— Слушай, — начинаю я, вспоминая слова Йонаса, — а что за спортбаза?
— А, так Йонас одно хорошее местечко называет. Там качалка, есть ринг, ну и тир. Все для того чтобы пар ребятам выпускать. Законно.
Последнее слово Леха с усмешкой произносит, выпуская дым через ноздри.
— Интересно, — задумчиво киваю, — а где это?
— Да в конце Северного бульвара, помнишь, мы Белку вчера отвозили? Там тупик. Возле речки.
Речка это, конечно, громко сказано. Скорее болото, во всяком случае в этой части города.
— Можем, кстати, съездить. Покажу тебе там все, ну и постреляем. Только через полтора-два часа, — предлагает Леха, посмотрев на часы. — А потом надо вернуться в ресторан, суббота сегодня, народу много будет.
Соглашаюсь.
Мы докуриваем и идем в ресторан. Садимся за барной стойкой. Бармена еще нет, его смена вообще с трёх часов дня.
Но зато по залу суетятся другие работники.
Официально ресторан работает с двенадцати, все сотрудники к одиннадцати подтягиваются. Я сегодня приехал рано, в пол десятого. Пока хозяина не было, походил по его владениям, посмотрел. Все заведения развлекательно центра соединены между собой. Из ресторана так вообще можно попасть во все места. Явно неспроста.
А еще дверь меня одна привлекла, что в узеньком коридоре находится, между рестораном и ночным клубом. С виду неприметная, под цвет стены выкрашенная.
— Привет, — слышу знакомый женский голос и, обернувшись, вижу рядом Лизу.
Она рукой по моему плечу проводит, по сути жест простой, но женские пальчики так ловко скользят по телу, вызывают мурашки.
— Привет, — отзываюсь я с улыбкой.
— Как дела, мальчики? — девушка вроде бы у нас двоих это спрашивает, но смотрит на меня.
— Хорошо. А выпей я кофе, так вообще было бы отлично.
— Сейчас организуем, — улыбается Лиза и отходит. Ловит в зале официантку и что-то ей шепчет.
Затем поворачивается и кивает нам. Но не возвращается, а идет к сцене. И только сейчас я замечаю, как на нее музыканты выходят, с шумом инструменты расставляют. Ну и Бэлла там тоже, разговаривает с парнем с гитарой.
Через несколько минут начинает играть музыка, певичка местная, моя, черт ее дери, будущая ученица, затягивает песню, читая текст по бумажке. Заучивает, видимо. А все происходящее на сцене — репетиция.
Нам с Лехой кофе приносят. Друг занят чем-то в своем телефоне, а я сижу, бодрящий напиток пью. А еще слушаю и смотрю на сцену, вижу, что и Бэлла мой интерес видит.
Спустя минут двадцать в ресторан люди заходят. Низкий, но крепкий мужичок, по всем внешним признакам — выходец с Кавказа. Рядом с ним два бугая, похожие меня вчера у дверей ресторана встречали. Леха при их появлении суетиться начинает, что-то льстивое чешет, а после ведет их к подсобным помещениям.
Бэлла
Захожу в ресторан и сразу иду в подсобку. В своей маленькой гримерке аккуратно вешаю чехол с платьем на крючок и сажусь перед зеркалом.
Снимаю солнечные очки. Думаю — накраситься, дома не успела. Тянусь к косметичке, что всегда здесь лежит, но…
А смысл? Вечером опять макияж наносить? И так пойдет. Без косметики я не хуже, а всего лишь моложе выгляжу.
Показав своему отражению язык, отодвигаю подальше косметичку и в эту секунду мне на телефон приходит сообщение. Мой инструктор на древней тачке пишет. Странно, что Йонас доверил меня новенькому. Хотя, может так и лучше.
Сохраняю его номер. Других знакомых Артемов у меня нет, так что под этим именем и записываю. Причем получается так, что этот контакт теперь у меня первый в списке.
В дверь стучат, громко кричу, что можно, и в гримерке появляется Жека — гитарист.
Он подходит ко мне, ставит на столик поднос с двумя чашками кофе, а затем достает из заднего кармана джинсов несколько сложенных листиков белой бумаги.
