Как только песня закончилась, Комптон схватил лютню. Он спел печальную любовную балладу, сам себе аккомпанируя. На леди Анну его выступление, по всей видимости, произвело сильное впечатление.
Глядя, как она флиртует с другим мужчиной, Джордж испытал прилив непривычного раздражения. Ему вспомнился случай, происшедший более года тому назад, когда они с Комптоном и другими молодыми людьми из числа придворных старого короля Генриха проводили вечер в таверне неподалеку от Гринвичского дворца. Там им прислуживала привлекательная девушка. Она благосклонно принимала знаки внимания Джорджа… пока Уилл Комптон не увел ее с собой, соблазнив своей чарующей улыбкой и сладкими речами.
«Но сейчас все иначе», – пытался убедить себя Джордж. Герцог Букингем уже пообещал руку своей сестры Джорджу, и Комптон знал об этом. Джордж осторожно коснулся рукава леди Анны, снова завладевая ее вниманием.
– Не желаете ли прогуляться со мной? В этом парке много уютных мест и помимо этой беседки.
То, что она тут же поднялась и последовала за Джорджем, польстило ему сверх всякой меры. Звуки лютни и голоса́ поющих теперь были не более чем приятным фоном для их прогулки. Впоследствии Джордж не мог вспомнить, что именно они говорили друг другу. Он знал только одно – он очутился на небесах.
6
Вестминстер, 19 сентября 1509 года
Что касается Джорджа Гастингса, то его женитьба была согласована задолго до того, как он ответил на призыв своей бабки навестить ее в Вестминстерском особняке ее третьего мужа. Со дня прогулки с леди Анной прошло уже несколько недель, и с тех пор они виделись почти ежедневно. Правда, обычно они находились в большой компании, но Анна проявляла к Джорджу особое внимание и танцевала с ним чаще, чем с другими мужчинами. Постепенно он стал обожать это веселое существо с сияющими глазами. Движения леди Анны были грациозны, речь благозвучна, а формы тела приятны для глаза. Джорджу не терпелось поскорее разделить с ней ложе. Он намеревался прожить с ней до гробовой доски.
Поэтому Джордж был потрясен, когда его мать, сестра и бабка ополчились на него, воспротивившись его женитьбе.
– Мне непонятно, что вы имеете против леди Анны.
Слова Джорджа канули в глубокий омут безмолвия. Он с трудом сдерживался, чтобы не начать переминаться с ноги на ногу или не провести пальцем за воротником, который вдруг стал слишком тесным. Джордж подумал, что с женщинами дьявольски трудно иметь дело.
– Против леди Анны у меня нет возражений, – заявила его бабка. – Затруднение связано с ее братом.
Бабушка Джорджа была очень невысокого роста, но обладала величавой осанкой. Ее кабинет совершенно не напоминал женские комнаты в других домах. Тут находились полки, уставленные книгами и манускриптами. Письменный стол, занимающий главенствующее место в комнате, был завален большими учетными книгами. Единственная вышивка, которую здесь можно было увидеть, принадлежала сестре Джорджа Нэн, оставившей ее на стуле у окна.
Все три женщины выстроились перед Джорджем, словно готовые к бою рыцари перед барьером на турнире.
– Я знаю, что Генри Стаффорд заключен в Тауэр, – начал было он. – Но ему до сих пор не предъявили никаких обвинений. Он…
– Мы говорим не о лорде Генри, – перебила его мать. – Проблема в Букингеме. Этот человек непредсказуем. Точно таким же был и его отец. Он честолюбив, горд, вспыльчив. Ничего хорошего из объединения с семейством Стаффордов не выйдет.
Как и ее собственная родительница, мать Джорджа при своем хрупком телосложении была наделена сильным характером. Она была чуть выше старухи, и годы пока еще не наложили на нее свой разрушительный отпечаток. Она сложила руки перед собой, но в остальном в ее внешности не было и намека на кротость.
– Король одобрил эту партию, – сказал в свою защиту Джордж.
Бабка и мать обменялись многозначительными взглядами, смысла которых он понять не смог, хотя и догадывался, что в них таится нечто не очень лестное для короля Генриха. Во взгляде Нэн было чуть больше сочувствия по отношению к брату.
В свои двадцать пять лет сестра Джорджа была самой молодой среди благородных фрейлин. Будучи графиней Дерби, она вместе с леди Анной служила при дворе и поэтому знала ее гораздо лучше, чем мать и бабка. Джордж подумал о том, чтобы призвать Нэн на помощь. Но если претензии его родных были, собственно, не к леди Анне, то какой от этого прок?
Он попробовал другую тактику.
– Не так уж и плохо, что самый видный вельможа в королевстве желает видеть меня своим зятем. Но помимо этого я нахожу леди Анну чрезвычайно милой дамой и сочту за счастье связать с ней свою жизнь.
– Ты не должен позволять плотскому влечению влиять на принимаемые тобой решения, Джордж, – возразила ему мать.
Боже праведный! Было смешно слышать это от нее. Его мать своевольно вышла замуж, как только умер старый король, надеясь в неразберихе, царившей до тех пор, пока не установилось новое правление, избежать наказания за замужество без высочайшего дозволения. Да, она уже вдовствовала целых три года и была достаточно взрослой, чтобы знать, что ей нужно. Однако некоторые из ее сыновей видели в ее новом супруге, Ричарде Сэшеверелле, лишь охотника за богатым приданым.
Мэри, мать Джорджа, будучи единственной наследницей титула баронов Хангерфорд, владела значительным состоянием. К ней по-прежнему обращались как к леди Хангерфорд, а не как к леди Гастингс или госпоже Сэшеверелл, поскольку титул Хангерфорд был более знатным, чем два последних.
Джордж, как правило, воздерживался от замечаний по поводу ее повторного замужества. Свою мать он обожал. Она позаботилась о том, чтобы он получил превосходное образование, к которому стремились далеко не все аристократы. После смерти отца став воспитанником короны, Джордж поселился при дворе, а его мать переехала жить в их лондонский дом на Тэймз-стрит, чтобы быть к нему поближе. В то время ему досаждала ее опека, но даже тогда он понимал, что ею движет материнская любовь.
В любви своей бабки Джордж был не уверен. По правде сказать, она его пугала. Ей было без малого семьдесят лет, но она оставалась необычайно подвижной для своего возраста и умела обратить трость в грозное оружие. Первым мужем бабушки был лорд Хангерфорд, дед Джорджа, и она до сих пор носила этот титул. Второй ее супруг был всего лишь рыцарем. Третьего мужа, Хью Вогана, даже не посвятили в рыцари ко времени бракосочетания, состоявшегося за несколько лет до рождения Джорджа. Он слышал эту историю так часто, что помнил ее наизусть. Его бабка, вдова барона и дочь графа, вышла за простолюдина, восхищенная его мастерством на ристалище. В те времена Хью Воган был непобедим на рыцарских турнирах.