Собрание завершило репрессии законом о печати (16 июля 1850 г.), который повысил залог до 50 000 франков и обязал авторов подписывать свои статьи. Затем оно разошлось на каникулы (8 августа), оставив постоянную комиссию из 25 человек, исключительно монархистов.
Конфликт между президентом и Собранием. Президент воспользовался каникулами, чтобы совершить турне по департаментам, всюду выдавая себя за защитника порядка. Он устраивал так, что его встречали криками «Да здравствует император!», и он требовал пересмотра конституции. Тем временем орлеанисты и легитимисты пытались слиться в одну партию; граф Шамбор (Генрих V) должен был сделаться конституционным королем, а граф Парижский — его преемником. «Слияние» не удалось, так как Генрих V не хотел принимать никаких условий. Но опасение перед возможностью восстановления монархии ослабило сопротивление, оказываемое республиканцами президенту.
Столкновение между президентом и Собранием началось по поводу армии. На смотру в Сатори (10 октября), который был произведен Луи-Наполеоном, кавалерия, дефилируя перед ним, кричала: «Да здравствует император!» Пехота прошла молча, так как генерал Неймайер напомнил солдатам, что по военному уставу запрещается кричать в строю. Правительство отставило Неймайера (31 октября); Шангарнье стал на его сторону. По возобновлении заседаний собрания (12 ноября) президент сделал вид, что уступает: он отправил примирительное послание и сменил военного министра.
Но вскоре конфликт возобновился и уже не прекращался. Президент хотел иметь в своем распоряжении войска Парижа; постепенно он ввел туда преданных ему офицеров, враждебно настроенных против гражданских властей и готовых к насильственным действиям (Флёри, Сент-Арно, Эспинас и др.). Главнокомандующий Шангарнье был ставленником Собрания; президент отнял у него командование (5 января 1851 г.). Собрание ответило выражением недоверия министерству, принятым 417 голосами против 286, но только благодаря голосам республиканцев; монархическое большинство разделилось. Собрание разбилось на три почти равные части: на республиканскую партию, на монархистов, примкнувших к президенту, и на монархистов, явно ему враждебных. Отныне могло составиться только коалиционное большинство, и собрание никак не могло сговориться относительно какой-нибудь положительной меры.
Ссылаясь на отсутствие большинства, Луи-Наполеон назначил «переходное министерство», составленное из его личных приверженцев (24 января). Он потребовал увеличения жалованья на 1 800 000 франков. Монталамбер от имени католиков согласился на это требование, но оно было отвергнуто коалицией республиканцев и легитимистов 396 голосами против 294. Затем орлеанисты потребовали отмены закона, по которому члены прежних царствовавших династий изгонялись из Франции. Это требование было отвергнуто той же коалицией, так как легитимисты отказались вотировать закон, которым их претендент не желал воспользоваться.
Решительная борьба разгорелась по вопросу о пересмотре конституции. Конституция 1848 года не допускала переизбрания президента, и, чтобы быть переизбранным, Луи-Наполеон требовал ее пересмотра. Через своих префектов он организовал подачу петиции и побудил генеральные советы (51—в 1850 году, 80—в 1851 году) выразить соответствующее (кстати сказать, незаконное) пожелание. Но установленная Учредительным собранием процедура делала пересмотр конституции почти невозможным: Собрание должно было три раза подряд вотировать пересмотр большинством трех четвертей голосов, а самый пересмотр должен был производиться специально избранным собранием. Легитимисты и большинство орлеанистов хотели пересмотра конституции. Но так как часть орлеанистов присоединилась к республиканцам, то за пересмотр подано было 446 голосов, а против пересмотра — 278; таким образом, требуемое большинство трех четвертей голосов не было достигнуто, и пересмотр конституции был отвергнут (26- июля). Среди приближенных к президенту лиц начали поговаривать о необходимости отделаться от Собрания посредством государственного переворота; но лица, пользовавшиеся особым его доверием, генералы Сент-Арно и Маньян, советовали не торопиться[25]. Президент сменил кабинет и назначил на пост военного министра Сент-Арно. Во время парламентских каникул партии приготовились к решительной борьбе.
