Читать интересную книгу Эксперт № 07 (2013) - Эксперт Эксперт

Впрочем, тут дело не только в чиновниках. Показательно само отношение к тематике промышленной политики. Мы ведь не случайно решили перепечатать эту статью из The Wall Street Journal. Представьте себе, что в этой уважаемой газете опубликован какой-нибудь очередной рейтинг, из которого следует, что в России плохо с инвестиционным климатом. Его ведь все процитируют и в очередной раз поплачутся, как все ужасно, — хотя любому здравомыслящему человеку понятно, что грош цена этому рейтингу в базарный день.

Вот, например, популярный в последнее время рейтинг Doing Business от Всемирного банка. Россия в нем занимает 112-е место, а Папуа—Новая Гвинея — 104-е, Замбия — 94-е, Белоруссия — 58-е. Конечно, можно сказать, что рейтинг показывает наше реальное место в этом мире, но пусть те, кто так считает, едут делать бизнес в Замбию. И ладно бы Россия — стремительно развивающаяся Бразилия занимает 130-е место (Китай — 91-е).

Но ведь что характерно. Про свежий вариант этого рейтинга у нас будут писать и рассуждать на каждом углу, а то, что европейские министры выступают с инициативой формирования единой общеевропейской промышленной политики, никому не интересно. Развивать промышленность — это же так скучно и ответственно, а бороться за повышение места России в рейтинге Doing Business — так увлекательно.

Кризис в помощь

Александр Кокшаров

Дисбаланс в экономическом развитии между богатым юго-востоком Англии и остальной Британией начинает сглаживаться. Во многом благодаря кризису

Фото: Mark Power / Magnum / Grinberg Agency

В 2008-м многие экономисты полагали, что Лондон и весь юго-восточный регион в целом, зависимые от финансового сектора и интегрированные в глобальную экономику, пострадают от кризиса сильнее всего. Однако самые серьезные потери рабочих мест в промышленности и строительстве произошли на севере Англии, на западе Мидлендса (Средняя Англия) и на юге Уэльса.

Но сейчас появляются признаки улучшения ситуации. С лета занятость на северо-востоке, в Йоркшире, и в Западном Мидлендсе растет быстрее, чем в среднем по Британии. Рост числа рабочих мест обеспечивается частным сектором экономики. Причем не только в услугах (гостиницы, рестораны, бары), но и в промышленности. В некоторых городах рабочие места создаются в строительстве, транспорте и розничной торговле.

Как и в остальной Британии, многие рабочие места оказываются временными, с неполной или с самозанятостью. Как и в целом в британской экономике, в этих регионах отмечается «парадокс производительности» — рост занятости не сопровождается увеличением выпуска ( «Парадокс производительности» в «Эксперте» № 36 за 2012 год). Однако в любом случае создание новых рабочих мест способствует сокращению безработицы и социальных расходов правительства. Так, в Йорке, 200-тысячном историческом городе на севере Англии, в течение последнего года число получателей пособия по безработице снизилось с 2,5 до 2,2% (в целом по Британии пособия получает 3,7% от всего трудоспособного населения).

За сентябрь—ноябрь на северо-востоке Англии число рабочих мест выросло на 25 тыс., в Йоркшире — на 42 тыс., а в Западном Мидлендсе (Бирмингем и окрестности) — на 30 тыс. Новые рабочие места — однозначно хорошая новость для депрессивных регионов, в которых до сих пор ощущаются последствия тэтчеровской деиндустриализации, в рамках которой закрывались угольные шахты и предприятия тяжелой промышленности.

«До кризиса в северных регионах более половины — до 55 процентов — рабочих мест приходилось на госсектор, в то время как в Лондоне их было лишь около трети. Как результат, в северных регионах частному сектору было сложно конкурировать на рынке труда в качестве работодателя, ведь тогда государство было довольно щедрым и платило часто лучше, чем частные работодатели. Сейчас же, после сокращений в госсекторе, ситуация нормализуется: частный сектор может нанимать сотрудников за меньшие деньги», — говорит директор консалтинговой компании Jobs Economist Джон Филипотт .

