Читать интересную книгу Не моя девочка (СИ) - Каретникова Ксения

Но Йонас отпускать меня не захотел. Слава для всех чудесным образом испарился, никто его якобы больше и никогда не видел, а меня в загородном доме заперли. Йонас как с цепи сорвался. Насильно меня брал, и, не то что бил, а вроде как шлепая, в азарт входил. Синяки при этом оставляя.

Тогда я первый раз забеременела. Потому что доступа к таблетками, которые я принимала, у меня не было. А я не хотела ребенка. Я понимала, если рожу от Йонаса, то все, это смерть моя.

Пришлось послушание играть. Поверил. Отпустил домой. А я в больничку. Таблетку волшебную приняла — и нет ребенка. Йонас ничего не узнал, наврала ему, что просто лечилась, за мной же приглядывали.

Через год снова беременность. И опять потому что Йонас сорвался. Его тогда общие знакомые с Садековым свели. Они в ресторане тусили, пьяные и обдолбанные. А я не люблю этого, до дрожи, до блевоты. Насмотрелась уже. Хамить начала Садекову, дура. За что три дня Йонас надо мной все в том же загородном доме измывался. Трезвый он еще адекватный, пьяный мутный, а накачанный наркотой — псих. Потом он в себя пришел, узнал, что Саит чуть нашу официанту не изнасиловал, каялся и пообещал мне, что больше ни-ни. И вот опять к нему эта кавказская рожа пришла. Не просто же так.

Вою. Тоненько и тихо. Потому что больно. Потому что деваться мне некуда.

Вечером выступление, а я не хочу ничего.

Вдруг в дверь стучат. Я кричу, что открыто и в помещение заходит Лизка. Подходит ближе и ставит на столик бутылку шампанского. Самого дорого!

— Йонас просил передать, — говорит она, — ты чего опухшая такая, ревела что ли?

Вот зачем она спросила?

Меня прорывает. Снова слезы текут и истерика душит, как Йонас меня несколько мгновений назад.

Лизка садится рядом и обнимает. Я рыдаю ей в плечо. И мы молчим, долго. Мне выплакаться позволяют. Наконец истерика затихает. Лизка встает, открывает шампанское и наливает его в бокал. Дает мне, со словами:

— Уходить тебе от него надо.

— Не даст.

— А ты пробовала?

— Пробовала! — рявкаю я.

Я в первый раз кому-то об этом говорю. И тут же жалею. Лизка же на Йонаса работает. Не знаю, способна она или нет весь разговор ему пересказать.

— Ладно, — я выпиваю шампанское залпом, затем встаю и беру салфетку со столика, промакиваю глаза, — все нормально. Все хорошо. Это я так… ПМС у меня.

Лизка хмурится. Не верит.

— Если ты захочешь поговорить… — начинает она, но я ее перебиваю:

— То я знаю где тебя найти.

Лиза кивает и уходит. А я наливаю себе еще шампанского, пью как лекарство, чтобы успокоиться. И, на удивление, оно действует на меня как снотворное. Я просто вырубаюсь, сидя на диване. И мне дом наш снится, папа, мама, я и кошка Дуся. Она только вот котят родила, рыженьких. Они пищат, а мама их вылизывает…

— Белка, — трясет меня кто-то за плечо и я открываю глаза, вижу перед собой Лизу, — выступление через сорок минут. Готовься.

Резко вскакиваю, сажусь перед зеркалом. Чувствую, что я никакая, да и лицо все еще припухшее, от слез. Косметика помогает убрать припухлость, тональник маскирует следы на шее, а вот мое состояние не меняется. Кажется что только хуже становится. Смотрю на бутылку шампанского и выпиваю его практически залпом. Попускает.

Через полчаса, накрашенная и одетая в платье, я выхожу в зал. Музыканты уже на сцене. Но я иду к бару и прошу налить мне шампанского. И тут же передо мной ставят бокал. Выпиваю. А потом прошу целую бутылку. Бармен смотрит хмуро, но просьбу исполняет. Улыбаюсь бармену с благодарностью, сама открываю бутылку, с выстрелом, но без брызг, делаю большой глоток. И тут понимаю, что на каблуках стоять неудобно. А мне на сцену надо.

Снимаю нафиг туфли и иду босиком к музыкантам. В одной руке туфли, в другой бутылка, в теле легко, а в голове весело. Но пусто. Выученные сегодня слова песен никак не вспоминаются. Ну, ничего, импровизировать будем.

