Читать интересную книгу Я тебя целовал… - Николай Рубцов

В бедных избах странной незнакомке

Жадно внемлют дети и старухи.

А она, увядшая в печали,

Боязливой сказкою прощальной

Повествует им о жизни Ляли,

О любви разбойника печальной.

Так, скорбя, и ходит богомолка,

К людям всем испытывая жалость,

Да уж чует сердце, что недолго

Ей брести с молитвами осталось.

Собрала котомку через силу,

Поклонилась низко добрым лицам

И пришла на Лялину могилу,

Чтоб навеки с ним соединиться…

7

Вот о чем рассказывают сосны

По лесам, в окрестностях Ветлуги,

Где гулял когда-то Ляля грозный,

Сея страх по всей лесной округе,

Где навек почил он за оградой,

Под крестом, сколоченным устало.

Но грустить особенно не надо,

На земле не то еще бывало.

Ночь на родине

Высокий дуб. Глубокая вода.

Спокойные кругом ложатся тени.

И тихо так, как будто никогда

Природа здесь не знала потрясений!

И тихо так, как будто никогда

Здесь крыши сел не слыхивали грома!

Не встрепенется ветер у пруда,

И на дворе не зашуршит солома,

И редок сонный коростеля крик…

Вернулся я – былое не вернется!

Ну что же? Пусть хоть это остается,

Продлится пусть хотя бы этот миг,

Когда души не трогает беда,

И так спокойно двигаются тени,

И тихо так, как будто никогда

Уже не будет в жизни потрясений,

И всей душой, которую не жаль

Всю потопить в таинственном и милом,

Овладевает светлая печаль,

Как лунный свет овладевает миром…

[1967]

Подорожники

Топ да топ от кустика до кустика —

Неплохая в жизни полоса.

Пролегла дороженька до Устюга

Через город Тотьму и леса.

Приуныли нынче подорожники

Потому что, плача и смеясь,

Все прошли бродяги и острожники —

Грузовик разбрызгивает грязь.

Приуныли в поле колокольчики.

Для людей мечтают позвенеть,

Но цветов певучие бутончики

Разве что послушает медведь.

Разве что от кустика до кустика

По следам давно усопших душ

Я пойду, чтоб думами до Устюга

Погружаться в сказочную глушь.

Где мое приветили рождение

И трава молочная, и мед,

Мне приятно даже мух гудение,

Муха – это тоже самолет.

Всю пройду дороженьку до Устюга

Через город Тотьму и леса,

Топ да топ от кустика до кустика —

Неплохая в жизни полоса!

1969

Зеленые цветы

Светлеет грусть, когда цветут цветы,

Когда брожу я многоцветным лугом

Один или с хорошим давним другом,

Который сам не терпит суеты.

За нами шум и пыльные хвосты —

Все улеглось! Одно осталось ясно —

Что мир устроен грозно и прекрасно,

Что легче там, где поле и цветы.

Остановившись в медленном пути,

Смотрю, как день, играя, расцветает.

Но даже здесь… чего-то не хватает…

Недостает того, что не найти.

Как не найти погаснувшей звезды,

Как никогда, бродя цветущей степью,

Меж белых листьев и на белых стеблях

Мне не найти зеленые цветы…

[1967]

Песня

Отцветет да поспеет

На болоте морошка,—

Вот и кончилось лето, мой друг!

И опять он мелькает,

Листопад за окошком,

Тучи темные вьются вокруг…

Заскрипели ворота,

Потемнели избушки,

Закачалась над омутом ель,

Слышен жалобный голос

Одинокой кукушки,

И не спит по ночам коростель.

Над притихшей деревней

Скоро, скоро подружки

В облаках полетят с ветерком,

Выходя на дорогу,

Будут плакать старушки

И махать самолету платком.

Ах, я тоже желаю

На просторы вселенной!

Ах, я тоже на небо хочу!

Но в краю незнакомом

Будет грусть неизменной

По родному в окошке лучу.

Жаль мне доброе поле,

Жаль простую избушку,

Жаль над омутом старую ель…

Что ж так жалобно плачет

На болоте кукушка?

Что ж не спит по ночам коростель?

[1969]

Ива

Зачем ты, ива, вырастаешь

Над судоходною рекой

И волны мутные ласкаешь,

Как будто нужен им покой?

Преград не зная и обходов,

Бездумно жизнь твою губя,

От проходящих пароходов

Несутся волны на тебя!

А есть укромный край природы,

Где под церковною горой

В тени мерцающие воды

С твоей ласкаются сестрой…

[1964]

«Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны…»

Я буду скакать по холмам задремавшей

отчизны,

Неведомый сын удивительных

вольных племен!

Как прежде скакали на голос удачи

капризный,

Я буду скакать по следам миновавших

времен…

Давно ли, гуляя, гармонь оглашала

окрестность,

И сам председатель плясал, выбиваясь

из сил,

И требовал выпить за доблесть в труде

и за честность,

И лучшую жницу, как знамя, в руках

проносил!

И быстро, как ласточка, мчался я в

майском костюме

На звуки гармошки, на пенье и смех

на лужке,

А мимо неслись в торопливом

немолкнущем шуме

Весенние воды, и бревна неслись

по реке…

Россия! Как грустно! Как странно

поникли и грустно

Во мгле над обрывом безвестные

ивы мои!

Пустынно мерцает померкшая

звездная люстра,

И лодка моя на речной догнивает мели.

И храм старины, удивительный,

белоколонный,

Пропал, как виденье, меж этих

померкших полей, —

Не жаль мне, не жаль мне

растоптанной царской короны,

Но жаль мне, но жаль мне

разрушенных белых церквей!..

О, сельские виды! О, дивное счастье

родиться

В лугах, словно ангел, под куполом

синих небес!

Боюсь я, боюсь я, как вольная

сильная птица

Разбить свои крылья и больше

не видеть чудес!

Боюсь, что над нами не будет

возвышенной силы,

Что, выплыв на лодке, повсюду

достану шестом,

Что, все понимая, без грусти пойду

до могилы…

Отчизна и воля – останься, мое

божество!

Останьтесь, останьтесь, небесные

синие своды!

Останься, как сказка, веселье

воскресных ночей!

Пусть солнце на пашнях венчает

обильные всходы

Старинной короной своих

восходящих лучей!..

Я буду скакать, не нарушив ночное

дыханье

И тайные сны неподвижных больших

деревень.

Никто меж полей не услышит

глухое скаканье,

Никто не окликнет мелькнувшую

легкую тень.

И только, страдая, израненный

бывший десантник

Расскажет в бреду удивленной

старухе своей,

Что ночью промчался какой-то

таинственный всадник,

Неведомый отрок, и скрылся

в тумане полей…

1963

Старая дорога

Все облака над ней,

все облака…

В пыли веков мгновенны и незримы,

Идут по ней, как прежде, пилигримы,

И машет им прощальная рука…

Навстречу им – июльские деньки

Идут в нетленной синенькой рубашке,

По сторонам – качаются ромашки,

И зной звенит во все свои звонки,

И в тень зовут росистые леса…

Как царь любил богатые чертоги,

Так полюбил я древние дороги

И голубые

вечности глаза!

То полусгнивший встретится овин,

То хуторок с позеленевшей крышей,

Где дремлет пыль и обитают мыши

Да нелюдимый филин – властелин.

То по холмам, как три богатыря,

Еще порой проскачут верховые,

И снова – глушь, забывчивость, заря,

Все пыль, все пыль, да знаки

верстовые…

Здесь каждый славен—

мертвый и живой!

И оттого, в любви своей не каясь,

Душа, как лист, звенит, перекликаясь

Со всей звенящей солнечной листвой,

Перекликаясь с теми, кто прошел,

Перекликаясь с теми, кто проходит…

Здесь русский дух в веках произошел,

И ничего на ней не происходит.

Но этот дух пойдет через века!

И пусть травой покроется дорога,

И пусть над ней, печальные немного,

Плывут, плывут, как прежде, облака…

1966

Цветы

По утрам умываясь росой,

Как цвели они! Как красовались!

Но упали они под косой,

И спросил я: – А как назывались? —

И мерещилось многие дни

Что-то тайное в этой развязке:

Слишком грустно и нежно они

Назывались – «анютины глазки».

[1965]

Прощальный костер

В краю лесов, полей, озер

Мы про свои забыли годы.

Горел прощальный наш костер,

Как мимолетный сон природы…

И ночь, растраченная вся

На драгоценные забавы,

Редеет, выше вознося

Небесный купол, полный славы.

Прощай, костер! Прощайте все,

Кто нынче был со мною рядом,

Кто воздавал земной красе

Почти молитвенным обрядом…

Хотя доносятся уже

Сигналы старости грядущей,

Надежды, скрытые в душе,

Светло восходят в день цветущий.

Душа свои не помнит годы,

Так по-младенчески чиста,

Как говорящие уста

Нас окружающей природы…

[1965]

«В полях сверкало. Близилась гроза…»

В полях сверкало. Близилась гроза.

Скорей, скорей! Успеем ли до дому?

Тотчас очнулись сонные глаза,

Блуждает взгляд по небу грозовому.

Возница злой. Он долго был в пути.

Усталый конь потряхивает гривой.

А как сверкнет – шарахнется пугливо

И не поймет, куда ему идти.