висевшая в воздухе, напоминала паутину, в которой застревали его мысли. Хватило пары секунд, чтобы сформулировать насмешливую просьбу:
— Уточни, что ты имеешь в виду.
— Не надо трепать нервы присутствующим. Сделка — чистая по документам и деньгам, довольно выгодная для обеих сторон. Это только прикрытие.
Она слышала отсутствие удивления в его реакции. Спокойную силу и уверенность в собственной непотопляемости. Конечно, у него было время всё обдумать и понять. Но сейчас всё выглядело так, как будто даже возможные потери интересовали меньше, чем русалка, ускользнувшая из постели этим утром. Поэтому он, не отводя взгляда, уточнил только одно:
— Кто ты?
— Это не важно.
— Секс со мной тоже был прикрытием?
— Считайте это утешительным призом.
— А начальник в курсе твоих постельных талантов? Может мне стоит договориться с ним и включить тебя в сделку?
— Уверена, что ему понравится видео с камер наблюдения. Оно станет прекрасным дополнением его коллекции компромата. Но лично для себя вы добьётесь только ухудшения условий контракта.
Улыбка, которой он встретил подобное признание, была недоброй. Примерно как та, с которой он приставлял стекло к её шее. Акула, почуявшая кровь, не прекратит атаки. А под его взглядом у неё подгибались колени. И вот этого нельзя было показывать, ни при каких условиях.
— Тогда, может, уедем, чтобы продолжить? Вряд ли такая как ты интересуется мелочевкой. Значит у меня серьезные проблемы. Можешь даже кивнуть в этом месте, хотя это, в сущности, не обязательно. — Он всерьез старался, чтобы голос не звучал так же жалостливо, как и сама фраза, бившаяся в голове. В подобной торговле нужно знать, что предложить в обмен на желаемое, а он отчаянно барахтался на чужой территории. И ответ закономерно ударил невозмутимым кивком. — Я готов принять поражение. Вопрос исключительно в отступных. Одна ночь явно недостаточная цена за то, что мне предстоит потерять. Ведь ты же не собираешься задержаться и утешать меня, как я понимаю…. Тогда пусть в моем распоряжении будет хотя бы этот день.
Он не собирался её отпускать. Сегодня или завтра. Пока её тело, под простенькой одеждой, манило и обещало повторение сладкого безумия. Они оба это понимали. Так же как и то, что подобное состояние не будет длиться вечно. Слишком велики противоречия. Проблема была только в том, что она ощущала себя слишком слабой, чтобы сыграть в эту игру и суметь потом уйти с поднятой головой. Значит, исчезать надо было прямо сейчас. Создавая максимально плотную завесу из тумана, прикрывающего позорное бегство. Она грустно улыбнулась.
— Не стоит всё измерять в категориях цен. Вы сделали выбор. Я сделала выбор. И теперь нам предстоит с этим жить.
— Ты так уверена в себе, считая, что сможешь жить дальше, как ни в чем не бывало? Полагаешь будет просто уйти, если я — против? Удивительно, какие ресурсы можно подключить, чтобы сделать это невозможным. Полиция. Мамины ищейки. Вряд ли ты совсем не представляла того, кто я такой и чем является моя семья. Так или иначе, но с нами лучше жить в мире.
— Я рискну.
— Тем хуже для тебя. Разочарования даются тяжело.
— Уважаю ваш выбор, принц. — Выдохнула она, оглядываясь на дорогу. — Наверное, это ваши адвокаты?
— О, да! Самое время продолжить работу. Ведь когда в сделке участвует такая ненадежная женщина, стоит дополнительно все перепроверить… Тщательно уточнить все детали.
Он проводил её взглядом, продолжая размышлять, что она имела в виду, говоря, что сделка — только прикрытие. Самоконтроль в него был вбит с детства, но почему-то именно сейчас держать себя в руках было особенно тяжело. И это было немного странно. Она будоражила гораздо сильнее, чем он мог себе позволить. Особенно, если у него, на самом деле, серьезные проблемы.
Но когда из подъехавшей машины степенно вышел лощеный адвокат, у которого на лбу было написано жуткое недовольство происходящим, времени на эмоции уже не оставалось. Нужно было успокоить этого маминого ручного пингвина, который с места в карьер начал выговаривать противным голосом:
— Вы меня по телефону не дослушали. Если я работаю на вашу семью, это не означает, что я буду бегать по задворкам и готовить подписание документов в таких условиях. Мадам подобное отношение к делам не одобряет.
— Я в курсе, что именно, не одобряет моя мать. А тебе лучше умерить свой пыл. Документы перепроверены?
— А я говорил, что это займет гораздо больше времени, чем вы мне выделили, и завершение сделки сегодня категорически не возможно, если необходимо…
Принц уже слышал раньше эти нотки презрительного высокомерия, но сегодня был не тот день, когда был готов терпеть что-то подобное. Он фамильярно приобнял за плечи юриста, аккуратно вышагивая рядом с низким парапетом, отделявшим площадку от головокружительно крутого обрыва в море. Прекрасно зная, что пингвин побаивается высоты и открытых пространств. Дождавшись пока пульс канцелярской крысы начал отплясывать польку, молодой человек доверительно произнес:
— Роберт. Я могу вас так называть? Мне очень жаль отрывать вас от столь важных дел моей семьи. Сейчас. Когда сделка почти завершена…
Остановившись на краю над обрывом, он с усилием развернул человека в костюме к морю. Подождал, пока тот сделает небольшой глоток обжигающе горячего воздуха. Подумал, что грамотных юристов всё-таки не стоит сбрасывать в море, даже когда этого очень хочется и продолжил свою проникновенную речь.
— Посмотрите, мой друг! Какие роскошные камни внизу. Обнажены отливом. Глядя на них по-другому оцениваешь бренность нашего бытия. Ведь так? Что стоят все эти споры о потерянном времени на фоне такой красоты! Я прав?
— Да. Очень… Красиво….
Теперь, когда страх перед непредсказуемо-буйным наследником семьи размягчил лед пингвиньего сердца, оставалось только поощрить подобную реакцию. Поэтому принц улыбнулся, разжимая свою руку, удерживавшую юриста от бегства и объявил:
— Так давайте мы все, сейчас, выпьем шампанского и отпразднуем саму жизнь. Такую короткую и такую непредсказуемую. Бернар, будь любезен…
Рыжий охранник понимающе кивнул и выпустил из машины суетливого официанта, который сервировал небольшой столик. Дорогое стекло. Пузатые бутылки с невзрачно-благородными этикетками. Микроскопические бутерброды и закуски на шпажках. Тонкие салфетки и белоснежные перчатки официанта. Все напоминало импровизированный пикник, на который пришло слишком много лишних людей.