Читать интересную книгу Хроники Марионеток. Цель Офицера - Риссен Райз

Мурианы и горниды стали соперниками в борьбе за господство на континенте относительно недавно. Мурианы жили в Соринтии испокон веков, еще задолго до Раскола, а вид горнидов не был таким древним: лет четыреста назад их создал безумный маг Горн, скрестив кабана и медведя. Горнидовы выродки – так их называли поначалу, а потом закрепилось название «горнид». Неизвестно, какую цель преследовал их создатель, но помесь получилась… странная во всех отношениях. Эти звери были невероятно агрессивными, совершенно не поддавались одомашниванию и побаивались лишь мурианов (и только если соотношение сил было неравным), но никак не человека. Если к мурианам люди относились с уважением и стремились избегать контактов с гордыми представителями рода древних волков, по интеллекту не уступавшим человеку, то с горнидами в Соринтии были связаны неприятные воспоминания. Как-то давно выдалась очень холодная зима, и количество косуль, основной пищи горнидов, сильно уменьшилось. Огромная стая голодных горнидов, живших в лесах под Паруджей, в поисках пищи заявилась в город. Около сотни человек они задрали насмерть, еще десятки – ранили. Довольно быстро бестии распространились по всем лесам Хонклетского континента от крайнего севера до юга и истребили бы всех лесных животных, если бы не столкнулись с мурианами. Древние волки сумели дать отпор расплодившимся хищникам и позволили людям начать охоту на горнидов. Охотиться было очень сложно: даже самострелы порой не брали толстенную и крепкую шкуру, лишь царапали и очень злили. А так как двигались горниды быстро и никогда не встречались поодиночке, охотник редко возвращался домой живым и еще реже – невредимым. Кто-то пробовал применять зажженные стрелы для охоты, но это почти сразу запретили. И только появление и распространение охотничьих ружей действительно поспособствовало уменьшению популяции горнидов. Но тут возникла новая проблема: шкуры горнидов оказались превосходного качества. Теплый непромокаемый мех, толстая кожа, гораздо прочнее даже медвежьей – все это увеличивало цену и, само собой, привлекало любителей подзаработать. Поэтому герцогам очень скоро пришлось выпустить новый указ, ограничиващий охоту на горнидов. Так, люди и горниды ужились. Однако для путешественников и торговцев эти бестии до сих пор представляли большую угрозу.

Потому и Рин постоянно оглядывалась по сторонам в поисках других обитателей Лунного леса, но больше никого не видела. В тот момент, когда им нужно было пересечь небольшую лесную речушку, мурианы вдруг остановились и стали тревожно тянуть носом воздух.

«В чем дело?» – спросила Рин у Бэла.

«Недобрый запах».

«Я не могу пройти, – добавил Иф, шедший впереди. – Что-то не пускает меня».

Рин слезла со спины Бэла и прошла вперед. Ступив ногой на лед, она ощутила прокатившийся по всему телу холод и передернулась. Остановилась, огляделась вокруг. Сделала еще пару шагов. Ничего и никого не было видно, ничто не мешало ей.

«Я могу».

Мурианы попытались еще раз, с разбега, но отлетели назад, словно ударились в невидимую стену.

«Сестра! Там!» – позвал Бэл, и Рин, проследив за его взглядом, увидела, как из-за кустов выходит здоровенный, как минимум в полтора человеческих роста высотой, конь. Его черная шкура светилась загадочными синими сполохами Силы; они пробегали по длинной, до самой земли, гриве и хвосту.

«Келпи…» – сказала Рин, ощущая, как прирастают ее ноги ко льду, и как она теряет способность не то что ходить, а даже связно мыслить. Тело будто парализовало, ни один мускул не приходил в движение, силы словно бы выпили. Говорили, что келпи – чудовищно сильный соперник, с ним просто так не совладать. Рин, конечно, была в окружении мурианов, но лучше бы с ним договориться по-хорошему. Только вот рот не открывается и лучший аргумент в переговорах не успела достать из ножен… Мурианы тоже молчали, словно онемели. Келпи сделал несколько шагов навстречу и остановился, с интересом разглядывая ее.

«Только не нападай!» – взмолилась Рин. Келпи медленно подошел еще ближе. Бэл наконец зарычал, и Иф с Равом мгновенно подхватили. Келпи озадаченно остановился, но затем прыгнул, в одно движение оказавшись в двух шагах от Рин. Он выгнул шею, обнажил огромные, острейшие волчьи зубы и зарычал, как тигр. Мурианы смолкли. Келпи удовлетворенно поднял голову и посмотрел прямо на Рин своими волшебными глазами. Они светились мистическим синим светом, в них будто бы рождались и умирали вселенные, и Рин словно проваливалась куда-то в другой мир. Свет резко исчез, глаза стали темными и жутко опасными… Рин опомнилась.

