– К вам заместитель по связям с общественностью Лисицин Алексей Никанорович.
– Введите! – бабахнул расслабившийся было Клифт, но тут же поправился. – В смысле, пусть войдёт…
Тот вошёл – улыбчивый, угодливо-вкрадчивый. Чувствовалось, что улыбаться он начал ещё загодя, по ту сторону двери начальственного кабинета. Небось, когда хватился пропавшего бумажника, морду-то скособочил… А сейчас ничего, свыкся с потерей… А может, и новый кошелёк в карман положил?
– Как там наша общественность поживает? – уже освоившись вполне с ролью руководителя, покровительственно осведомился Клифт.
– Да по-разному, – уклончиво начал заместитель. – Вы же понимаете, что экономическая ситуация в стране и в регионе складывается не просто. Многие промышленные предприятия в области встали. Люди потеряли работу. На этом фоне социсследования – наши, закрытые, естественно, фиксируют э-э… некоторые негативные тенденции отношения общественности к нашей компании. Дескать, многим, и в агропромышленном комплексе особенно, приходится затягивать пояса, а нефтяники жируют. При этом сырьё – источник своего обогащения, качают из здешней земли-матушки, на которой ещё деды-прадеды местных аборигенов жили…
– Резон в таких мнениях есть, – согласился Клифт.
Лисицин утёрся платком:
– Уф-ф, запарился, такая жарища на улице… Если б не кондиционер… Тут ведь смотря как, Юрий Степанович, к этому вопросу подойти. Без нас, нефтяников, эти деревенские лапотники ещё тысячу лет бы по земле родимой ходили, пахали да сеяли, перебивались бы с хлеба на квас. И не догадывались бы, какое добро в здешних недрах сокрыто. А как начали мы бурить да качать – сразу столько завистников появилось! Мы же налоги в бюджеты всех уровней сполна платим. Наша компания – один из главных налогоплательщиков области, бюджетообразующая, можно сказать! А понимание этого факта среди населения, я бы сказал, недостаточное. Опять же, газетки некоторые народ баламутят, общественность против нас, нефтяников, настраивают.
– И… что? – вяло поддержал мало интересующий его разговор Клифт.
– Следует усилить меры контрпропаганды! – вдруг по-военному чётко, даже пристав с кресла, отрапортовал Лисицин. – У меня тут планчик составлен, позвольте доложить?
– Это надолго? – без энтузиазма осведомился Клифт.
– Да нет, весь я не буду зачитывать, – правильно понял настроение шефа Лисицин. – Тут много специальных пунктов для нашей пиар-службы… Вам в них вникать ни к чему. Пусть они сами на свой кусок хлеба с маслом, да ещё с чёрной икрой, зарабатывают. Я вас только проинформирую в общих чертах. Понадобится немного увеличить расходы, а Дарья Сергеевна, естественно, против…
– Валяйте, – обречённо разрешил Клифт.
Лисицин с готовностью раскрыл перед собой папочку, зачастил, шелестя страницами:
– Мы, Юрий Степанович, работу по укреплению имиджа компании давно ведём. Так, в газете областного правительство, в районных газетах на территориях, где базируются наши производственные мощности, постоянно публикуются материалы о достижениях нашей компании, о помощи учреждениям социальной сферы, о передовиках, ветеранах нефтяной отрасли. На трёх телеканалах, вещающих на всю территорию области, постоянно идут циклы передач того же содержания. Но всё это, скажем так, плановая работа. А нужны… мн-э-э… прорывные акции, способные вызвать широкий общественный резонанс. В позитивном ключе, естественно. Такие мероприятия нами разработаны. Смета дополнительных расходов прилагается. Планируется и ваше непосредственное участие…
– Это, пожалуй, лишнее! – отрезал Клифт. Не хватало ещё в видео хронику попасть!
– Простите, Юрий Степанович, но с такой позицией я категорически не согласен! – продемонстрировал неожиданную настырность Лисицин. – Дело в том, что генеральный директор Южноуральской нефтяной компании в нашем крае – традиционно фигура публичная. Можно сказать, наш гендиректор один из творцов реальной политики в регионе. Компания имеет решающее слово при выборах депутатов различных уровней, да что там депутатов, в принципе, и самого губернатора! А сколько политических партий из наших рук кормится?! Сегодня в Законодательном собрании области, например, мы имеем мощнейшее нефтяное лобби, которое позволяет нам проводить выгодные компании законы, особенно связанные с разработкой недр, экологией. Когда мы принесём вам закрытые ведомости по расходам на поддержку общественно-политических организаций, всё сами увидите. К нам едва ли не вся местная оппозиция, все эти пламенные обличители режима, на брюхе раз в месяц за жалованием приползают…
«Линять надо отсюда…» – тоскливо подумал Клифт, не желавший вникать во всю эту муть, а потом вздохнул, словно крайне занятой человек, вынужденный заниматься пустяками:
– Давайте конкретные предложения. Где моё присутствие крайне необходимо?
