Его лицо окаменело.
— Нэн — дитя, — проворчал он, отворачиваясь и засовывая руку в карман. — А я слишком стар, чтобы поощрять поклонение кумирам.
Нэн была ровесницей Кэтрин. Ее сердце словно налилось свинцовой тяжестью, захотелось выместить на нем свою боль. Вечно он выставляет ее такой глупой и неуклюжей.
Она все смотрела на его широкий подбородок. Вообще на него было приятно смотреть. Такой высокий, и напряженно-чувственный, и полный жизни. Такой спокойный, заботливый мужчина. И настоящий тиран!
— Если ты не позволяешь мне пригласить сюда Ларри, — тихо произнесла она, — то я, наверно, отправлюсь с ним на побережье, на этот писательский конгресс.
Он обернулся и посмотрел на нее жестким, пугающим взглядом.
— Ты что, угрожаешь мне, Кэт?
— Куда уж мне! — дерзко отозвалась она.
Его смуглое лицо оставалось непроницаемым, как каменное изваяние.
— Мы поговорим об этом позже. Она хмуро посмотрела на него исподлобья и пробурчала:
— Тиран!
— Это твой коронный номер? — вежливо осведомился он.
— Женоненавистник! — Она сделала вторую безнадежную попытку уязвить его. — Ты меня выводишь из терпения, Блейк!
Он словно нехотя приблизился к ней.
— А ты что со мной делаешь, как ты думаешь, маленькая Кэт? — спросил он голосом, похожим на тихое рычание.
Она смотрела снизу вверх на его высокомерное лицо и ждала, пока он приблизится на расстояние выстрела.
— Я, наверное, тоже вывожу тебя из терпения, — признала она со вздохом. — Мир? Он снисходительно улыбнулся:
— Мир. Подойди сюда.
Он приподнял ее подбородок и наклонился к ее лицу. Она, закрыв глаза, ожидала привычного, короткого жесткого, прикосновения его губ. Но он не поцеловал ее.
Пораженная, она открыла глаза и совсем-совсем рядом увидела его лицо. Оно было так близко, что можно было рассмотреть золотые пятнышки на темной радужной оболочке и тонкие линии морщинок по углам век.
Его пальцы, теплые и странно ласковые, коснулись ее шеи.
, — Что ты, Блейк? — смущенно пролепетала она.
Его челюсть напряглась. Было видно, как по сторонам чувственного рта играют желваки.
— С приездом, Кэт, — хрипло произнес он и повернулся, чтобы уйти.
— А ты не поцелуешь меня? — не удержалась она.
Вся кровь отхлынула от его смуглого лица, остались только раскаленные угли устремленных на нее глаз.
— Поздно, — отрезал он, отворачиваясь. — И я устал. Спокойной ночи, Кэт.
Он вышел из кабинета, а она осталась стоять, глядя в пустой дверной проем.
Глава 3
В течение следующих нескольких дней Блейк почему-то избегал ее, и Кэтрин поймала себя на том, что без всякой причины следит за ним. Ведь это тот же самый Блейк, внушала она себе. Все тот же ее опекун, такой же родной, как и уютный старый дом и кольцо дубов вокруг него. Но что-то изменилось. Но что именно… она не могла уловить.
— Блейк, ты на меня сердишься? — спросила она однажды вечером, встретив его на лестнице, когда он шел переодеваться, собираясь куда-то с визитом.
Он снисходительно взглянул на нее сверху вниз:
— С чего бы это, Кэтрин?
Она пожала плечами и выдавила из себя улыбку:
— Ты как будто избегаешь меня. — У меня полно дел, киска, — спокойно сказал он.
— Забастовка? — догадалась она.
— И это тоже, и множество другой головной боли, — согласился он. — Если у тебя нет других вопросов, то мне пора идти.
— Прости, — произнесла она сокрушенным тоном. — Я вовсе не собираюсь удерживать тебя от возделывания твоего сада.
— Какого сада?
— Такого, где ты сажаешь дикий хмель, — съязвила она, испытывая горькое удовлетворение от этой шпильки. Потом повернулась и пошла прочь, в гостиную, где мирно беседовали Мод и Филлип.
Он легонько закусил губу:
— У тебя видны панталончики.
Она резко обернулась, схватилась за подол своей длинной вельветовой юбки и уставилась на стройную икру.
— Где?
Он, смеясь про себя, поднимался вверх по лестнице, а она недоуменно смотрела ему вслед.
Потом она увидела, как он спускался вниз: в темных слаксах, белой шелковой рубашке с открытым воротом и твидовом пиджаке, который придавал ему какой-то щегольской вид.
Интересно, думала она, какую он выбрал женщину и сумеет ли она приручить всю эту темную, вибрирующую стихию мужественности? Один его вид вызывал у Кэтрин сердцебиение, и она против воли вспоминала тот вечер, когда они вернулись с приема у Баррингтонов, и странный взгляд Блейка, и как он собрался ее поцеловать и не поцеловал. Больше всего ее удивляла его нерешительность, хоть она и старалась не думать об этом. Блейк был бы пугающе опасен во всех отношениях, только не в роли заботливого опекуна и приемного брата.
На следующее утро Нэн Баррингтон заехала за Кэтрин, чтобы пригласить ее прокатиться верхом. Она казалась такой маленькой и хрупкой в своих спортивных брюках и голубом облегающем свитере под цвет синих глаз…
С легким вздохом она окинула взглядом комнату, как будто ища на каждой веши ауру Блейка.
— Он уехал, — сказала Кэтрин с понимающей улыбкой.
Нэн не сумела скрыть горькой досады. Ее личико как-то сразу осунулось, — Да? А я думала, он поедет кататься с нами. Кэтрин не потрудилась объяснить ей, что Блейк предпочел бы сделать все возможное, вплоть до ухода в монастырь, только бы избежать ее общества.
— Ну, вот и она, эта золотая девушка, — произнес Филлип, спускаясь с лестницы. В его глазах читался неподдельный интерес к маленькой блондинке. — Вы просто очаровательны, Нэн.
Нэн, польщенная комплиментом, рассмеялась.
— Ох, Фил, не приставайте. Поедете с нами? Посмотрим, смогу ли я еще наступить вам на пятки!
Фил состроил презрительную мину.
— Ни одна девица в мире не посмеет этого сделать. Мои пятки неприкосновенны! — отшутился он.
Кэтрин пропустила их вперед, натягивая на ходу свою зеленую вельветовую блузу, закрывавшую стройные бедра, и наслаждаясь ее теплом. Утренний воздух дышал прохладой.
— Сегодня холодно, — отметила она, выпрастывая гибкую руку, чтобы проверить прочность шпилек, удерживавших на затылке густую копну ее волос. Дул свежий, обжигающий ветер.
— Да, славная погодка, — отозвался Филлип и добавил, многозначительно взглянув на Кэтрин:
— Странно, почему Блейку приспичило уезжать как раз тогда, когда мы собрались на прогулку? Ведь он все время работал, пока был дома. Буквально каждую минуту. А в субботу приезжают Лидсы, и он едва сможет выкроить время, чтобы забрать их из аэропорта.
— Снова поругались? — забросила пробный шар Нэн, взглянув на Кэтрин.
Кэтрин подняла голову и посмотрела на расстилавшуюся перед ней дорогу. Это была старая проселочная дорога, которая вела к большой конюшне, огороженной белым забором. Дальше она шла через лабиринт высоких живых изгородей, в центре которых скрывалась белая беседка, обставленная удобными скамьями. Она всегда казалась Кэтрин чертовски романтичным местом, и при виде ее у нее обычно разыгрывалось воображение.