в апории «Стрела». Движение стрелы очевидно происходит как смена её местоположения. Отсюда следует вывод: чтобы говорить о времени необходимо иметь два состояния, а не одно, и таким образом настоящее не существует без прошлого. Как уже говорилось выше, реальность есть прошлое (в данном случае нам хватит одного предыдущего момента) плюс настоящий момент. Прошлое и настоящее неразделимы и реальны одновременно. А соединяет их факт самого движения. Время сильно напоминает песочные часы: песчинка падает на дно — это и есть свершившееся движение, вначале песчинка была наверху, а сейчас внизу. Остальные же песчинки вверху ждут своей очереди и никто не знает, какая из них «наполнит сосуд вечности» в следующий момент. Они — будущее. Те, что внизу — настоящее, смешанное с прошлым, они и составляют время как содержимое сосуда, «траекторию движения». И как видите, нам сложно отличить настоящее от прошлого. Песчинки так похожи.
Еще более реальный образ времени получится, если мы представим, что песчинки падают вместе с различной скоростью. Тогда видно, что лишь одна из них «прибавится» к прошлому прямо сейчас, но при этом есть множество других, которых не остановить, потому что они уже начали свое движение. Они наполовину уже внизу, но лишь когда движение одной из них закончится, эта песчинка станет реальностью настоящего времени. То «становление», которое так долго безуспешно ищут, не есть песчинки, которые становятся другими, а есть движение и оно не является чем-то меняющимся, но именно оно реализует так называемое «становление» в кавычках. Джон Мак-Таггарт (как и Гегель, как и Зенон в своей апории «Стрела») перепутал то, что движется и само движение…
Движение не приводит к изменению реальности, а лишь к дальнейшему наполнению её, к наполнению «сосуда вечности». Свершившееся не может измениться, что было — то было. А корабль Тесея, сколько бы не заменяли его доски, остаётся самим собой, потому что его история есть его неотъемлемая часть.
Мак-Таггарт находился «в плену» гегелевского понятия «становление», когда что-то одно должно одновременно стать другим. Это подход, когда рассматривается миг между прошлым и будущим: «Следовательно, так как то, что происходит во времени никогда не начинает и не перестает быть или быть собой, и так как, если чтобы существовало изменение, оно должно быть изменением того, что происходит во времени (так как безвременное никогда не меняется), я полагаю, что остается только один вариант. Изменения должны случаться с событиями такого типа, чтобы появление этих изменений не мешало событиям быть событиями и теми же самыми событиями и до, и после изменения».
В онтологии определённости нет понятия «одновременно» для времени. Каждое состояние пространства само по себе. Мы в отличии от Мак-Таггарта «в плену» у Гегеля (и Зенона) не находимся и для нас любое реальное событие остаётся самим собой вне зависимости от того, где оно находится. То есть нам достаточно так называемой «В-серии» событий, когда одно из двух событий раньше второго, а второе соответственно позже первого, и в таком состоянии они находятся всегда. При этом нам не требуется, что бы первое событие каким-то невероятным образом стало вторым. Оно конечно не становится вторым, просто само мироздание совершает движение из первого события во второе событие. Оно покидает первое событие (состояние пространства) и оказывается во втором, но сами состояния при этом никак не меняются и не становятся другими. Меняется только наше отношение к ним, что не является существенным для онтологии. Настоящее есть свершившееся и таким оно и останется. Событие не является «изменением» чего-либо. Изменением является В-серия — два события, а не одно, как пытается «ухватить» его Мак-Таггарт.
«Следовательно, без А-серии [прошлое-настоящее-будущее] не существовало бы изменения, а следовательно, В-серии самой по себе недостаточно для времени, так как время предполагает изменение». «…не может быть В-серии, если нет А-серии, так как там, где нет А-серии, нет и времени», — говорит Мак-Таггарт. Учитывая, что мы даже не считают будущее временем, то для нас такое заявление не составляет никаких проблем. Но именно А-серию Мак-Таггарт считает временем, которого не существует в следствие противоречивости представления о нём, и надо сказать, что он не первый…
Нам же как раз вполне хватает В-серии (раньше-позже).
«Прошлое, настоящее и будущее являются несовместимыми определениями. Каждое событие должно быть одним или другим, но ни одно событие не может быть большим, чем одно». «Эти характеристики, следовательно, несовместимы. Но каждое событие обладает ими всеми». Таково противоречие, к которому пришел Мак-Таггарт, имея в виду то обстоятельство, что каждое событие из прошлого было когда-то настоящим, а до этого еще и будущим. Как можно видеть будущее здесь опять портит «кому-то» жизнь. В общем, старая модель времени вызывает много вопросов, как мы можем сейчас воочию убедиться… Двух событий, реального прошлого (настоящего) и вариативного будущего, вполне достаточно, чтобы иметь актуальное движение, то есть ожидаемый переход из одного состояния в другое!
А как же быть с непрерывностью времени? Никак — конечное время конкретного движения является целым, имеющим части и как целое оно неделимо. И так как время — реально, то между двумя соседними событиями нельзя найти еще какие-то события, как это было на непрерывной геометрической прямой пространства. Для времени нет бесконечного деления и неуловимого мига между прошлым и будущим. Этим реальность отличается от «нереальности» в кавычках, точнее от бесконечного непрерывного пространства Зенона. Время частного движения имеет природу конечного, размерного, а не бесконечного. А вот сосуд времени-вечности — бесконечен.
И тут нас охватывает сильное искушение избавиться от прошлого совсем, ведь для движения требуется только настоящее и будущее. А раз будущего нет, но и время исчезает совсем, остается одно пространство. Но если мы вспомним, что время есть всеобщее движение, а отдельные движения начинаются и заканчиваются в разные моменты и при этом мы не можем отбросить прошлое отдельного движения, которое ещё не закончилось, потому, что вместе с прошлым ещё незавершенного движения мы отбросим и само движение, то становится понятно, что от образа времени как нити, состоящей из отдельных волокон нам не избавиться. Вот только волокна вовсе не непрерывны. И так как всеобщее движение продолжается, то отбросить прошлое нам никак не удастся — целостность любого движения как «единичного цельного акта» не позволяет. Однако, пока одна частица пребывает в вероятностном переходе неизвестно где, другие явно обозначают свое присутствие в конкретных местах. Из этого и складывается нить реального времени.
И напоследок о высказывании Плотина. Нам оно представляется совершенно неверным. Неточным. Частное движение может прекратиться, общее — никогда. Время же (связанное с движением) — дискретно, так