Из своего кабинета вышел, порадовался, что Клочкова уже успела убежать с работы, и не придётся с ней общаться, вышел в холл, устроился в баре и теперь наблюдал исподтишка, как женсовет домой собирается. Переговариваются негромко, смеются, поджидают кого-то, а потом вдруг опомнились, и все разом, словно сговорившись, в его сторону посмотрели. Андрей отвернулся от них и подавил вздох. Он уже знал, с каким вопросом к нему сейчас подойдут.
- Андрей Палыч, а Катя домой пойдёт?
- Понятия не имею, - проворчал он в ответ и кофе глотнул. Поморщился, потому что тот уже успел остыть.
- А вы просили её остаться?
- Нет, не просил. Катерина Валерьевна сама такие решения принимает. - Повернулся и на женсоветчиц в упор посмотрел. - Ещё что-нибудь?
От его тона они смутились, и спрашивать больше ничего не стали. Зашушукались между собой, Жданов за ними не наблюдал, но прислушивался старательно. Знал, что они Кате в данный момент названивают. А та либо придумала себе чудовищную занятость на этот вечер специально для него, то ли он излишне волнуется из-за её "нежелания". Но ведь оно есть, "нежелание" это самое, он его чувствует!
И что самое странное, Андрея это волновало не потому, что это могло повредить ситуации в компании. Ему Катино настроение не нравилось, что она глаза прячет и явно чувствует себя неловко в его присутствии. Так посмотрела на него сегодня днём, словно решала, что с ним делать, и он заволновался. Появилась неуверенность, нужно было что-то делать, и кроме как Катю в охапку схватить, увезти ото всех подальше, и попытаться выяснить правду, Андрей ничего не придумал. А она, видите ли, задержаться решила на работе. Довести она его решила! Вот и весь ответ. А может, силу его чувств проверяет? В конце концов, Катя такая же женщина, как и все остальные, и ничто человеческое ей, наверняка, не чуждо. Все женские хитрости, уловки, всё это заложено в подкорке. И если Катя, при всей её наивности, до конца не осознаёт в себе эти "таланты", то это совсем не значит, что они не могут проявляться на уровне инстинктов.
В разгар его размышлений, позвонил Малиновский. Андрей для начала кинул взгляд на часы, и после этого уже телефон к уху поднёс.
- Как долетели?
- Как, как... - Голос Малиновского звучал без особого задора. - Кира меня несколько часов расспрашивала о твоих планах на будущее, и фигурирует ли она в них вообще.
Жданов хмыкнул, голову повернул и посмотрел, как женсовет полным составом в лифт загружается. Кати с ними не было.
- Что ты ей сказал?
- Что ты любишь её без памяти. А какой ещё ответ я должен был дать?
- Странно, что она мне ещё не позвонила. Вы уже в отеле?
- Да. Скажи мне, что у тебя происходит? Ты нашу Катюшку в ресторан уже пригласил?
- А должен был?
Малиновский помолчал.
- Палыч, ты инструкцию читал? Я же всё тебе там дотошно расписал.
- Ты расписал, - согласился Андрей язвительно. - И посреди стола оставил. Молодец.
- Какого стола?
- Моего! Точнее, твоя секретарша принесла и поставила пакет... перед Катей.
- Как? Я не давал ей таких указаний!
- А она у тебя самостоятельная.
- Андрей, что там у тебя происходит?
- Да ничего не происходит, - поторопился успокоить его Жданов. - Я успел вовремя.
- Что ж ты делаешь-то, гад?
Андрей невесело усмехнулся.
- Гад я, Малиновский, гад.
- Пригласи её куда-нибудь!
- А если она не хочет?
- Значит, плохо стараешься.
- Оставь меня в покое. Я сам разберусь.
- Я даже знаю как. Сидишь наверняка, и виски пьёшь.
- Кофе.
- Найди другого дурака тебе верить.
- Кофе, Малиновский.
Рома негромко хмыкнул.
- Значит, Катеньке сегодня ничего не обломится.
Жданов только головой покачал, почувствовав неожиданную горечь.
- Я чувствую себя сволочью, - тихо проговорил он в трубку. - Понимаешь? Она не заслуживает всего этого. Она не переживёт, если узнает.
- Так сделай так, чтобы не узнала. Сделай Катеньку счастливой, Андрюх, и она сделает счастливыми нас.
Андрей телефон выключил и понял, что после разговора с Малиновским, ему только тяжелее стало. У Ромки всё было просто и стыдно ему не было. Он искренне считал, что каждый человек вправе бороться за своё благополучие любыми методами. Ведь они никого не убили и не ограбили, а игра с чувствами человека не налагает особой ответственности, ведь никто за эти самые чувства не отвечает. Каждый выбирает по себе, как известно. Вот и Катя сделала однажды свой выбор: идти ей на поводу у Андрея Жданова или нет. Её никто не заставлял. Она сама решила.
Андрей очки снял и глаза потёр.
- Привет.
Он едва заметно дёрнулся, голову повернул и встретился глазами с Изотовой.
- Привет.
Она его за плечи приобняла, сунула пальчик за воротник его рубашки.
- Говорят, Кира уехала.
Андрей коротко кивнул.
- Надолго?
- На несколько дней.
Тёплые губы коснулись его щеки.
- Значит, у нас есть несколько дней?
- Лера... - Жданов усмехнулся, пытаясь быстро придумать отговорку повесомее. Общаться с Изотовой сегодня ему на самом деле не хотелось.
Неожиданно дёрнулся, когда дверь хлопнула. Через плечо обернулся и увидел Катю. Она выскочила в холл, с какими-то документами, в первое мгновение в растерянности посмотрела на пустующий ресепшен, потом голову повернула, его увидела, и Изотову, пристроившую локоток на его плече. Как-то неестественно высоко подбородок вздёрнула, а через секунду уже исчезла, и только дверь снова хлопнула.
Жданов мысленно чертыхнулся. А Лера снова к нему прильнула.
- Андрюша... Ты совсем не соскучился по мне? Мы уже несколько недель не встречались.
- У меня сейчас времени мало.
- И сегодня мало? Жданов, ты что, врёшь мне?
Он на стуле повернулся, к Изотовой лицом, и улыбнулся той натянуто.
- А ты уже собралась уходить? Давай на стоянке встретимся. Ты же понимаешь, что я не могу просто уйти с тобой под руку. Кире обязательно расскажут.
Валерия наклонилась к нему, и Андрей невольно заглянул в вырез её декольте.
- Я бы, если честно, не возражала, если Кире кто-нибудь рассказал... Но я буду умницей, не сверкай на меня глазами. - Быстро поцеловала его в губы, не обращая внимания на бармена, который изо всех сил старался их не замечать. - Через десять минут внизу.
Андрей согласно кивнул. А когда Лера деловым шагом направилась к мастерской Милко, Жданов вскочил и едва ли не бегом кинулся к своему кабинету. Вошёл, широким шагом его пересёк, сорвал с вешалки своё пальто и громко проговорил: