Указанная неточность влечет и неверную, с нашей точки зрения, интерпретацию действий по осуществлению правомочия, т. е., как уже говорилось, создание юридических фактов, которые становятся основанием субъективного гражданского права. Такие действия неминуемо, оставаясь в рамках описанного подхода, его сторонникам приходится считать «осуществлением права». Отсюда уже возникает и представление о сроках «осуществления права» как чем-то отличном от срока существования права. В действительности же, однако, речь идет о приобретении права, а не об его осуществлении. Приобретается же право путем осуществления правомочия. Так, кредитор, получивший извещение о продаже предприятия и письменно не сообщивший продавцу или покупателю о своем согласии на перевод долга, вправе в течение трех месяцев со дня получения уведомления о продаже предприятия потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков, либо признания договора продажи предприятия недействительным полностью или в соответствующей части (п. 2 ст. 562). Кредитор приобретет право требования к продавцу или покупателю предприятия и соответственно создаст обязанность его выполнения, только осуществив указанное правомочие, т. е. обратившись с одним из требований к указанным лицам.
Таким образом, правомочие следует понимать как возможность приобретения субъективного гражданского права путем совершения определенных юридически значимых действий самим управомоченным лицом (лицом, наделенным правомочием) или другим лицом в интересах управомоченного лица от его или от своего имени. И это первое из связанных с основным правом правовых благ, которые нам предстоит выявить для целей изучения механизма действия злоупотребления правовыми благами. Выше мы условились определять объект интереса обладателя каждого правового блага указанием на извлекаемую им через это благо выгоду. Для правомочия таким интересом, следовательно, является приобретение субъективного права.
Чаще всего правомочия состоят в возможности приобретения права путем предъявления требования. Однако возможно также приобрести гражданское право путем заявления претензии, подачи заявления в административный орган и, наконец, предъявлением иска.
Чрезвычайно важно отметить, что правомочие имеет место лишь тогда, когда приобретение права зависит исключительно от объективно выполнимых управомоченным лицом действий. Это прежде всего касается вопроса доказывания оснований приобретаемого субъективного права. В случае если управомоченное лицо лишено объективной возможности доказать основания, пусть даже реально существующие, своего права, правомочие отсутствует. Напротив, если имеется объективная возможность доказать правопритязание, в действительности не основанное на необходимых юридических фактах, имеется и правомочие. Юриспруденция не может придавать правовое значение фактам и обстоятельствам, которые не могут быть установлены в соответствии с критериями доказывания.
Далее, правомочие отсутствует также в случае, когда приобретение права зависит не только от совершения управомоченным лицом (или иным лицом в его интересах) юридически значимых действий, но и от каких-либо юридически значимых действий другой стороны. Так, ст. 483 содержит норму, сохраняющую правомочие покупателя на перечисленные в ней требования только для случаев извещения продавца о ненадлежащем исполнении в указанные в этой норме сроки, а также за пределами этих сроков, но если только не наступила невозможность или затруднительность исполнения требований для продавца или же то или другое не является следствием несвоевременного извещения. Если же дело обстоит наоборот и у продавца имеется объективная возможность соответствующие обстоятельства доказать, то правомочие на заявление этих требований у покупателя отсутствует, так как в этом случае приобретение на них права будет зависеть от действий продавца, ибо если он будет оспаривать предъявленное требование, он сумеет доказать его несостоятельность.
Вернемся к осевому для нас понятию «осуществление права» для того, чтобы перейти к раскрытию сущности прочих правовых благ.
Действия по осуществлению субъективного права, которое, в соответствии с отстаиваемым в этой работе взглядом, содержательно совпадает с субъективной обязанностью, по нашему мнению, могут быть как фактическими, так и юридически значимыми. В первом случае они наиболее типичным образом выражаются в попытках убедить контрагента добровольно исполнить свою обязанность. Юридически же значимые действия по осуществлению права или способствующие его осуществлению, т. е. удовлетворению заложенного в данном праве интереса, по нашему мнению, следует считать мерами по защите права. Это все влекущие правовые последствия действия, если они направлены на достижение цели данного права – извлечение выгоды, удовлетворяющей породивший право интерес. Возможности применения таких мер, безусловно, являются самостоятельными правовыми благами, которые было бы корректно именовать средствами защиты права. Нормы позитивного права, закрепляющие такие средства, образуют в совокупности институт частного права.
