Голову поднял, отпуская её губы, и наконец, услышал её стон. Жалобный, неудовлетворённый, шевельнулась под ним и выдохнула:
- Андрей!
И это была совсем не просьба, это был почти приказ. Жданов явственно расслышал командирские нотки. Улыбнулся ей в губы, руки её отпустил и начал двигаться. Катя, наверняка, думала, что это он её подобным образом мучил, а каких усилий ему стоило сдерживаться в течение пары минут, правда, показалось, что целой вечности, этой девочке пока не понять. Он пытался её поцеловать, но Катя от его губ увернулась, ей сейчас было не до глупостей, она была сосредоточена совсем на другом. Её руки, освобождённые из плена, бродили по его телу, словно заблудившись. Пальчики потянули его волосы на затылке, потом спустились ниже, заскользили вниз через всю спину, Андрей почти не замечал их, а потом дёрнулся и даже остановился, когда острые ноготки впились в его кожу где-то пониже поясницы. У него вырвался хриплый смешок.
- Не делай так, - попросил он.
- Как? - переспросила Катя и ногами его обхватила.
Он сошёл с ума. Это была первая мысль, которая в голову пришла, когда Жданов глаза открыл и понял, что он всё ещё на этом свете. Иначе не назовёшь, настоящее сумасшествие. По рукам бы себе надавать за то, что сегодня сделал с Катей Пушкарёвой. Без единого слова практически. Валерий Сергеевич его застрелит, если узнает, и будет во всём прав. Теперь даже неудобно как-то говорить, что он с Катей любовью занимался. Не было это похоже на занятие любовью, а всего лишь потребовалось свет выключить. И тормоза тут же сдали.
Не только у него, кстати. Интересно, это может потянуть на веское оправдание?
Осторожно пошевелился, понял, что лежит, прижимая девушку к себе, под щекой её волосы, рассыпавшиеся по подушке, а рука на её груди. Дышит Кате в шею, ей наверное щекотно, но не отодвигается. То ли терпит, то ли ей до сих пор всё равно, чувства ещё не вернулись. Он руку сдвинул вниз, едва коснулся её живота, а Катя вздрогнула. Жданов улыбнулся, в плечо её поцеловал и перевернулся на спину. Недавно полученное удовольствие волнами прокатывалось по разгорячённому телу. Он отодвинулся, и Катя сразу зашевелилась, и почти тут же села, спустив ноги на пол.
- Не уходи, - попросил он.
Она на секунду замерла у кровати, но потом тихо проговорила:
- Я в ванную.
Возражать он не посмел, только уловил момент, когда Катя прошла через полосу света, пробивающегося через дверь в гостиную. Одно мгновение видел её, обнажённую, затем хлопнула дверь ванной, и он остался один, в темноте, на смятой постели, со всеми своими греховными мыслями наедине, которые довольно быстро вытеснили появившееся было чувство вины и все доводы рассудка. Жданов руки в стороны раскинул и несколько минут лежал, чувствуя невероятную лёгкость во всём теле. Затем рывком поднялся. Ему приспичило камин разжечь. А ещё выпить бы не мешало, ведь если перед Малиновским оправдываться придётся, нужен хоть один достойный повод... чтобы объяснить случившееся.
Катя в гостиной появилась минут через десять. По закону жанра, в его рубашке, но роковой соблазнительницей при этом совсем не выглядела. Рубашка на ней смотрелась несуразно большой, а Катя в ней ещё более юной. С распущенными волосами и без очков даже на свои двадцать четыре совсем не выглядела. Хотя, что это он, двадцать пять!.. Совсем взрослая, улыбнулся он про себя. Не стал её долго разглядывать, знал, что она занервничает из-за этого или смутится, а то и всё разом, снова занялся камином и только иногда на Катю быстрые взгляды кидал. Она казалась ему осторожным котёнком, который новую территорию осваивает. Осторожно, бесшумно ступает и почти не заметно интересничает.
Не один из них не знал, что сказать.
Покрутившись у книжного шкафа, порассматривав вещи Жданова, и выяснив, что для проявления интереса у неё нет ни сил, ни настроения, Катя, посомневавшись немного, к Андрею подошла и опустилась рядом с ним на пол. Ноги под себя подогнула, рубашку расправила на коленях, и стала смотреть на огонь. Жданов тоже от огня глаз не отводил, сидел, обхватив колени руками, в одних брюках, и то не застёгнутых, и выглядел задумчивым.
- Домой меня отвезёшь?
Андрей на часы посмотрел и понял, что отведённое им же самим время почти истекло. Кивнул.
- Отвезу, конечно.
Катя вдруг голову ему на плечо положила. Андрей обнял её одной рукой, позволил устроиться поудобнее, а потом поцеловал в лоб.
- Всё будет хорошо, - зачем-то соврал он.
3.
Жданов сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик, и вот уже несколько минут в задумчивости поглядывал на неплотно прикрытую дверь каморки. Мысли в голове - совершенно не рабочие. Как ни старался на рабочий лад настроиться, ничего не выходило. Да ещё Ромка его разбередил, позвонил с утра, расспрашивать начал, что да как, а Андрей вдруг понял, что сказать другу ему совершенно нечего. То есть, рассказать есть что, но почему-то не хочется. Неловко, и даже стыдно немного, особенно за то, насколько сильно его вчерашний вечер из колеи выбил. Ещё вчера неловкость почувствовал, когда Катю домой отвозил. Уже невозможно было Кате в глаза смотреть, преданность изображать, за руку её держать. Что-то между ними случилось, к чему притворную любовь Жданов примешивать не хотел. Он на Катю украдкой поглядывал, и вроде всё знакомо в ней для него, а мысли и ощущения совсем другие. Смотрел на её пальто, вязанный берет, длинный шарф, обмотанный вокруг шеи, а представить пытался её другой, какой она была ещё час назад, сидела рядом с ним, в его рубашке, такая расслабленная, немного удивлённая произошедшим, как и он сам, и выглядела совсем иначе. Андрей, кажется, первый раз всерьёз задумался о том, почему Катя такая, какая она есть. Точнее, почему прячется за этой странной одеждой. А ведь на самом деле прячется, стараясь быть незаметной, почти невидимкой. Неужели из-за того парня, про которого ему рассказывала недавно? Жданов невольно зубы сжал, не обрадовавшись этим воспоминаниям. Попадаются же такие уроды на пути... Это насколько надо было девчонку обидеть, чтобы она в себе замкнулась на столько лет. Потом вспомнил, что он сам не лучше, и вообще паршиво стало. И, наверное, поэтому, прощание их вышло скомканным. Катя на него взглянула, тут же глаза отвела, негромко попрощалась и из машины вышла. А Андрей смотрел на неё, наблюдал за тем, как она через двор идёт, к своему подъезду. Плечи опущены и счастливой совсем не выглядит. А ведь Малиновский настаивал на том, что Андрей должен её счастливой сделать, хотя бы ненадолго. Вот только проблема в том, что Катя - это не Кира и даже не Изотова. Ей нужно что-то большее от него, а у него для неё ничего нет. А если честно, он даже до конца не понимал, чего она ждёт. Признания и обещания уже прошли мимо, а что дальше - даже не представлял.