— Вот, распечатал, как и просила, — говорит он и протягивает мне листы. Смотрю — это тексты песен. Не то, чтобы я репертуар решила сменить, просто давно пора добавить пару новых песен. Их порепетировать так рано мы сегодня и собрались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Жека берет одну чашку и садится на диван. Я беру вторую, начинаю пить, кофе уже не горячий, и пробегаюсь по строчкам текста взглядом. В голове тут же начинает играть мелодия. У меня всегда так, даже когда читаю, я словно пою в своих мыслях.
— Отлично, — констатирую я. — Спасибо.
Жека улыбается, мол, не стоит благодарностей. Мы допиваем кофе и идем в зал.
Музыканты уже на сцене, как и их инстументы. Только встаю рядом с Жекой, договариваясь с какой песни мы начнем, как ко мне Лизка подходит.
— Белка, — начинает она тихо. — Ты меня извини, я вчера вспылила… Перенервничала.
— Это ты меня извини, — киваю в ответ. — Все нормально.
Лизка улыбается, чуть меня приобняв, и отходит. Ну а мы начинаем репетицию.
Сначала я сосредоточенно читаю текст по бумажке, припев знаю, куплеты как раз и разучиваю. На третий прогон текст перед глазами мне уже не нужен, я быстро все запоминаю. И, кстати, помню долго.
Так что бумажку я убираю и зачем-то смотрю в зал. И замечаю, что один внимательный слушатель у нас есть. Артем смотрит. Как и вчера, пока я на сцене пела. Да и в машине он тоже на меня смотрел. Казалось бы — ничего особенно. Но взгляд его по-прежнему меня странно волнует. Нет в нем ничего страшного, нет и похотливого. Скорее любопытство.
Разучиваем вторую песню. Тоже легко, все схватывают на лету. Даже место для импровизации нашлось, иногда хочется исполнить песню не как оригинал, свое добавить.
И вот на проигрыше, между двумя куплетами, я вижу, как в ресторан заходят люди. Обычно в это время к Йонасу народ приходит на переговоры или как там они это называют. Только вот пожаловал сегодня к нам Саит Садеков. А Йонас, помнится, говорил, что дел с ним больше иметь не будет.
Садеков — тварь. И тот еще извращенец. Нашей самой молодой официантке он такие мерзости предлагал, после чего за шкирку ее и к машине поволок. Хорошо что охрана вовремя среагировала, на парковке успели Настю у него забрать. Конфликт замяли. Но вот о случившемся запомнили.
Йонас когда узнал, кричал, что даже здороваться с Садековым не будет. А тут вон оно как.
Петь не могу. Как отрезало. Садеков уже минут десять в кабинете у Йонаса, значит о чем-то договариваются. А мне противно, аж до тошноты.
Не выдерживаю, останавливаю репетицию и иду к подсобке. У двери кабинета Йонаса Лёшка стоит. Заметив меня, сперва улыбается, а когда я за ручку двери берусь, хмурится.
— Ты куда?
— К Йонасу.
— Занят он, — хватает меня за руку Леша, но я успеваю нажать на ручку и дверь открывается.
Йонас и Садеков сидят рядом. Перед ними, на столе две чашки кофе, а еще замечаю маленький пакетик с белым порошком, который Йонас тут же убирает в карман.
— Ты что-то хотела? — сурово спрашивает Йонас.
А я словно язык проглотила, стою, молчу и глазами хлопаю.
В голове крутится: он опять начал?
— Ну, мы порешали же, да, Томасович? Через недельку заскочу, — Саит поднимается с места и идет в мою сторону, к двери. Я захожу в кабинет, жмусь к шкафу, чтобы случайно с Садековым не столкнуться. Чем он ближе ко мне, тем мне противней. Даже не смотрю на него.
Оказавшись рядом со мной, Садеков демонстративно фыркает. Уходит, не закрывая за собой дверь.
Проходит секунда, две, три.
— Какого хера ты врываешься ко мне? — рявкает Йонас, а затем смотрит на Лешку, что за моей спиной мнется: — А тебя зачем у двери поставили? Почему пустил?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я, я… — теряется Леша.
— Головка от… Пошел вон! — Йонас поднимается из-за стола, а Лёшка тут же исполняет приказ, вылетает из кабинета и закрывает дверь.
Поравнявшись со мной, Йонас с силой бьет ладонью дверь.
— Я сколько раз тебя просил… — начинает он, говорит тихо, но таким тоном, что лучше бы кричал.