Ставлю туфли на сцену рядом с микрофоном и мысленно хихикую — как будто на сцене со мной кто-то еще стоит. Дуэтом петь будем…

— Добрый вечер, — здороваюсь я в микрофон и вожу взглядом по залу. Йонаса нет. Зато за одним из столиков его сынок сидит. А у барной стойки верный пес Лёшка со своим то ли другом, то ли братом, Артемом. Кстати, красивое имя. Оба на меня смотрят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Белка, — шепотом окликает мне сзади Жека, — с тобой все нормально?

— Со мной отлично, — отвечаю я ему тоже шепотом, только вот забываю, что в руках микрофон держу и мой ответ весь зал слышит. Выкручиваюсь, произношу: — Со мной отлично пройдёт ваш вечер. Начинаем!

Первую песню исполняю бодро, зал аплодирует в конце, вторая и третья песни тоже даются легко, даже импровизации удачно получается. Пока проигрыши звучат, пью игристое из горлышка. На четвёртой песне шампанское заканчивается. А вот на пятой меня вести начинает, плохо вижу перед собой, а потом и вовсе не понимаю, что вокруг происходит…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 7

Артем

— Ребята, — буквально подбегает к нам с Лешкой Лизка и шепчет: — Там Белка не в адеквате. Ее бы домой отвезти.

Мы с Лехой одновременно киваем. Выступление ее видели. Вроде начала нормально, хоть и выперлась на сцену босиком, да с бутылкой шампанского в руках. А потом ее понесло. Начала между столиками ходить, пошатываясь и заикаясь. Лиза Бэллу в подборку увела, но, видимо, певичка не отключилась.

— Темыч, отвези ее, а? — просит меня Лёшка. — И можешь домой ехать. Завтра тебе рано вставать, — и протягивает мне ключи от машины, на которой мы уже второй день катаемся. Хоть и нехотя, но я соглашаюсь. Беру ключи и иду за Лизой.

Бэлла лежит на диване в гримерке. Вроде спит, глаза прикрыты, только вот бормочет что-то, несвязное.

— Бери ее и потащили через черный ход, — шепчет мне Лиза и сама со столика маленькую сумочку берет, проверяет что там внутри.

Платье у Бэллы красное, обтягивает все что можно и нельзя. Хорошо что хоть она в белье, а то бы я сейчас много чего лишнего увидел.

Беру ее и на плечо закидываю. А она лёгкая, оказывается, я думал потяжелее будет.

Выходим из гримерки. Лиза ведет меня куда-то вглубь, открывает ключом дверь. Ту самую, выкрашенную в цвет стены. Сворачиваем налево, однако я успеваю справа лестницу увидеть, ведущую вниз. Широкую, да еще ковром застланную. Странно это. Что же там, внизу?

Доходим до металлической двери, ее Лиза тоже ключом открывает, и вот — мы оказываемся на улице. Идем вдоль стены до парковки. Я к тачке подхожу, открываю и кладу послушное и обмякшее тело на заднее сидение.

— Знаешь где она живет? — спрашивает у меня Лиза, я киваю:

— Мы вчера ее до подъезда подвозили.

— Ключи в сумочке, — она отдаёт мне ее и сообщает:

— Одиннадцатый этаж, сорок четвёртая квартира.

— Понял, — говорю и за руль сажусь. Сумочку на пассажирское кидаю.

Еду, стараюсь аккуратно, но быстро. Не хотелось бы потом машину отмывать. Хотя вроде никаких позывов женское тело не издаёт. Даже не бормочет ничего уже.

Паркуюсь у подъезда. Бэллу снова на плечо, сумочку в руке держу. В подъезд захожу и вот уже в лифте поднимаюсь. А еще через минуту захожу в квартиру.

Свет не включаю, света от окна достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве.

Прихожая плавно перетекает в большую комнату "все в одном": тут и кухня, и столовая и гостиная. Есть еще комната за дверью, ну и санузел. В спальню заходить не решаюсь, кладу Бэллу на диван в гостиной и подхожу к окну, чтобы шторы задернуть, да окно открыть, а то душно. Замечаю что здесь балкон, размером с комнату. Обставлена хата вроде бы просто, ничего лишнего, чисто, мило, но сразу понятно, что дорого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выдыхаю с чувством выполненного долга. Уходить надо, но в горле сухо.

К раковине подхожу, интуитивно открываю дверцу шкафа сверху, там полка с посудой. Чашку беру и из-под крана воды наливаю. Выпиваю залпом и вдруг слышу: