пробуждение. В памяти всё ещё плясали увиденные образы, чёткие и пугающие до одури. Голоса врывались в мысли, разбавляя монотонное беззвучие тишины.
— Господи, помоги мне, — пропищала Саша и зажмурилась.
Мама с самого детства учила её молиться, она говорила, это помогает. Помогает в любой ситуации, будь то счастье или горе. «От молитвы радости становится больше, а боль утихает».
Но Саша не верила. Бог не подарил ей щеночка на пять лет и не спас тётю Зою от жуткой смерти под колёсами «Запорика» какого-то забулдыги.
Но сейчас она готова была делать всё, что угодно, лишь бы выцепить крохотную толику надежды на то, что жуткое видение исчезнет, и что кромешная тьма действительно не таит в себе никакой опасности.
Саша бормотала заученные с детства слова. Они, как вызубренное в школе стихотворение, отскакивали от стучащих зубов и отвлекали мысли от ужасающих терзаний. Но страх никуда не делся.
Саша молилась о его уходе тому, в кого давно не верила и всё больше разуверивалась с каждым словом. Чувства одиночества и обиды разрастались, перекрывая страх, и образ матери снова возник перед глазами. Её губы шевелились, беззвучно произнося уже слышанное «уходи», и Саша твёрдо решила, что на утро покинет это жуткое место.
— Александра, вставайте.
Яркий свет брызнул сквозь веки, ворвавшись во тьму сна без картинок. Саша открыла глаза и, щурясь, посмотрела на дверь. В проёме стояла Елизавета Романовна и настойчиво выжидала, когда соня соизволит подняться.
— Доброе утро, — пробормотала Саша и присела на край кровати.
Домоправительница молча удалилась.
Ночные кошмары теперь были просто глупыми снами, растворившимися с наступлением нового дня. Они сбежали, испугавшись яркого света, и больше не имели былой власти.
После водных процедур Саша спустилась на первый этаж. Она заглянула в белую гостиную — никого. Заходить в зелёную совершенно не хотелось, поэтому она пошла в противоположную от первой сторону. За дверями простиралась огромная зала с длинным столом, во главе которого сидела Анна. По правую сторону от неё находились родители.
— С добрым утром, — поприветствовала присутствующих няня, и все мигом устремили на неё свои липкие взгляды и наперебой начали здороваться.
— Садитесь, — сказала Елена Романовна, напугав Сашу своим незамеченным присутствием.
Она снова стояла в углу комнаты, будто нарочно держась подальше от хозяев.
Саша её очень понимала. Она бы сама с удовольствием осталась в углу, но подчинилась приказу.
— Ещё раз простите, что не смогла присоединиться к ужину.
— Нам вас не хватало, — ответила мать семейства и уставилась на Сашу в ожидании ответной реплики.
Но та не знала, что ещё сказать, поэтому молча взяла вилку под пристальным взглядом всей троицы. Не успев приступить к трапезе, она вспомнила о манерах и произнесла привычное «приятного аппетита».
Тут же пронёсся шквал ответных пожеланий, и Саша с чистой совестью приступила к еде. Всё под теми же пристальными взглядами. От этого кусок в горло не лез, хотя на тарелке лежали её любимые сардельки и пюре, обжаренное с яйцом. От волнения ли, либо от особенностей местной кухни всё казалось безвкусным. Как те пирожные.
Но Саша ела и уже расправилась почти что с половиной порции, а троица продолжала сидеть неподвижно и наблюдать за употреблением пищи. Молча. Выжидая.
— Как прошёл вчерашний вечер? — наконец спросила Саша, не вытерпев нависшего напряжения.
— Довольно скучно, — ответила мать.
— Одиноко, — одновременно с ней выдал отец.
И только Анна сказала:
— Неплохо.
Снова тишина и лишь осторожные звуки пережёвывания пищи. На фоне общего безмолвия они казались Саше неприличнейшим чавканьем, и она снова прервала свою трапезу, наконец решившись задать столь очевидный вопрос.
— Почему вы не едите?
— Мы всегда едим после ухода гостей, — сказала мать.
— И слуг, — поддакнул отец.
— Так надо, — закончила Анна.
— Тогда я сейчас, — затараторила Саша, уткнувшись в тарелку. и ускорила темп.
«Они, наверно, голодные… и чокнутые…»
— Спасибо, было очень вкусно, — поблагодарила она хозяев и вышла из-за стола.
Те ответили ей стандартным «на здоровье» и проводили своими странными взглядами. Саша чувствовала, как они сверлят её спину, и поскорее покинула столовую.
— Неужели ещё двадцать девять дней этого кошмара?.. — тихо захныкала она, выйдя на улицу.
Погода была без изменений, быть может, чуть больше тучек, из-за которых скромное солнце одним глазком подглядывало за происходящим. После завтрака няне следовало вывести девочку на прогулку. Саша думала об этом с неохотой. Странное поведение и разговоры Анны не располагали к веселью и играм. А ведь это именно то, чем должны заниматься десятилетние девочки.
«Надо попросить у этой грымзы зарядить телефон», — вспомнила Саша и вернулась обратно в дом. Она замялась перед входом в столовую, решив, что у этих ненормальных могут быть какие-то предрассудки по поводу того, что кто-то увидит, как они употребляют пищу. Поэтому она осторожно постучала и решила дождаться ответа.
— Минуту, — крикнула домоправительница и выползла из комнаты.
— Елена Романовна, — нервно протараторила Саша, — мне нужно зарядить телефон, а в комнате нет розетки.
— Телефон здесь не ловит, я вас предупреждала.
— Да, я знаю, просто привыкла смотреть на нём время.
Сказав это, Саша вдруг осознала, что помимо зеркал она не видела здесь и часов. «Может, не обратила внимания?..»
— К сожалению, ничем не могу помочь. Розеток в доме нет.
— М… как, вообще?
— Вообще.
— А… как же… ну… работает техника?
— Первенец хозяев умер от удара током, играя с розеткой. С тех пор их все демонтировали. Вся необходимая техника подключена напрямую.
Саша оторопела. Неизвестно, что её напугало сильнее: история про умершего ребёнка или тотальное отсутствие розеток. Она так срослась со своим телефоном, что с трудом представляла существование без привычного агрегата. А как бы он пригодился ей ночью! Она бы могла осветить себе путь до выключателя и зажечь настенные лампы.
— Ещё вопросы? — холодно спросила Елена Романовна.
Саша молча помотала головой. Ей сначала требовалось переварить уже полученные ответы.
— Анна скоро закончит. Зайдите за ней через пять минут, у неё по расписанию прогулка.
— Да… да, я помню…
Вопреки ожиданиям, всё прошло довольно мило. Они играли в салочки, и, казалось, девочке это безумно нравилось. Она веселилась и смеялась, догоняя свою новую няню. Только смех у неё был взрослый, совсем не такой задорный, как у маленьких девочек.
После прогулки Саша чувствовала себя измотанной и пошла прилечь в свою комнату. При выключенном свете там было так же темно, как ночью. Решив, что от одного окна урона не будет, она раздвинула шторы и обомлела. Окно было заколочено. Внешние ставни только прикрывали темноту внутри.
Тут же вспомнилось данное ночью обещание, и появилось