Заместитель приободрился:
– На одном мероприятии из представленного плана ваше присутствие обязательно. Оно обещает привлечь повышенное внимание общественности, а главное, средств массовой информации.
– Артистов каких-нибудь пригласите с концертами? – догадался Клифт. – Пугачёву, Галкина? Мне вот ещё группа «Лесоповал» нравится…
– Артисты тоже будут, – пообещал заместитель. – Мы их на празднование дня города через две недели подрядили. Но то мероприятие, о котором я говорю, должно подчеркнуть особо, что мы – социально-ответственная компания.
– О чём речь, не тяни, – окоротил заместителя Клифт. А сам думал с раздражением: интересно, ему, как руководителю, обязательно до шести вечера в кабинете парится? Или можно слинять пораньше? И что бы насчёт жратвы сообразить – в гостинице поужинать, там-то наверняка челядь подсуетится, или в ресторан какой-нибудь местный зарулить?
– Это мероприятие уже сегодня, – огорошил его Лисицин. – Поездка в детский дом с вручением подарков. Согласны?
Клифт, подумав для вида, кивнул благосклонно:
– Это дело хорошее… Кстати, насчёт ужина…
– Через полчаса выезжаем. – Предупредительно пояснил заместитель. – Там и поужинаем.
– В детском доме? – изумился Клифт.
– Да что вы! – всплеснул руками Лисицин. – Места там чудесные. Лес. Речка. На природе и перекусим…
10
К детскому дому, расположенному на окраине утопавшего в июльской зелени села, на бережке особенно широко раскинувшейся здесь глади степной реки, подъехали с помпой.
Вереницу автомобилей возглавлял торжественно-чёрный, огромный, как грузовик, джип – «Ландкрузер». В нём, овиваемые прохладной струёй воздуха из кондиционера, восседали Клиф и Лисицин. На переднем сиденье броне щитом застыл молчаливый охранник. Следом, пыля по просёлку, подкатила колонна разномастных иномарок и микроавтобус «Пежо» – с подарками детям и снедью для шефов по случаю предстоящего по поводу благотворительной акции банкета. На «Газели» подъехали бригады телевизионщиков.
Лисицин споро выскочил из машины, и поспешил к журналистам, торопливо вспарывающим замки – «молнии» кофров с аппаратурой, расставляющим на траве боевые треножники видеокамер.
Клифт, выбравшись из джипа, крутил головой, обозревая окрестности.
– Эх, Юрий Степанович, красота-то какая! – услышал он за спиной.
Оглянувшись, увидел второго зама, Борщёва.
– Нас, Юрий Степанович, встречают, – предупредил тот.
Клифт с интересом рассматривал находившийся в полусотне метров детский дом. Явно постройки прошлого века, но крепкое ещё двухэтажное здание, рубленное из широченных, в два обхвата брёвен вековых лиственниц, с затейливой резьбой по наличникам окон, крашеных в весёленький голубенький цвет, с крышей, крытой бурым от ржавчины кровельным железом. На широком крыльце с деревянными столбами-колоннами застыла стайка детей и взрослых: две девочки в сарафанах до пят, кокошниках, с хлебом-солью, и несколько мужчин и женщин в строгих деловых костюмах и платьях. В сторонке, несколько на особицу – баянист залихватского вида с инструментом на груди.
Трусцой, гремя разгрузкой, как солдаты, занимающие боевые позиции, деловито пробежали мимо телеоператоры, заняли господствующие на подступах к крыльцу позиции.
– Пойдёмте потихонечку, – предложил Борщёв.
С приближением гостей баянист рванул меха, и выдал переливчато мелодию, в которой Клифт не без удивления угадал «Свадебный марш» Мендельсона.
– Та, что впереди, заведующая детским домом Горячева Елизавета Ивановна, – нашёптывал между тем Борщёв. – Рядом – глава района, Антон Фёдорович Поршнев. Ну и мелочёвка разная – завотделом районного образования, учителя, воспитатели…
Заведующая детдомом – на удивление молоденькая, худенькая, стройная, сама не слишком отличавшаяся от старших воспитанниц, рдея щеками, шагнула навстречу гостям. По кивку Борщёва угадав, кто в этой процессии главный, обратилась к Клифту: