Не стоит, Митяй, соглашаться.
Увы, они поднимаются вместе. Друг, или скорее надсмотрщик, не особый любитель танцев, на её фоне теряется. Волнует это похоже, только меня, потому что Яра смеется запрокинув голову, положив руки на плечи партнера по танцу.
От серег Яры исходят отблески. Картинка фиксируется на подкорке. Такая яркая, нежная, веселая и не моя. Сжимаю челюсть и выдыхаю.
Меня так не устраивает. В корне.
Хочу её себе. До дрожи хочу. Так чтобы не на один раз. Надолго. Навсегда.
Увидел её вчера и улетел. Стопроцентное попадание. Как в Хантайское озеро с разбега нырнул снова. Ощущения точно такие же. Поджилки свело, дух перехватило. Зато пульс – тахикардия.
Понадобилось всего пара часов, чтоб всё осознать и смириться. Возможно, она и есть спасенье.
- Горыч, здоров, - от созерцания меня отрывает знакомый, смотрю на его протянутую руку. Какого приперся? Пожимаю, - Ты чего один сидишь? На тебя не похоже. Посмотри сколько сегодня девчонок, - после его слов оглядываюсь, реально. Как в эскорт каталоге, рыжие, белые, чёрные, если есть деньги, выбирай любую. Девочек – «на выгуле» видно с первого взгляда. Больше не интересно, даже смотреть.
Смотрю на свою.
- Я не один сегодня, - коротко поясняю.
- Это дочка Алеева что – ли? Давно её не было видно. Красотка. А попка какая, - тянет слащаво.
- Не смотри в её сторону даже, - говорю предостерегающе.
- Воу, ты её новый заступник? – произносит с насмешкой, - Она столько потянет? Димон, смотрю, тоже здесь.
Слегка приподнимаюсь и хватаю его за затылок.
- Или ты рот закрываешь, или язык свой будешь по всем свалкам города искать, ты меня понял?
Ответить он не успевает. Рядом со мной материализуется тот самый милый херувимчик, предмет наших разногласий. Кладет руку мне на предплечье.
- Что-то я устала. А у вас тут веселье, я посмотрю, - делает знак рукой, чтоб отпустил. Соглашаюсь.
Шульга выдыхает, только сейчас.
- У нас гости? – смотрит на урода, - Надо знакомиться.
- Я Борис, Шульга. Ты меня не помнишь? Мы пересекались, Саяра.
- Папа кого-то из твоих защищал или сажал? – с виду она излучает доброжелательность, но взглядом дает понять, на короткой ноге быть с ней не получится.
Боря смеется. Затем начинает напоминать Яре, где их знакомили.
- Не помню, - произносит спокойно, смотрит на свои ноги, поправляет платье. Всё парень, к тебе интерес весь исчерпан. Никаких ужимок, мол, «прости», «к сожалению», от нее не дождаться.
- Значит будем повторно знакомиться, - произносит весело.
Дима его приглашает за наш стол. Он же не слышал.
Яра занята телефоном, бегло что-то печатает. Затем ей звонят. По теме понятно, рабочий момент. Она и так возни не разводит, всё четко по делу.
- Ты тоже юрист? – не унимается, в надежде с ней пообщаться, - У вас прямо династия.
Яра кивает, тянется ща бокалом и отпивает.
- Я думал вам хамр запрещен, - выдает с умным видом.
Яра смотрит на него как на безобидное, но неприятное насекомое.
- Я не мусульманка. И это безалкогольный мохито, - говорит как с ребенком, улыбка милейшая.
Борис удивлен, глаза выпучивает. Придурок.
- Папа православный татарин. Так тоже бывает, - переводит взгляд на меня, бровями указывает в сторону лишнего, тихо произносит, - Он безнадежный
Глава 9
Ругайте меня, можете даже настучать, если я еще вздумаю употреблять алкоголь. Пила же безалкогольный мохито, зачем было пробовать алкогольные – ответа у меня нет.
Голова разрывается, оторвать её, гудящую, от подушки совсем нереально. Да что голову, я глаза открыть не могу! Просто пздц.
Странное совпадение, открываю глаза, начинает тошнить. Посмеялся бы с меня Дима, и Сережа, и даже Семён. Стыдно признаться, но я в своей жизни я пила алкоголь от силы, раз пять. После этого раза, навряд ли, будет шестой.
Неужели уже возраст сказывается? На моё восемнадцатилетние был апогей моего «алкоголизма». Мы с Димой, и без того не трезвые, приехали к нам домой и выпили бутылку коллекционного виски, у папы много лет стоял, ждал своего часа и дождался. И надо заметить, ничего на утро мне не болело. Так что… всё дело не в количестве, а в качестве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Кошмарно выглядишь, пьянчушка, - я лежу в своей комнате, дома у папы. Из мужских голосов тут может быть только он сам и Дима, ребята из охраны никогда не рискнут зайти в мою комнату. Папа еще не прилетел. И это точно не голос Димы.
Открывать глаза я не тороплюсь, если кто – то хочет навредить болтать он не будет. Сдавливаю ладонями голову и сажусь на кровати, упираю локти в колени.
- Не думал, что отпускать тебя с Димой настолько опасно, - насмешливо – нахальные интонации позволяют определить источник звука поименно. Только его тут не хватало, - Глаза можешь не открывать, просто протяни руку, так уж и быть, помогу тебе.
Моей руки касается что – то холодное. Открываю глаза.
Руслан стоит, одним коленом опирается на мою кровать, протягивает мне стакан с водой. Судя по едва ощутимому запаху не просто вода.
- Не упрямься, я могу, конечно, тебя и сам напоить, но лучше не стоит. Обольешься, потом раздевать тебя придется, - голова реально не соображает, придумать что – то в ответ не могу. Разжимаю руку, в неё тоже ложится стакан, - Пей, обещаю, тебе полегчает. Опыт, - стреляет глазами, и улыбается во все тридцать два.
Чего – чего, а всё что связано с алкоголем, тема его. На вкус не противно, уже хорошо. Допиваю, стакан тут же исчезает из рук. Откидываюсь обратно в подушку, похоже, слишком резко, морщусь.
- Совсем что – ли плохо?
- Ты что тут делаешь? – голос сипит.
- И тебе доброе утро, - отзывается весело, - Пришел посмотреть, не остался ли Дима у тебя на ночь. А то мало ли, может ты жениху изменяешь, да ещё и не со мной, - отвечает, как ни в чем не бывало. Определить шутит или нет - невозможно. Приоткрываю глаза, с виду выглядит вполне серьезно.
- А попал сюда как?
- Пока тебя не было, я тут жил, можно сказать. У тебя отец очень отзывчивый и чуткий человек. Могла бы с него брать пример.
- Шёл бы ты…, - голос Руслана меня обрывает.
- Нет, малыш, я решил, что у вас поживу.
Его слова меня ой, как бодрят.
- А тебе не кажется, что для этого должны пригласить? – говорю откашлявшись.
- Видимо алкашка палёной была, на слух твой повлияла. Я же тебе уже сказал, я и так тут кучу времени проводил. А сейчас, батя вернется, ключи от квартиры заберет по-любому, от тачки смысла нет забирать, она не на ходу.
Алкашка, правда, палёной была. Другие аргументы просто отсутствуют, потому что я подрываюсь и несусь в ванную. Голову мою разрывает на части.
Сидя на полу, думаю о том, что Руслан последний перед кем бы мне хотелось выглядеть такой… убогой.
- Саяра, открой дверь, - просит стоя под дверью, до этого ручку дергал пару раз, - Волосы твои хотя бы попридержу, - не удерживается от подкола.
Из меня вырывается стон, никак с его словами не связанный. Не помню, когда мне в последний раз было так плохо. Дрожат не только руки, в голове всё дрожит, картинка перед глазами расплывается. По стенке встаю, прогладывая себе путь к раковине.
От вкуса зубной пасты тоже мутит. Мне не нравится так! Отвратительное чувство. Никто не виноват, сама идиотка. Никто не вливал, не заставлял, просто в какой – то момент стало через чур весело, к нам присоединились друзья Димы, парни болтали я пила, было вкусно. Один за одним, улетели несколько штук. Это от них так сейчас? Тогда очень жаль тех, кто пьет регулярно.
Руслану ждать надоедает, дверь открывается, словно я и не закрывала ей.
- Пойдем, девчонка упертая, - в этот момент я стою, оперившись на раковину.
Он отрывает меня от пола, подхватывает под ноги одной рукой, и несет обратно в спальню.
- Трудно было дверь не закрывать. Я ничего для себя нового не увидел, - словно мои мысли читает.