половины того ужаса, что испытал в тот момент.
— Что вы сделали? — спросил его Джим, чувствуя, как ладонь, сжимающая пишущий диктофон, начинают потеть. — Когда обнаружили тело.
— Мы погрузили бедняжку в багажник моей машины, отвезли километра на два от отеля, и сожгли на пустыре.
— Вот черт, — ругнулся Боб. — Беда.
— В каком смысле?
— Один из способов избавления от призрака, который мы используем чаще всего, — ответил мужчина, почесав коленку, — достаточно прост. Нужно просто найти кости мертвеца, которые принадлежат неупокоенному духу, полить их святой водой с примесью соли и крошек серебра, и сжечь. Если останки принадлежат призраку, то они вспыхнут так, словно их окунули в бензин и обваляли в порохе. Но теперь, если конечно там есть призрак, нам придется разбираться с ним по-другому. Но с чего вы взяли, что он там есть?
— Не знаю на счет призрака, но что-то там точно есть. Приблизительно за три года там было совершено двенадцать самоубийств, и тринадцать смертей по естественным причинам, — мистер Туллис сделал недолгую паузу, наблюдая за реакцией охотников. — Сердечные приступы, инсульты. А вот… я специально перевел их на английский язык, — он кивнул в сторону бумаг, которые Боб сжимал в своих руках. — Сами посмотрите. Люди вешались, перерезали в ванной сами себе вены и глотки, в лучшем случае наглатывались таблеток. Был даже один мужчина по имени Кристофер Додсон, одинокий турист из Канады. Примерно год назад он утопился в унитазе. Не представляю, как ему это удалось. Еще очень странное самоубийство было у Глеба Потавски, он, лежа на кровати, расчесал себе горло настолько сильно, что дошел до пробил трахею и захлебнулся в собственной крови. Еще была Елена Шевчук, это была самая жуткая и странная смерть. Мне еще месяц после увиденного снились кошмары. Она взяла кухонные ножи, их увесистую деревянную подставку, и прибила себя ими к полу. Обе ноги и левую руку. А свободной распорола себе живот.
— Ох, ты, — выдохнул Джим, прочистив горло и глядя одновременно с этим в документы. Боб рассматривал фотографию женщины, и по его телу прошла мелкая дрожь. — Скажите, когда была последняя смерть?
— Месяц назад, — сразу же ответил владелец «Падающей звезды», словно с самого начала беседы ожидал этого вопроса и без конца прокручивал слова у себя в голове. — Молодая женщина направлялась в Москву. Ее нашли на кухне с ножом в груди. После этого случая я позвонил вам. Эта гостиница принадлежит мне вот уже двадцать лет, она досталась мне от отца. Мы всей семьей, продав в Америке все свое имущество, иммигрировали в Россию. Я бы давно мог продать мой отель, или даже велеть снести его к чертовой матери, но не могу. Он единственное, что осталось у меня от родителей, поэтому я вынужден просить помощи у вас.
— А почему попросту не закрыть тот номер и все? — спросил мужчину Боб. — Никого не пускать туда. Ведь самоубийства происходят только там, верно?
— Точно, — кивнул мистер Туллис, — но все не так просто. Я уже думал об этом, и закрывал его, но постояльцы начали жаловаться на всякие разные звуки, доносящиеся из номера «24». Грохот бьющейся посуды, мученические стоны, мольбы о помощи, истерический смех, вой и трупные запахи, доносящийся из вентиляции в других номерах, звук льющейся воды, стук по трубам. У моего отеля в последние полгода количество посетителей уменьшилось в два раза, пошли слухи. Один раз даже приезжал журналист-писатель, желающий «раскрыть», — мистер Туллис насмешливо сделал знак «кавычки» пальцами рук, и затянулся, — наш рекламный трюк и рассказать всем, что это лишь способ пиара, но на следующий день его нашли мертвым, на кровати с простреленным виском и короткоствольным револьвером в правой руке. Полицейские не верили, что никто, ни персонал, ни гости не услышали звук выстрела, но после экспертизы они нашли следы пороха на руках самоубийцы, к тому же дверь и окна были заперты изнутри. Никто и никогда не слышал ни единого звука из номера «24», когда в него кто-либо вселялся. Вы сможете что-нибудь с этим сделать?
— Постараемся, — укоризненно смотря на мистера Туллиса, сказал Боб. — Вы нас проводите в номер?
— Да, конечно, — поднимаясь со стула и кладя дымящую сигару в прорезь в пепельнице, ответил он. — Наши горничные, должно быть, уже заканчивают уборку. По пути, кстати, вы можете зайти в наш небольшой ресторанчик и купить себе попить или поесть. Я это к тому, что после захода солнца к вам туда никто не придет, все очень боятся. Персонал туда даже днем с трудом удается загнать. У одной уборщицы, подрабатывающей на пенсии, представьте себе, спустя пятнадцать минут пребывания в 24-ом номере оторвался тромб. Прошу за мной, пожалуйста.
Глава 4
Поднявшись по поскрипывающим деревянным ступенькам на второй этаж и сжимая в руках по бутылке купленной несколько минут назад простой газированной воды, Джим и Боб в компании мистера Туллиса свернули налево и двинулись по коридору, освещенному большими светильниками, расположенными на стенах, почти касаясь потолка, на расстоянии примерно двух метров друг от друга.
По пути к номеру охотники расспрашивали хозяина «Падающей звезды» об особенностях всех самоубийств и смертей, произошедших в номере «24». «Были ли у них странные повреждения, раны в виде символов или надписей, предсмертные записки, или что-то вроде этого?» — стандартная цепь вопросов, когда дело касается призраков.
— На счет повреждений я понятия не имею, я же не патологоанатом, — с безмятежностью отвечал мистер Туллис, покачал головой. — Внешних странностей, если не считать сломанных синих шей, перерезанных вен, пен на губах и простреленных висков, вроде не было.
— Извините, можно вопрос немного не по теме? — за несколько метров до нужной двери спросил мужчину Джим.
— Да, конечно.
— Меня немного смущает то, как спокойно вы говорите обо всех этих жертвах. Я только раз видел переживание на вашем лице, когда вы рассказывали про первую умершую, проститутку. Почему именно ее кончина?..
— После двадцати пяти смертей я как-то, как бы это ужасно не звучало, начал привыкать к ним, — грустно вздохнув, ответил мистер Туллис, не дав Джиму договорить. — Нет того ужаса и дрожи в руках, лишь горечь и усталость. Я думаю, то же испытывают полицейские, выезжающие на свой пятидесятый в карьере вызов и видящие в квартире изувеченный труп. К