Читать интересную книгу Очерки по русской семантике - Александр Пеньковский

Между тем это значение сравнения-сопоставления в сложном комплексе неопределенности, обезразличивающе-признаковой генерализации и пейоративного отчуждения свойственно и некоторым другим местоимениям с– нибудь: «…хозяин у автомобиля чистюля, у которого все блестит, все надраено, все на месте…: деньги в кошелек положены, а не в карман, как часто у мужчин бывает, шнурки вдеты в ботинки, а не валяются где-нибудь в галошнице…» (В. Поволяев. Место под солнцем); «– Не ходите, господа! Евграф разволнуется, напьется и заснет где-нибудь на диване…» (А. Крон. Бессонница); «Лисовский медленно повернул налево к парку Мон-Сури и сразу же увидел: посреди улицы валялась пушистая новая кепка, шагах в десяти – окровавленный платок, подальше – большая лужа крови. Лисовский ногтями стал драть подбородок. В Ростове где-нибудь – эка штука лужа крови, но здесь – ого!» (А. Н. Толстой. Эмигранты. 27) и т. п.

Едва ли можно сомневаться, что где-нибудь в галошнице надо понимать не как ‘в каком-нибудь месте в галошнице’, а как ‘в каком-нибудь совершенно неподходящем месте вроде галошницы’; где-нибудь в Ростове – не ‘в каком-нибудь месте, пункте, районе (на какой-нибудь улице, площади, в каком-нибудь переулке) Ростова’, а ‘в каком-нибудь низкопробном городе, например в Ростове’ и т. п. Ср.: где-нибудь в калошнице и в какой-нибудь галошнице; где-нибудь в Ростове и в каком-нибудь Ростове. Ср. еще: «…другие, купив по дешевке где-нибудь в мансарде продажные ласки, расплачиваются потом за них жгучими сожалениями» (Б. Грифцов. Перевод: О. Бальзак. Шагреневая кожа) = в какой-нибудь мансарде; «– Зайдешь, говорит, куда-нибудь в ресторан – только и слышишь: “Дюжину устриц!..”» (Н. Успенский. Издалека и вблизи, VI) = в какой-нибудь ресторан; «Он хороший кучер и вообще малый трезвого поведения и доброго нрава, но имеет одну слабость: прихвастнуть… и все как бы в мою пользу. Вдруг, например, расскажет где-нибудь на станции, на которой нас обоих с ним очень хорошо знают, что я граф, генерал и что у меня тысяча душ…» (А. Ф. Писемский. Плотничья артель) = на какой-нибудь станции. Очевидно, что при полном семантическом тождестве с какой-нибудь определитель где-нибудь отличается только типом связи: это неописанный в синтаксической литературе особый тип согласования по синтаксической (обстоятельственной) функции.

То же пейоративно-отчуждающее значение, осложненное выделительно-примерной семантикой, ярко выступает в конструкциях противопоставления с отрицанием не. Ср.: «– Это ведь тебе не что-нибудь, не мотоцикл какой-нибудь паршивый, а ма-ши-на!..» (В. Ковельский. Через ветровое стекло); «– Стыд-то какой! Она ведь не откуда-нибудь, не из глухого угла сюда приехала, а из Москвы!..» (Н. Григорьев. В Париж!).

Во всех подобных случаях имеет место резкое противопоставление того, что выдвинуто в центр круга культуры и ценностного мира говорящего – субъекта сознания и оценки, помечено знаком + и служит точкой аксиологического и тимиологического (рангового) отсчета, всему тому, что центробежно сдвинуто па периферию и уравнено в общей обезразличивающей отрицательной и дискредитирующей оценке (см. об этом [Пеньковский 1995: 36–40], то же в наст. изд., с. 50–54):

– Ведь не кто-нибудь я, а коллежский регистратор – вон какая птица, тебе и не выговорить!.. (Л. Андреев. У окна); И все эти годы, покуда я тебя ждала, я же тебя ждала, а не кого-нибудь!.. (В. Распутин. Живи и помни).

– Впервые попал я в столь редкую ситуацию, когда один… сдает, другой принимает, и не что-нибудь, а живые души! Отдел кадров!.. (Правда, 22 окт. 1986); – Надо ж понимать, что ты не с чем-нибудь имеешь дело, а с человеческим телом… (И. Анисимов. В больнице).

– Он ведь не куда-нибудь убежал, а на фронт… (Е. Суворов. Совка); – Мы не где-нибудь живем, а в Сибири… (Г. Немченко. Проникающее ранение);

– Чтобы ему хорошо там было, не как-нибудь, а настоящим бы манером (М. Е. Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы); – Мы так должны сделать, чтобы Ленинградский райнаробраз созвонился с Октябрьским райздравом. И не как-нибудь, а чтобы по-хорошему созвонились… (С. Залыгин. Вылечила);

– Не-ет! – шептала Пальмира, – моим мужем будет только моряк. И не какой-нибудь, а обязательно военный моряк, офицер… (Г. Семенов. Птичий рынок); Банька была не какая-нибудь, только для избранников судьбы, сауна, – русская была, с каменкой!.. (Г. Немченко. Проникающее ранение).