«Не надо… Я… Я просто шла мимо. Не ешь меня! Позволь пройти!» – мысленно молила она. Келпи потянулся к ней зубастой мордой, в глубине его горла клокотал рык. Она чувствовала обжигающее дыхание и запах чистой ледяной воды из горной реки, видела белые хищные клыки, которые могли бы разорвать ее в секунду. Келпи сдвинул с нее носом капюшон и сбил шапку. Втянул воздух и выдохнул в ухо, будто обнюхивал, а потом тихо стукнули друг об друга его клыки. Он открыл пасть и прикусил мочку ее уха. Что-то закапало на шею. По коже скользнул горячий, влажный язык. Еще мгновение келпи дышал ею, затем отстранился и заглянул в глаза Рин. Во взгляде чудища она не видела агрессии, только любопытство. Он смотрел на нее еще недолго, а затем мгновенно исчез, как не было. Только синяя вспышка на мгновение блеснула подо льдом. Тело ожило; Рин рухнула на колени, где стояла, ее забила крупная дрожь. Она схватилась за место, куда лизнул ее келпи, отчаянно желая вытереться немедленно, но все уже высохло. На ухе была лишь крошечная, едва ощутимая царапинка. Подбежали мурианы, скуля и подвывая, стали лизать ей лицо, руки, прижиматься, как дети, просящие ласки.

«Все хорошо! – вдруг заговорил Бэл. – Все хорошо, сестра!»

Рин некоторое время приходила в себя. Когда наконец она смогла собраться с силами, мурианы с готовностью выстроились в ряд. Девушка снова уселась на спину Бэла, и они пустились вскачь.

На сей раз ей повезло.

Нежно-розовая предрассветная дымка, словно ватой, окутывала оставшийся позади Лунный лес и застилала белоснежные поля перед ними. Рин застегнула лямки рюкзака на поясе и потрепала волков по загривкам. Бэл, Иф и Рав посмотрели на нее умными желтыми глазами и по очереди потыкались ей носами в ладонь.

– Обещаю скоро навестить вас, ребятки. Вы мне очень помогли, – сказала она и направилась вперед по широкой дороге.

До пригорода Паруджи оставалось около часа быстрой ходьбы.

Глава вторая, в которой Рин выполняет заказ с тяжелыми последствиями

Маленькие наручные часы показывали половину девятого утра. Измотанная долгой ночной гонкой по лесу, основательно продрогшая и голодная Рин была злая и опасная, как стая горнидов.

– Паруджа! Паруджа! – звала она, предвкушая остановку в уютном трактире.

Паруджу называли второй скрипкой в квартете культурных центров Соринтии. Первой скрипкой был Вейнсборо, альтом – утонченный Лилли, а виолончелью – гордый и величественный Кастан. Рин, некогда прожившая в Парудже около двух лет, понятия не имела, где люди умудрялись найти там места культурного отдыха, потому что она таковых так и не отыскала. Впрочем, не то что бы она очень интересовалась культурным отдыхом. Бани, бары и барды были куда интереснее для нее в то время. А с этим – хвала богам! – в Парудже проблем не было. В Паруждже все было чудесно, жизнь в этом городе омрачали только землетрясения. Они лишали Рин всякого спокойствия, и она вскоре подала в департамент безопасности прошение о переводе обратно в Кимри.

За всю жизнь Рин меняла место жительства четыре раза. В тридцать три года она сбежала из Иствана в Финесбри. Прожила там полгода и уехала на юг, в Кимри. Там ее талант оценил один серьезный человек из департамента безопасности Соринтии и отправил учиться в Кимрийскую военную академию. По окончании академии Рин продолжила службу в Сорин-Касто, в особом отделе в должности простого агента. После серии удачно закрытых дел ее несколько раз повышали, а потом перевели в Паруджское отделение, где через недолгое время руководство в лице Армана Валиенте и других начальников снова представило ее к повышению. Рин Кисеки стала первым в мире аиргом и женщиной, дослужившейся до звания капитана и должности заместителя главы особого отдела. Ее ждала небывалая карьера: Рин прочили звание генерала, все были уверены, что уж она-то добьется и сможет, как гласил девиз особого отдела, «невозможное сделать возможным»… Но жизнь рассудила иначе. В одночасье Рин рухнула с геройского пьедестала, и то, что казалось ей и всем остальным столь близким, стало недостижимо, как вершина Сан-Клефф [2]. Арман был уверен, что Рин помешала кому-то из верхов. Зара, с присущим ей фатализмом, списывала все на трагическое стечение обстоятельств. Сама Рин не желала думать, была ли то судьба или козни тайных врагов, она думала только о мести за свою загубленную жизнь. А случившееся затем в Истване лишь добавило уверенности в собственной правоте.