Так что нынешний кризис оказывает скорее положительное влияние на экономику британского севера. В отличие от деиндустриализации 1980-х, когда сотни тысяч людей с так называемыми устаревшими рабочими навыками оказались на пособиях по безработице и не смогли построить новую карьеру. С Филипоттом согласен Саймон Тилфорд , экономист Центра европейских реформ в Лондоне. «Во время правления лейбористов (1997–2010 годы. — “ Эксперт” ) госсектор в северных проблемных регионах Британии выдавливал частный сектор, в особенности на рынке труда. Сейчас же ситуация выправляется, поскольку баланс между государством и частным сектором значительно улучшился, и на севере вновь появляются растущие компании», — отмечает Тилфорд.

В более выигрышном положении находятся крупные города, чья транспортная инфраструктура позволяет вести бизнес с Лондоном и с европейскими странами. Например, по данным Торгово-промышленной палаты Лидса, Йорка и Северного Йоркшира, только за 2012 год в университетских Лидсе и Йорке было основано более 200 стартапов. Причем одной из причин развития предпринимательства в палате считают сокращение рабочих мест в госсекторе. Так как найти новую работу удается не всем и не всегда, кто-то решает начать свой собственный бизнес.

Впрочем, улучшение отмечается не везде к северу от воображаемой линии, проходящей с юго-запада на северо-восток, от Бристоля до Линкольна. Так, на северо-западе (регион Манчестера и Ливерпуля) значительного роста рабочих мест не случилось. Дело в том, что на северо-западе рынок труда и до кризиса был вполне конкурентным, а доля госсектора не была чрезмерной. В Уэльсе и Шотландии улучшений также не произошло.

Лондон

График

Северные регионы Британии нуждаются в новых рабочих местах больше южных

Технологии вытесняют моду

Лилия Москаленко

Постоянно открывать новые магазины, вкладываться в продвинутые логистические технологии — это способ удержаться на стагнирующем рынке одежды. Так считают в компании Mango, самой динамичной сегодня в сегменте быстрой моды

Энрик Кази, генеральный директор компании Mango, считает, что сегодня наилучшее время для экспансии на мировом рынке одежды

Фото: Виктор Зажигин

Испанская Mango готова стать новым лидером в сегменте fast fashion на рынке одежды. В 2012 году по темпам роста (22%) она обогнала таких законодателей быстрой моды, как шведская H&M или испанская Inditex. Несмотря на сокращение спроса на одежду во всем мире, Mango объявила о новом витке экспансии на глобальном рынке, включая Россию: в этом году планируется открыть сотни магазинов разных форматов в разных ценовых сегментах.

Самой динамичной на рынке быстрой моды Mango стала неожиданно. Компания не разглашает свои финансовые результаты, однако по косвенным признакам (рост числа магазинов в сети и количество франчайзеров) понятно, что развивалась она медленнее, чем конкуренты. На рынке Mango появилась в 1980-х, позже тех же Inditex и H&M, начавших свою деятельность в конце 1960-х. Бизнесмен турецкого происхождения Исаак Андик хотел наладить лишь обычную торговлю одеждой по каталогам для девушек-тинейджеров. Но проект не удался, и тогда Андик решил открыть в Барселоне магазин под брендом Mango — название пришло ему в голову после посещения Таиланда и показалось вполне подходящим для компании, ориентированной на молодежь. Подобно итальянскому Benetton, магазин предлагал одежду только ярких расцветок, без традиционной для Испании серо-черной гаммы. Бизнес стал активно расти, и уже в 1992 году Mango вышла на глобальный рынок. Однако компания не могла конкурировать с лидерами рынка доступной одежды, которые предоставили массовому потребителю возможность приобретать актуальные модные вещи по доступной цене. Так, Zara, входящая в Inditex, прославилась умением молниеносно создавать дешевые копии одежды с модных показов. Компания первой на рынке компьютеризировала офисы продаж, научилась сканировать спрос и поставлять правильный продукт в нужном количестве. Для наибольшей мобильности Zara размещала заказы в небольших ателье и даже на дому, в том числе в Европе. Близость к производству и точный маркетинг позволяли обновлять коллекции каждые три недели. Именно тогда и появилось понятие fast fashion. Другой лидер, H&M, к успеху пришел другим путем: к созданию коллекций привлекались именитые дизайнеры, например Лагерфельд. Пошив одежды H&M полностью отдала на аутсорсинг 700 китайским фабрикам, которые поставляли готовые коллекции в распределительные центры компании.