«Какие грехи наши адом
Караются прежде других?
От предубеждений свободный.
Слыхал я,
что первыми в ад
Бросают за грех первородный
Всех прелюбодеев подряд.
А может, вначале пьянчужек
Бросать туда дьявол горазд.
Где бражникам пенистых кружек
Никто никогда не подаст?
А может, почтенные стражи,
Иной существует черед,
И воры возглавить за кражи
Обязаны грешников ход?»
Ответил мне каменный стражник.
Чья пепла седей борода:
«И вор, и любовник, и бражник
Не первыми входят сюда.
Тому предпочтенье, кто ближним
Устраивал ад на земле,
Кто действовал словом облыжным,
В чужом восседая седле.
Кто сам от себя отрекался,
Кто правды не высказал вслух,
Кто плакал, смеялся и клялся
Противнее всех потаскух».
Затем разомкнулись второго
Печального стража уста:
«Лишь тех мы караем сурово,
В ком совесть была нечиста…»
Я вижу, вы стражи что надо.
Пусть в мире карается зло…
А если и вправду нет ада.
Создать его время пришло.
ОТКРОВЕНИЕ КОВАРНОЙ ЖЕНЫ
Дрожи оттого, что забыла покой
Я собственной мести во всем потакая,
Еще покажу тебе, кто ты такой.
Еще покажу тебе, кто я такая.
Предать постараюсь стоустой молве
Хабар, что мужчиной ты стал недостойным.
При всех на ослиной твоей голове
Папаху ведром заменю я помойным.
Скомандую, как наведу пистолет:
Усы свои сбрей подобру-поздорову.
Теперь их подкручивать времени нет.
Обед приготовишь, подоишь корову!
А станешь противиться —
целый аул
Заставлю подняться, тревогой объятый.
Как с крыши начну я кричать: — «Караул!
Меня порешить хочет муж мой проклятый!»
Поклонишься мне, словно куст на ветру,
Захочешь сбежать — сразу кинусь вдогонку.
Я шкуру с тебя, как с барана, сдеру,
К зиме из которой сошьют мне дубленку.
Запомни: обучена грамоте я.
Недолго грехов приписать тебе гору.
И явится в дом к нам милиция вся.
Когда я письмо настрочу Прокурору.
И, властная как восклицательный знак.
Приема потребовав без проволочки,
Где надо ударю я по столу так.
Что вмиг разлетится стекло на кусочки.
Узнаешь, разбойник, кто прав, кто не прав.
Тебе отомстить мне возможность знакома.
Могу, на себе я одежду порвав.
Войти и без пропуска в двери обкома.
Хизроевой быстро найду кабинет.
Рыдая, взмолюсь:
— Патимат, дорогая.
Спаси, погибаю в цветении лет.
Мучителя мужа раба и слуга я.
Живу, как при хане, о воле скорбя.
Стократ этой доли милей мне могила.—
Хизроева голову снимет с тебя —
На деле таком она руку набила.
Но если ее не сумеет рука
Настигнуть тебя беспощадней затрещин.
Тогда напишу заявленье в ЦК,
Где чутко относятся к жалобам женщин.
Еще пред партийным собраньем ответ
Ты будешь держать?
Позабочусь об этом,
Еще ты положишь партийный билет,
Прослыв на весь свет негодяем отпетым.
Потом разведусь я с тобой, дураком.
Останешься с тещей средь отческих стен ты,
А я загуляю с твоим кунаком
И стану с тебя получать алименты.
Запомни, что женщина в гневе сильна,
Как в страстной любви, и тонка на коварство.
Когда-то в былые она времена
Умела, озлясь, погубить государство.
Я стану твоею судьбой роковой
И, гневом, как молния в небе, сверкая.
Еще покажу тебе, кто ты такой.
Еще покажу тебе, кто я такая.
ЛЕГЕНДА О СВАДЬБЕ
Жених в канун поры медовой
В черкеску новую одет.
Он парень крепкий и бедовый.
Ему лишь девять тысяч лет.
На склонах гор горят соцветья.
Вином наполнены меха.
И на одно тысячелетье
Невеста младше жениха.
Ко дню заветному готовясь.
Для пущей славы и красы
Подстриг неотразимый горец
Семивершковые усы.
И, на подушках сидя пестрых.
Проснувшаяся досветла,
Невеста две десятиверстых
Косы к полудню заплела.
И вестники, медноголосы.
Направленные женихом.
Пустились, миновав утесы,
В четыре стороны верхом.
И облака их путь венчали,
И пламень зорь вдали не мерк.
О том глашатаи вещали,
Что свадьба — в будущий четверг…
Настал четверг и званый вечер.
Звенеть без отдыха йурне,
В честь свадьбы звезды, а не свечи
Зажглись в небесной вышине.
Дымился с огненной приправой
Шашлык, покинувший мангал.
И на вершине одноглавой
Жених нарядный восседал.
И на ковре зеленом дола
Свою невесту видел он.
Осыпан край ее подола
Был розами со всех сторон.
Веселия сундук вечерний
У приглашенных на виду
Открылся сам.
И виночерпий
Равненье взял на тамаду.
Народ гулял и забавлялся,
Плясать кидался во всю прыть.
Уже невесту собирался
Жених на танец пригласить.
Он зурначам команду подал,
И вдруг при звездах и луне
Увидел он, гостей поодаль.
Гонца на тощем скакуне.
Известье о добре иль худе
Везет насупленный гонец?
Тот крикнул с