К средствам защиты права можно отнести и его самозащиту, разумеется, в границах, определенных ст. 14 ГК РФ, и предъявление претензий (там, где они составляют обязательный элемент осуществления права, как, например, в обязательствах по перевозке), и совершение нотариальных действий, например исполнительной надписи, удостоверение неоплаты чеков или обеспечение доказательств и многие другие. Важнейшим же средством защиты права, по нашему убеждению, является его судебная защита.
Судебная защита, предоставляемая истцу, – это совершенно особое, хотя и непосредственно связанное с тем правом, которое оно призвано защитить, требование21 к проигравшему делу ответчику о принудительном исполнении его обязанности. Судебная защита, по нашему мнению, предоставляется и ответчику, в случае отказа в удовлетворении иска, т. е. отказа в судебной защите требованиям истца, и суть ее в том, что ответчик приобретает юридический иммунитет относительно заявленных притязаний истца. Правоотношения по предоставлению судебной защиты возникают между стороной в процессе и судом, институтом публичной власти. Суд является обязанной стороной в этом правоотношении.
Право на судебную защиту в случае истца есть не что иное, как сложная юридическая конструкция, состоящая из множества элементов: доказанности оснований требования, недоказанности или отсутствия оснований для возражения против этого требования, наличие процессуальных оснований, отсутствия заявления ответчика о пропуске истцом исковой давности или же в случае совершения такого заявления недоказанности пропуска исковой давности. В силу изложенного ясно, что право на судебную защиту возникает не раньше завершения всех процессуальных процедур по разбирательству дела.
Для ответчика право на судебную защиту образуется недоказанностью или отсутствием оснований предъявленных ему требований (или предъявлением им доказательств их безосновательности), нарушением истцом процессуальных норм, заявлением о подтвержденном доказательствами пропуске исковой давности.
Интерес субъекта права на судебную защиту состоит в принудительном исполнении требования для истца и в недопущении принудительного исполнения необоснованных требований для ответчика.
Указанные выше основания права на судебную защиту носят объективный характер, но сама судебная защита предоставляется судебным актом, который хотя нацелен именно на установление наличия или отсутствия этих объективных оснований, но по природе своей не может исключать судебной ошибки. Это делает возможной ситуацию, при которой право на судебную защиту имеется, а судебная защита не предоставляется, или наоборот. Итак, право на судебную защиту есть, очевидно, совершенно отличное от права требования (основного права) юридическое явление и правовое благо, самостоятельное по основаниям возникновения, хотя и непосредственно связанное с основным (защищаемым с его помощью) правом. Существование основного права является лишь одним из оснований возникновения правомочия на судебную защиту: как и любое правомочие, оно представляет собой объективную возможность существования права (в данном случае – права судебной защиты), элемент правоспособности, осуществление которой зависит исключительно от объективно выполнимых юридически значимых действий управомоченного (предъявления иска, использования доказательств, выполнения процессуальных требований). И, подобно правомочию основного требования, правомочие судебной защиты отсутствует, если возникновение права на судебную защиту юридически зависимо не только от осуществления объективно выполнимых действий управомоченной стороной, но и от совершения (несовершения) каких-либо действий другой стороной спора. Если ответчик располагает доказательствами, объективно обосновывающими его возражения против иска, то, причем независимо от действительных обстоятельств, имеющих значение для дела, у истца отсутствует правомочие судебной защиты, и напротив, это правомочие есть у ответчика (до начала процесса – у должника), опять же даже и в том случае, если суд в конечном счете примет решение в пользу первой стороны в силу ошибочной оценки силы доказательств или неправильного применения нормы права. Точно так же у истца нет правомочия судебной защиты, если у ответчика имеется объективная возможность доказать, что на момент подачи искового заявления истцом был пропущен срок исковой давности, причем независимо от того, сделает ли в ходе судебного заседания ответчик соответствующее заявление, или от того, насколько эффективным будет его доказывание пропуска исковой давности. Сказанное подразумевает, что может иметь место ситуация, когда субъективное гражданское право, не основанное на правомочии ввиду того, что его возникновение зависело от совершения или несовершения определенных юридически значимых действий другой стороной (ответчиком в данном случае) тем не менее возникает, именно потому, что ответчик не совершает того самого действия, которое исключало существование правомочия.