Отсюда многочисленные субстантивированные употребления, не отмечаемые словарями: «– Есть, – говорит, красоточка моя, один мужчина, очень замечательный. Не какой-нибудь, а начальник!..» (В. Ляленков. Крещенские морозы); «– К ему – к подлецу – не какая-нибудь пришла, а девица в соку…» (А. И. Левитов. Петербургский случай, II); «– Да чего вы боитесь? – смущенно забормотал Антон. – Вот увидите, я не какой-нибудь.…» (В. Андреев. Бабьим летом); «– Вы не подумайте, – сказала она, что я – какая-нибудь…» (Г. Семенов. Иглоукалывание). «– Дурак! Ты что думаешь, я какая-нибудь, да?!..» (Н. Евдокимов. Происшествие из жизни Владимира Васильевича Махонина), откуда специализированное значение ‘женщина легкого поведения’.

* * *

Семантика пейоративного отчуждения в подобных контекстах может получать усиленное и подчеркнутое выражение введением особого – специализированного знака отчуждения, частицы там:

«– Ведь у людей что самое красивое? Не лицо, не что-нибудь там другое, а ноги…» (Н. Евдокимов. Была похоронка); «– Встанет чуть свет, ходит на цыпочках, дверями не хлопает, посудой не гремит, в избе прибрано, завтрак поспел вовремя, и не какая-нибудь там каша, а блины в сметане…» (А. Генатуллин. У родного порога); «…он, может быть, впервые за все годы получил возможность отдохнуть с семьей, и не в каком-нибудь там… “бре”, а летом, в августе…» (Л. Крейн. Дуга большого круга); «Надежда овладела общим вниманием, хотя переговаривалась только со мной, улыбалась лишь мне, а не каким-то там посторонним и незнакомым» (А. Белов. Марш на три четверти, I, 3); «И когда Надежда Константиновна <…> сказала ему однажды, что все это от переутомления, Владимир Ильич, покачав головой, возразил ей: – Нет, Надюша, нет, нет! Это не от какого там переутомления: это… Брест!..» (А. Югов. Страшный суд); «Она все время пела что-то… причем не грустное там что-нибудь, а быстрое и бодрое» (Р. Киреев. Застрявший) и т. п.

БАС отмечает употребление частицы там с пометой «разг.» лишь в сочетании «с местоимениями какой, какое, что и наречиями когда, где, куда: а) при возражении на чужие слова, обычно с повторением оспариваемого слова, обозначая: совсем не, вовсе не. – А что! трудно служить? – Какой там трудно?! (Н. Успенский. Старое по-старому; 2); б) для выражения сомнения в реальности чего-л. или для отрицания чего-л. – Марья, щи вари! Куда там! Только глазами поводит. А. Неверов. Марья-большевичка, 2…» [БАС: XV, 88]. Ож., имея в виду те же случаи (Какие там у тебя дела! Чего там!), характеризует там как частицу, «употребляемую для придания оттенка сомнения, пренебрежения» [Ож.: 725]. И только Уш., охватывая все – несомненно взаимосвязанные, но не тождественные – случаи и типы употребления частицы там, разъясняет: «Употребляется в предложениях и словосочетаниях с разделительными союзами, а также после местоимений и местоименных наречий, преимущественно неопределенных, для придания оттенка сомнения или пренебрежения» [Уш.: IV, 649].

Таким образом, если в БАС частица там – только средство передачи возражения и сомнения, то в Ож. и в Уш. учитывается также и семантика пренебрежения, что, однако, не решает проблему до конца.

Кажется совершенно очевидным, что семантическим центром этого слова является значение отчуждения, а все остальное – возражение, отрицание, сомнение, пренебрежение и т. д. – только контекстуально обусловленные экспрессивно-семантические модификации и приращения.

Там – с его основным местоименно-наречным обстоятельственным значением ‘не здесь’, ‘не теперь’ (откуда далее ‘не в моем сознании’) – отсылает в другие локусы, в другие времена, в другие культурные и ценностные миры, куда от «я – здесь – теперь» можно перебраться только оценивающей мыслью. И если оценивающее сознание воспринимает «другое» как «чужое – плохое», то принадлежащее ему там оказывается знаком отчуждения и – в силу отчуждения – знаком отрицательной оценки. Ср.: «– Мусье, любезнейший! ну что ж карту-то!.. – Карты нет-с; а что прикажете, – отвечал лакей, – вот закуски здесь на столе-с… – Ну, какие у вас там закуски! мерзость какая-нибудь!..» (И. И. Панаев. Провинциальный хлыщ).