удивилась мать и начала перечислять: – У нас есть крыша над головой…
Она не успела договорить, как на голову ей снова капнуло, затем еще и еще.
– Дружная семья… – продолжила она, и в этот момент в дом вбежал глава семейства – весь мокрый от настигшего дождя.
– Дай пройти, – грубо оттолкнул он жену и направился прямиком к холодильнику, откуда выудил бутылку водки.
– Семейный очаг… – уже совсем тихо произнесла женщина, глядя на нулевые показатели манометра котла и чайник с засохшими листьями чая внутри, – и верные друзья… А у него ничего своего. Он пришел на все готовое. Паразит…
Мать посмотрела в окно на пустую собачью будку и почувствовала, как ее собственный голос дрожит, а в глазах появляются слезы.
– Ты куда? – спросила она встревоженно, услышав, как Ира направилась к выходу.
– Я только сейчас поняла, что когда он ушел, то все это забрал с собой.
– Да нет у него ничего! – крикнула вдогонку мать.
– Ошибаешься, мам. Это у нас почти ничего не осталось.
Настоящий извращенец
Пузиков двадцать лет строил бизнес и добился всех поставленных в юности целей. Одна простая истина дошла до него от старшего поколения – он пронес ее через все эти годы, следуя ей неукоснительно, и потому был успешен. По его мнению, успех заключался не в коммерческой жилке, не в идеальном знании рынка или товара – успех заключался в людях.
– Дорогие коллеги, разрешите представить вам нашего нового инженера по охране труда Юрия Криворотова! – торжественно произнес Пузиков на утренней летучке, указывая на нового сотрудника.
Юрий был молод, ответственен, обаятелен, трудолюбив. Он был тем, кого директор так долго искал на эту должность – настоящим профессионалом, знатоком своего дела, командным игроком. Он был… он был…
– Он извращенец! – произнесла как-то у кулера Алла Григорьевна, ответственная за снабжение.
Кулер был местом концентрации всех слухов. Вода вбирала в себя тайны и разносила их по кру́жкам и чайникам всех сотрудников, быстро заражая каждого.
Поначалу никто не верил этой сварливой любительнице сплетен, но уже через два дня слухи подтвердились. Причем информацию эту подтверждала не только женская, но и мужская часть организации. Естественно, в скором времени слухи дошли и до Пузикова. Директор не стал вызывать к себе нового сотрудника и спрашивать в лоб – он никогда так не действовал, пока не имел на руках реальных доказательств.
В скором времени в офисе поставили камеры. По мнению директора, это должно было умерить пыл извращенца и не отвлекать его от основной работы, в которой тот был великолепен – последняя проверка это подтвердила.
Прошла неделя, но слухи лишь усилились.
– Я таких извращенцев в жизни не видел! Этого Криворотова нужно изолировать от общества, – подслушал как-то в туалете Пузиков разговор по телефону одного из ведущих инженеров – уже немолодого и, мягко говоря, не самого привлекательного начальника склада. – Он вчера такое вытворил, я еле ноги унес! До сих пор тошнит, как вспомню. И ведь не развидеть, – жаловался мужчина невидимому собеседнику.
«Да что же это такое?» – чесал затылок директор, пересматривая всю ночь напролет записи с камер.
Вот Криворотов сидит за своим столом, вот ходит по коридорам, посещает склад, вот он курит в беседке. Никаких намеков на неуставное поведение.
Тут до Пузикова дошло, что, скорее всего, извращенец делает рассылку в общем чате компании. Следующей ночью директор зашел в личные аккаунты сотрудников и принялся листать переписку с инженером по охране труда. Тринадцать сотрудников вели с Криворотовым деловую переписку, но ни одной картинки с голыми частями тела, ни одной пошлой шутки, ни одного непристойного предложения от него в чатах не нашлось.
Директор похудел. Он плохо спал и пил много кофе. Больше всего на свете он боялся разлада в коллективе и не знал, как угодить старым сотрудникам, не потеряв при этом нового.
– Алла Григорьевна, зайдите ко мне, – вызвал он с утра специалиста по снабжению, чтобы наконец поставить точку.
Женщина явилась через минуту. Пузиков мялся – он не знал, как спросить более тактично.
– Скажите, что там за слухи насчет Криворотова ходят? – Он смотрел на нее с надеждой, что это все-таки просто слухи.
– Да извращенец он, Павел Сергеевич, самый настоящий извращенец! – искренне ответила женщина и скрестила руки на груди.
– Но я смотрел по камерам, читал его переписку и ничего такого не увидел! Объясните мне ради бога!
– А что тут объяснять? Вы с ним отобедайте в столовой – сами все поймете.
– Точно, я же не поставил камеры в столовой! – ударил себя ладонью по лбу Пузиков.
Ему и в голову не могло прийти, что извращенец будет орудовать в подобных местах, где столько народу собирается разом.
– Вы считаете, что он и меня не постесняется? – спросил директор у Аллы Григорьевны.
– Ой, я вас умоляю, он папу римского не постесняется! Хотя за такое, уверена, в Средневековье на костер бы отправили, – злобно ухмыльнулась женщина и ушла на свое рабочее место.
Директор подумал, что пора заканчивать этот цирк, и решил разоблачить новичка. В тот же день он взял свой обед и направился в общую столовую, где до этого ни разу не ел. Однако, кроме него и Криворотова, никто больше не изъявил желание пообедать.
Мужчины перекинулись несколькими общими фразами по работе, пожелали друг другу приятного аппетита, достали столовые приборы и принялись есть.
Прошло десять минут, пятнадцать, тридцать, но ничего сверхъестественного не происходило. Криворотов лишь один раз поправил ремень на брюках, но то же самое сделал и сам директор, когда понял, что объелся. Они приятно пообщались после приема пищи, по очереди помыли контейнеры, а затем разошлись по кабинетам.
Пузиков негодовал.
– Вы меня за идиота держите? – спросил он по телефону Аллу Григорьевну. – Юра – вполне нормальный воспитанный молодой человек без намеков на отклонения! Чтобы я больше не слышал разговоров о нем, вам ясно?
– Ясно, но в столовую мы с ним ходить не будем. Это общее решение, и вам нас не переубедить! – заявила женщина.
Директор снова не спал всю ночь. Он без конца перематывал в воспоминаниях прошедший обед. Ни-че-го. Ничего, что могло бы уличить инженера в извращениях.
– Сегодня у нас будет общий обед, и я хочу, чтобы вы все пришли в столовую, – объявил на утренней летучке Пузиков.
– Но, Павел Сергеевич… – начала было бухгалерша.
– Никаких но! Я хочу, чтобы все эти слухи прекратились! – рявкнул директор.
Криворотов в это время выполнял работу на складе и не знал о предстоящем