Полномочия Собрания истекали в мае 1852 года, а полномочия президента — в декабре 1852 года. Республиканцы надеялись, что выборы вернут им власть. Так как политические союзы были воспрещены, демократы организовали ряд тайных обществ, особенно на юго-востоке и в центре. Некоторые из этих обществ имели тайные обряды посвящения по образцу франкмасонских лож (клятва на кинжале), особые эмблемы (ватерпас, наугольник, фригийский колпак, топор) и пароли вроде: «Знаете ли вы мать Марианну?»[26] Они состояли в сношениях с французскими эмигрантами, проживавшими в Лондоне и Швейцарии, и с иностранными революционерами. Правительство обвиняло их в том, что они имеют склады оружия и проскрипционные списки, что они подготовляют к моменту выборов 1852 года нападение на префектуры и учреждение революционных трибуналов. Оно старалось напугать общественное мнение[27]. Сам президент в послании, прочитанном при возобновлении парламентской сессии, заявил собранию: «Во Франции и в Европе организуется огромный демагогический заговор».
Орлеанисты чувствовали, что собранию угрожает насильственный роспуск. Они поддержали «предложение квесторов» о необходимости вывесить в казармах статью декрета 1848 года, которая давала председателю собрания право непосредственно вызывать вооруженную силу. Военный министр Сент-Арно приказал этот декрет сорвать.
Во время дебатов Мишель (из Буржа) произнес знаменитые слова: «Никакой опасности не существует, и я позволю себе даже прибавить, что если бы и существовала какая-нибудь опасность, то имеется также и невидимый часовой, который нас охраняет, этот часовой — народ».
Республиканцы опасались роялистского переворота; поэтому они соединились с бонапартистами, и предложение[28] было отвергнуто большинством 408 голосов против 300 (17 ноября). Таким образом, Собрание оказалось неспособным даже к самозащите.
V. Установление империи
Государственный переворот 2 декабря. Луи-Наполеон решился наконец произвести государственный военный переворот, который он подготовлял уже давно, и назначил его на
2 декабря, годовщину сражения при Аустерлице. Вечером 1 декабря он давал бал в Елисейском дворце. Ночью министр внутренних дел Мопа собрал полицейских комиссаров; до наступления утра вожди парламентских партий — республиканских и роялистских — были схвачены в своих постелях, и солдаты заняли зал заседаний. Особой прокламацией президент объявил народу о роспуске Собрания и «ставил народ в положение судьи между Собранием и собою». Прокламация к солдатам говорила, что президент рассчитывает на них, чтобы заставить уважать основной закон страны и народное верховенство, и приглашает их «как граждан подать свой голос совершенно свободно». Теоретически переворот был произведен во имя республики и суверенных прав народа, но на самом деле это было восстание исполнительной власти и вооруженной силы против законно избранных представителей нации.
Собрание, дезорганизованное арестом своих вождей, пыталось, однако, оказать сопротивление. Кое-где стали собираться группы депутатов; главная из них, состоявшая из 217 человек, по большей части монархистов, собралась в мэрии X округа[29]. Здесь она составила собрание, которое объявило президента лишенным власти на основании конституции (предусматривавшей подобный случай) и назначило нового главнокомандующего. Но явившиеся солдаты арестовали собравшихся депутатов. Верховный суд, установленный конституцией, чтобы судить президента, собрался, со своей стороны, во дворце Правосудия и приступил к разбору дела, но был разогнан. 3 декабря собрание республиканских депутатов также декретировало низложение президента.
Сопротивление государственному перевороту организовалось только в следующие дни; парижские рабочие совершенно не интересовались судьбой Собрания[30]. Правительству нужен был какой-нибудь бунт, который оно могло бы подавить.
3 декабря оно приказало уланам атаковать толпу. 4 декабря оно раздало солдатам деньги и послало их па бульвары, где они стреляли в окна домов и в безоружную толпу. Наконец, когда рабочие восточных кварталов построили несколько баррикад, то произошли бои: расстреливали инсургентов, арестовали подозрительных лиц, набили ими крепостные казематы и оставили их там на несколько дней пока не отобрали тех, кому была назначена ссылка.