Но Эмили не подчинилась даже после того, как он взял ее за руку и мягко потянул за собой.
— Вот зачем вы все это делаете? — чуть не плача воскликнула девушка.
— Это не я придумал, мисс Ферфакс. Сначала ужин, затем поцелуи, все интимнее и жарче. Вы сами не заметите, как ответите согласием. И мы с вами обязательно окажемся в постели. Возможно, сегодня вечером, а быть может, в конце недели. Таков незыблемый ход событий. Я лишь ясно даю вам понять с самого начала, ради чего все это затеял.
— Послушать вас, мое мнение в расчет не идет, — возмутилась Эмили, колюче всматриваясь в черные глаза Антона, который жестко взял ее за плечи и склонился над ее лицом. — Если рассуждать по-вашему, то у меня нет права для отказа, если я имела глупость принять приглашение отужинать с вами!
— Теоретически такое право есть всегда. Да только вы сами не пожелаете им воспользоваться, — объявил Антон Диаз и немедленно поцеловал смятенную девушку. — Сам себе удивляюсь. Никогда так не бился над тем, чтобы заманить девушку в свои силки. Но оказывается, если тебе отказывают-отказывают, игнорируют-игнорируют, а потом все же уступают, это так сладко. За что вас и благодарю. Теперь я точно знаю, что, уступив однажды, вы будете уступать мне снова и снова… Пусть это будет нашей игрой. Я не возражаю, — бормотал он, целуя ее лицо.
— Вы невероятно самонадеянны, Антон, — рассмеялась Эмили.
— Все, что угодно, лишь бы вас заполучить, — бросил он и, снова взяв девушку за руку, повел к машине.
В дорогом ресторане, за изысканным ужином, Антон Диаз в избытке проявлял свои лучшие качества, он был сама любезность и предупредительность. С самого начала забрав инициативу в свои руки, он уже ее не выпускал.
Постепенно Эмили расслабилась. Ей ничего не приходилось делать, она просто ела, да слушала, да смеялась над остроумными шутками.
Антон рассказывал ей о том, как приходится разрываться между странами и континентами, как курьезны порой будни бизнесмена, как непостижимы люди, как велик мир…
За десертом Эмили положила подбородок на кулачок, и слушала, слушала. Ей не хотелось думать о том, что будет после… А «после» оказалось вполне невинным. Он просто отвез ее обратно, на порог родительского дома.
— Признайся, Эмили, сегодня ты получила удовольствие, — утвердительно проговорил он. — И запомни на будущее, девочка. Опасен не тот, кто искренен, опасен тот, кто скрытен. Если я и позволил себе шокировать тебя некоторыми своими высказываниями, то только потому, что знал наперед, что такая умная девушка, как ты, способна меня понять.
— Ты оказался весьма цивилизованным человеком, Антон, — сдержанно отозвалась Эмили. — И мне действительно было приятно провести этот вечер с тобой, — добавила она под выжидательным взглядом его черных глаз. — И все-таки в тебе есть что-то от черта, Диаз, — не удержалась она от замечания.
— Пусть так. Но завтра вечером у нас опять свидание, — объявил он ей.
— Хорошо, — ласково согласилась она.
То, что произошло в следующий миг, обрушилось на Эмили шквалистым ветром, которому под силу было все снести на своем пути.
Антон сжал ее в объятьях и накинулся на нее с обжигающими и яростными поцелуями. Эмили бессильно обмякла в его руках. Голова закружилась, и девушка глухо застонала, а затем обвила руками его шею и со страстью ответила на его поцелуи. Антон понял ее поведение по-своему и тут же просунул руки под ткань платья, стиснув ее груди. А когда ошеломленная натиском Эмили приникла к нему всем телом, он по-хозяйски сунул руку за кружевную кромку ее крохотных трусиков.
Он был близок к тому, чтобы раздеть и взять Эмили на пороге ее собственного дома, и она не подумала бы воспротивиться.
Сексуальный опыт двадцатичетырехлетней девушки ограничивался поцелуями и застенчивыми ласками. Прежде чем прежние ее кавалеры успевали подобраться к Эмили поближе, она уже разочаровывалась в них и давала отставку. Потому что ни один из них и не догадывался, что деликатность и терпение, проявленные с их стороны, окажутся невознагражденными. А главный приз получит самый стремительный, коварный и вероломный.
— Что я творю?! — процедил, опамятовавшись, Антон. Он схватил ее за плечи и, сотрясая, спросил: — Зачем ты позволяешь мне ласкать тебя на виду у всех?
Эмили Ферфакс посмотрела на него мутным взором и вытерла опухшие, слегка саднящие от поцелуев губы.
Он привел ее платье в надлежащий вид и заправил за уши растрепавшиеся пряди.
— Вот так-то лучше, — подытожил мужчина и подтолкнул ее к двери.
Эмили нерешительно взялась за латунную ручку.
Антон Диаз приостановил ее и обнял, зайдя со спины, скрестив руки поверх ее груди. Он склонился к ее шее и, лаская ее сочными поцелуями, прошептал:
— Прости меня, Эмили. Я не отвергаю тебя. Но только не сейчас и не здесь…
Он уткнулся носом в ее волосы и, с шумом втянув в себя их аромат, добавил:
— Пойми, я обещал твоему брату, что буду присматривать за тобой.
— Ты обещал моему брату? — резко повернувшись к нему, спросила девушка. — Что ты ему пообещал?
— Я поручился, что не воспользуюсь твоей слабостью, — обтекаемо ответил Антон Диаз, внимательно отслеживая все перемены, происходившие на лице обескураженной девушки.
— Как он смеет вмешиваться? Я взрослый человек, а не малый ребенок. И не нуждаюсь в его опеке. Он, кажется, забывается. Никому, даже собственному брату, я не позволю указывать мне, с кем быть, — к лукавой радости Антона негодовала Эмили.
— Ты совершенно права, Эмили. И я с тобой полностью согласен. Я не возражал Тому только потому, что понятия не имел о ваших отношениях. Но если ты убеждена, что не нуждаешься в его опеке, будем руководствоваться собственными представлениями… И все же сейчас ты должна вернуться домой. Иди.
— А ты? — робко спросила Эмили.
— Я не войду. Я позвоню тебе завтра. Сладких снов, сахарная, — пожелал на прощание Антон и, лишь слегка коснувшись ее губ, быстрым шагом направился к своей машине.
Глава третья
Неделя пролетела как в угаре. Эмили, что называется, по уши влюбилась в Антона, благоговела перед ним и старательно держала в тайне от всех свои чувства к нему. Никто из домашних не догадывался, как далеко в считаные дни зашло их общение. Ценой огромных усилий Эмили ухитрялась хранить спокойствие всякий раз, когда Том или Хелен заговаривали с ней о Диазе. Она отговаривалась малозначительными подробностями их ежевечерних встреч. А зная характер девушки, они в свою очередь и предположить не могли, что она способна быть такой беспечной.