, часто сердечный приступ, слишком часто становится точкой, с которой начинается лечение.
Именно поэтому я считаю, что нам необходимо по-новому взглянуть на хронические заболевания, их лечение и способы поддержания здоровья в долгосрочной перспективе. Цель этой новой медицины, которую я называю "Медицина 3.0", - не в том, чтобы подлатать людей и выпроводить их за дверь, удалив опухоли и надеясь на лучшее, а в том, чтобы предотвратить появление и распространение опухолей в первую очередь. Или избежать первого сердечного приступа. Или чтобы отвести человека от пути, ведущего к болезни Альцгеймера. Наши методы лечения, а также стратегии профилактики и выявления должны измениться, чтобы соответствовать природе этих заболеваний с их долгим и медленным развитием.
Уже очевидно, что медицина в нашу эпоху стремительно меняется. Многие эксперты предсказывают наступление новой славной эры "персонализированной" или "точной" медицины, когда